(посв. памяти В. Высоцкого и М. Влади)
Я любила тебя до последнего вздоха,
До последней минуты своего бытия.
И одно мне казалось действительно плохо,
Что ты первый ушел в небеса, а не я!
Ничего нет больней, чем любимых утрата –
Мир, посыпанный прахом, разбитой мечты.
Ты ушел навсегда, ты ушел без возврата,
Чтобы ждать меня там, где не вянут цветы.
Только чувства мои не остыли с годами,
Раны стали затянуты горькой тоской.
Лишь твой голос звучит, все звучит рядом с нами.
Люди любят тебя, и для них ты – живой!
Значит, были не зря все земные скитанья,
Пальцы, сбитые в кровь, сотни порванных струн,
Напряжение звуков и рифм осязанье,
Лист, исписанный бегло в сиянии лун,
Наша жизнь между стран у закрытой границы,
Душу рвущая, боль от обманов и слез,
Твой надрыв за других в смеси: сцены-больницы,
Страсть и жажда свободы, что ты перенес.
И в предсмертии слезно прошу я у Бога,
Чтобы он, уповая на земную любовь,
Показал мне в Раю лишь тропинку к порогу,
Где я песни услышать твои смогу вновь,
Где увижу черты, что давно уж размыты
Стали в памяти, словно водой акварель.
Будут волосы встрепаны, щеки небриты,
А в ладонях – гитара, а в улыбке – апрель.
И, меня разглядев, ты воскрикнешь: «Марина!!!
Как же ждал я тебя, как же я тосковал…».
И не нужно мне станет ни креста, ни помина,
Лишь бы имя мое ты еще раз назвал. 2012