Даня Гофман. Глава 2. Пояснения

Insyrgent
Даня Гофман проснулся. Некоторое время он нечетко осознавал этот факт и лениво соображал, в какие неведомые или еще неопознанные  мысли, сны и фантазии занесло его на этот раз. Даня путешествовал по разным мирам  против его воли, стоило ему заснуть. (Самое интересное, что множеству людей, даже не магов, наверное, снятся сны. И у некоторых есть сны знакомые. Сны, в которые редко попадаешь. Но в которых все как наяву, известно, и обследовано. Сны, которые ждут, как праздник).
В одном правдоподобном сне Дане снилось, что он заблудился в лесу. Сорвав голос и отчаявшись встретить существ разумных (зайцы, белки и ящерицы такими не являлись, хотя пытались с Даней говорить. И странно, он понимал то, что они хотели ему сказать но всячески сопротивлялся вступать в подобные диалоги потому что боялся еще и латинских белочек. Delirium Tremens которые. Хотя Даня не пил, не курил и не кололся, но наслышан был не по наслышке. Представьте теперь реакцию скромного немецкого юноши),   Даня сплужил и присев отдохнуть, уселся прямо на хвост заснувшей мантикоре, приняв спящий миф за диковинное и удобное место отдыха. То, что скорпионье жало оказалось прижато к земле в месте излома и не смогло рефлекторно дотянуться к незадачливому «туристу», можно считать огромной удачей, иначе не было бы Дани. Несмотря на сон. Магам так просто ничего не снится.
Зато мантикора очень обиделась. Сначала. После, поняв свою ситуацию и ощутив себя  на месте сапера, в роли которого выступил Даня  на мине нажимного действия, а точнее незадачливым пехотинцем, наступившем на специфическую противопехотку и замершим в позе ожидания (ведь ногу  снять нельзя), обиженно сделала выводы, что лучше и не дышать. Самое обидное, что подлый человечишко с задатками мага ни о чем не думал и даже не подозревал. Сидел и грустно вздыхал, что добило архаичное создание больше, чем намеренная целенаправленная вендетта графа Чубайюса, последние слова которого были: где же этот чертов свет?! Ни Ельцина не вижу. Убедившись в тщетности расквитаться с обидчиком уколом скорпионьего хвоста, она взмолилась отпустить ее. Ибо там, где присел отдохнуть со слов мантикоры «этот долбанный неосознанный стихийный ядобор» Даня, паразит всех времен и народов, находились мешочки с ядом, запасы. Которые, если раздавить, отравят даже обладателя с огромным иммунитетом … в рай мантикорий. Мантикора сомневалась, есть ли такой Рай, или за ее прегрешения тут же в Ад.
-Меньше нужно было есть христиан - сумрачно думала она.
- Сомнений бы не было. Хотя и Язычники, те еще ребята. Их Боги в отличие от Христа всегда умели шороху наводить… Лучше бы мне стать этой, как ее, виге, нет. Вег, тоже нет. Возхе, вахе, воге, вегхе, а, вегетарианкой. Слово странное. Но почти безопасное. Почти, ага. Вдруг на меня Велес ополчится, друиды разные. Просто спросят: а чего ты, милллое создание так растения не любишь? Ой ё, что же кушать-то? И жить как страшно.
Даня же не вставал. Он требовал гарантий безопасности, неприкосновенности, и, о  ужас независимого создания, дружбы.
-С таких вот начал да не делают дел,
Ты же с виду не катишь по масти – прошипела мантикора, но деваться было некуда, и дружеский  союз такие разные стороны заключили.
Позже, попадая в сновидения непонятных миров, где водятся мантикоры, все решалось мирно и тихо, не считая новые кошмарные сны и ужасные сновидения. В магическом мире разошелся слух о  мантикорном покорителе.
Даня не считал себя магом. Он иногда даже не считал себя полноценным человеком.  Ему и в страшных, неправдоподобных и нереальных снах не могло присниться, что он является кем-то большим, чем простой приемыш небогатых родителей, взятый на воспитание  бездетной парой (разнополой, естественно. Прим. Б. Моисеева и гр. Тату), и чудеса его не выходили за рамки снов.
Многое не помнил Даня из детства. Многое оставалось для него загадкой.
- Ребенка скоро коль родить Вам суждено, и с тем отрепьем кануть в вечность, и сомневаюсь что король проявит чуткость, бесконечность, Вы не забудьте про меня, коль речь идет о Вашем сыне, Вам предсказанье сделал я. И не забудьте Вы отныне, Ваш сын, пока и не рожден, и правду пусть король не знает. Но магией он обречен. И волшебство над ним витает. Известно, в нашем королевстве, запрет на магию под смертью. А значит принц, лишенный детства в младенчестве знаком с Муэрто. Беги, княжна, у короля все информации поля, все под контролем, вся земля.  Когда прознает все король, то незавидна наша роль, простите за крестьянизизм, он всех зароет.
Княжна, румяна и светла, побелела как Славянские меловые горы в измерении  реальность  Двадцать Первого века  Святогорска Донецкой области.
-А как же ты, наш Волхв великий, последний волхв многоликий?
- А я на то и волхв остался, чтоб хоть что-то рулить.
-Рулить? – удивилась княжна. Что это? Заклинание ль новое или коварное что-то? Но тоже с волшебством связано. Чует мое сердце, слово сие на волшебство управления энвольтировано и опасностью ГИБДД и ДТП пахнет, как сердце трепещет и…
-Не время будущее читать, княжна. Да, будет позже и не такое, а пока пора подумать о безопасности. И не сочтите за бестактность мою заботу.   Все-таки вам, напоминаю, грозит очень и очень большая опасность. Ваш не рождённый сын, которого вы носите во чреве, маг. Пусть и не очень сильный, но с ним связаны предсказания. И не факт, что король обрадуется узнав, что в стране где под запретом магия у королевы родится ребенок маг, еще и занесенный в пророчества. Консерваторы, они знаете ли…
-Как, консерваторы?  Не эта ли далекая община, что так отлично продукты впрок заготавливает в таких интересных баночках и бутылочках с иноземным словом консервы – поинтересовалась княжна. Что и сказать, она интеллектом не блистала.
Беги прочь, дура! – только и вздохнул друид. И забирай с собой все ценное, легкое и из одежды неприметное.
  -А как же аборт? – пискнула недалекая особа, у которой даже  не хватало ума никогда спорить с магом, доказывая свое венценосное происхождение. Или наоборот, ума хватая. Знати много. Магов мало.
-Поздно - сказал маг. Последнее, что запомнила королева, это ослепительное солнце, которое почему-то взорвалось у нее под затылком, отражаясь в основании черепа. И наступила тьма.
*****************************************************