Плывет душистый знойный вечер,
И в канделябрах из корней
Горят серебряные свечи
Пирамидальных тополей.
И брови женщины подобный,
Свет изливая на сады,
Тончайший серп луны не дрогнет
В застывшем зеркале воды.
Прекрасная, ты грусти тайной,
Смеясь, ломаешь нить, не жаль,
Но даже в смехе тон печальный
Звучит, как треснутый хрусталь.
А смолкнешь - со щелчком отрыва
И с шорохом на много миль
Из кроны разогретой ивы
Убитый лист ложится в пыль.