В перистых пальцах закатной игрушки
Кровью сочится недремлющий глаз,
По небу сходят на землю старушки,
Смертных ввергая в полуночный транс.
В шорохе речи иголками света
Штопают страстью ночной гобелен,
Вяжут либидо промискуитета,
Ревность вплетая в узоры измен...
Вымытый глаз, возвращённый в глазницу,
Утром таращит небес голова,
Тихо восходят старушки к зениту,
В землю втыкая иголки вдовства.