За деревянным убитым квадратом
Режу сухую капусту лопатой.
Гордо на форточке марлечка реет,
Плесень на белой стене зеленеет.
Плесень на хлебе, плесень на небе,
И на земле, и на розовом снеге.
Чудо явилось в сиреневых перьях,
Белые лапти весят на деревьях.
Снова любовь моя ходит по кругу,
Мысли туманно сгущаются в угол.
Под волосами пустынно и странно -
Любят друг друга мои тараканы.
Пью и не сплю уже пятые сутки,
Чача урчит в опустевшем желудке.
Выпью варёного кислого чаю,
К белому другу пойду поскучаю.
К белому другу хожу я всё чаще,
В тёплом углу подселил зомбоящик -
Плоский, как шутки в начале апреля,
Плоские новости плоско емелит.
Льды тают в Арктике, в Африке стужа,
Янки опять голосуют за Буша,
К югу смещается северный тропик.
Мне же на это решительно по фиг.
Вниз устремляется акции график.
Я от души посылаю всё на фиг.
Кризисы, войны за нефть и за веру,
Трубы дают пистицид в атмосферу.
Вновь экстремисты штурмуют Гаагу.
Я отрешённо сминаю бумагу.
Мне лишь бы только дожить до получки,
Я с наслаждением дёрнул за ручку.
Чача забулькала в калоотводе -
Пусть всё плохое с водою уходит.
...Снег за окошком шёл до рассвета,
Вот и настало хреновое лето.
Снег не надолго - к обеду растает.
Что-то в штанах у меня выпирает.
Тряпочкой вытру со рта свою пену,
Чиксу сниму и гандоны надену:
Первый - на голову, что бы все знали,
Ну а второй - чтоб таких не рожали.