Святые мантры принимаешь с безразличием,
Ты, идол мой, совсем в пыли ночной
Обезображен видимым двуличием,
Как будто пули чувствуешь своей спиной.
Остерегаясь жалких иноземцев,
Свою божественную сущность ты сгубил.
Под гнетом жалящей молитвы тех безумцев
Ты в пустоту растрачивал свой пыл.
Но ты— мой Бог. И нет меня вернее.
Под кожу пламенные въелись образа.
И если чувствую, что сердце все чернее,
Меня излечат целиком твои глаза.