…Да бог с ним, с садом!
Забыли Фирса. Сто лет тому как…
Иду спасать…
Му-му сигналит.
С подвывом SOS-ы.
Ныряю в прорубь.
– Ну, где ты, сучка?!
Она ни слова.
– И хрен с тобою…
Вместо соломенной шляпки – ты подарил мне каску пожарника.
Моя голова нырнула в нее, как в омут, и приросла.
И вот, уже тридцать лет и три года, я шарахаюсь по горящим избам.
Натыкаясь на обглоданные женские тушки, бреду к печке.
Спасение иванов-емель – моя участь.
Мое запечное счастье.
Судьба в ожогах.
Еще один, укушенный тобой, сбесившийся мерин.
Ты отдал за него полцарства. Мои полцарства.
Тебя надули через соломинку …в который раз, и запечатали вход волшебным пинком.
Зевая, выхожу на перекресток.
Снова спасать…
Сейчас я остановлю животное на скаку. Превращу в конька-горбунка. И мы полетим в даль светлую. К очередной лубяной избенке. Где, почесывая на печи подгоревшие бока, лепит из козявок свою «матрену тимофеевну» очередной иван-емеля.
Ты убил селезня.
Погубил Оленьку.
Ты забил косяк.
Иду спасать.
Поджариваю селезня.
Выкапываю Оленьку.
Приковываю сокола к батарее…
Не плачь, милый. Не бей крылом.
Я рядом.
Даже если ты вскроешь когтями вены трубам – сдохнуть не получится.
Есть женщины, в русских селениях, привыкли из брюха богатырей. И пить из яремной допьяна.
– В этом их сила.