Дождь ушел за тридевять земель,
Утирая слезы кулаками.
Вот и все. Чужими облаками
Застлана последняя постель.
Тысячестраничная душа
Вырвана из трепаной обложки.
На маяк кладбищенской сторожки,
Что вдали мерцает чуть дыша,
Сквозь туман венецианских грез
Поведет Харон за ним гондолу,
И найдет монетку валидола
За щекой - в уплату за провоз.
Над брусчаткой зимних площадей,
На глазах у слепнущих атлантов,
Всполошатся траурные банты
Стаями голодных голубей.