В костёле под тихий орган
Плывут изваянья богов.
Народ не молитвами пьян –
Молчаньем свирепых быков.
И кровь беспощадных коррид
Играет упругостью жил.
И плачет степной малахит
(Про это Светлов говорил).
Гренада теперь не его
И «Яблочко», нет, не поёт.
С Испанией наше родство
Другим эскадроном идёт.
В Наташинской церкви венец
Над русским
испанец несёт.
Перстами наш крест молодец
Налево порусски кладёт.
Как знать, может, русский квасок
Созреет ядрёным вином.
Что сделал с собой Пикассо,
То сделает наш Хименов.
Пока – сарагосский посол
Рисует зелёный портрет,
Зовет меня Владхлебосол,
Poeta – что значит, поэт.
На Сретенку люди бегут –
Шампанского пушечный фронт.
Там – первый большой самосуд,
Лихой на восторги бомонд.
Автограф для этих, для тех
Под аходобрительный гул.
Завистников гложет успех –
И Суриков знал бы – всплакнул.
Но время закажет билет,
Уедет испанский Иван.
Зачем ему кордебалет –
Костёл его ждёт и орган.
1989