* * *
Что ж, восхитимся хотя бы зимой,
белой изнанкой чугунной ограды,
шерстью песцовой, махровой каймой
арки, карниза и крыши покатой.
Как угловато сбегает он вниз —
старый проспект потолстевшею пряжей!
Каждый уступ оторочен, пушист,
ватой обернут, подобран, наряжен.
Что ж, восхитимся хотя бы и тем,
что это диво привычным не стало.
Сколько б на свете ни прожил, ничем
не заменить эту стройность кварталов.
Чья же десница их ладит, ведет
мастерски ровные линии эти?
Ты бы ответил? Взгляни в небосвод.
Россыпь искрится. Нет, я б не ответил.
Тот, кто красу эту пестовал, так
верил в добро, в постоянство гармоний.
Славный он малый, хотя и чудак.
Тем скоротечней восторг, чем огромней.
Тем он короче, некрепче твой труд.
Но упоительней, но филигранней!
Я б в эту вечность поверил, но ждут
оттепель с таяньем, слякотью ранней.
Что ж, восхитимся тогда поскорей
нежной изнанкой декабрьской даты,
виденьем новым привычных вещей:
арки, карниза и крыши покатой.