Рассказ о том, как я была участницей краевого поэтического семинара, проходящего в ноябре 1982 года в г.Красноярске
Это было что-то ужасное – вчера целый день с утра до ночи – сплошная поэзия! Какая дикая атака со стороны женщин! Букет цветов, но букет ядовитый – букет из цветов зависти и ревности. Доброжелательности – капля, да и та – спрятавшаяся за спины петушиной агрессии и упорно молчащая. И какой неподдельный интерес, какая любовь со стороны мужчин! Тут, конечно, вплетается и лесть похотливая, что также не краше женской агрессивной атаки на предполагаемую соперницу. Но доброжелательность мужская, по крайней мере, не молчит, не боится признаться в любви… и это радует.
Все эти пишущие женщины и мужчины не обращались ко мне, высказывая при этом каждый своё мнение, как это обычно происходит на нормальном обсуждении, а просто спорили между собой. Мужчины выступали за меня и мою поэзию, женщины – против. Целый час продолжалась эта битва. Не взирая на меня, два противоположных пола, созданных друг для друга, чтобы дополнять, вдохновлять и любить друг друга, устроили войну, используя оружие изречённого слова, и изрядно друг друга поранили. Ранены были не тела – души, но было явно видно, что каждый человек после этой битвы нуждается в исцелении.
– Она пишет под Хайяма! – кричал женский голос.
– Нет, это её собственная мудрость! – восклицал голос мужской.
– Читая стихи с листов, ходящих по залу, я думала, что это стихи зрелой женщины, умудрённой опытом. И вдруг выходит автор этих произведений… Автор – совсем юная девушка, оказывается! Откуда ж у такой юной опыт и мудрость зрелого человека? Такого не может быть! Это наверно не её опыт, а подражание.
Одно женское возмущение молниеносно подкреплялось другим.
– Она подражает Цветаевой! И очень неудачно!
– Нет, у неё, такой ещё юной, уже просматривается свой стиль, своя индивидуальность, и довольно яркая! Сходство с Цветаевой, действительно, есть, но всё же видно, что это не подражание, а собственные переживания и свой собственный стиль!
Мужские голоса, как на суде, выступали в роле защиты.
Большой зал Красноярского дома молодёжи. Зал почти весь заполнен людьми – сюда съехались со всего края умельцы стихосложения. Несколько человек – представители союза писателей, ведущие семинара, выносят решения после каждого часового обсуждения. Всё как на суде.
И вот, вся эта большущая толпа литературного, поэтически подкованного народу, бурно спорит после моего выступления… А я, со стороны взирая на грозу взволнованного судилища, думаю: «Неужели и стихи могут быть предметом для ругани, раздора? Оказывается – могут… даже стихи… Всем этим людям наверно чего-то не хватает в жизни»…
Разразился настоящий скандал. Гамлет, сидящий рядом со мной (это он привёл меня за ручку сначала в редакцию «комсомольца» к Ерёмину, потом сюда, на обсуждение, как участницу краевого семинара молодых поэтов и писателей), по-отцовски положил свою руку – крепкую и нежную руку хирурга – на мою – почти детскую… и всё заглядывал мне в глаза… «Я всё беспокоился, думал – ты вот-вот заплачешь, а ты молодец – крепкая!» – объяснял мне потом Гамлет.
Я действительно сидела очень спокойная. Волнения совсем не ощущала, будто весь этот спор, постепенно перешедший в ругань, не имел ко мне никакого отношения. Наверно он и в самом деле не имел ко мне никакого отношения…
«Она подражает Цветаевой!» – я даже уменьшилась в размерах, услышав это утверждение. Я вся съёжилась и погрузилась в глубину кресла. Хотелось провалиться сквозь землю. Нет, мне не было обидно, мне было стыдно – стыдно за то, что в свои 19 лет я совсем незнакома с творчеством Цветаевой. Я знаю только это имя – Марина… Цветаева… И всё! Мне нравится это имя. Оно звучит. Оно будоражит душу. Такое ощущение, что душа моя знает эту Марину… Что это? Почему я чувствую в этом имени что-то моё? Я не прочитала ещё в своей жизни ни одного её стихотворения, и вдруг слышу о том, что подражаю Цветаевой. Значит, действительно, есть какое-то родство. Но где же взять её стихи? В библиотеке? В нашей стране не издают её книг. О чём же писала она? Видимо о чём-то неугодном для руководства нашей страны, значит – о чём-то истинном, о чём-то вечном, значит – о душе, о Боге. Это то, к чему так рвётся моя душа, как наверняка рвалась и душа Марины. Ах, Марина… я не знаю тебя, а кажется, что знаю…
Погрузившись в мысли о Марине, в мысли о своей стране, о жизни в этой стране, я задалась вопросом: «Господи, почему Ты так далеко? Почему мы – люди – не можем быть такими же, как Ты – чистыми и совершенными во всех своих проявлениях: в мыслях, чувствах, действиях? Как исправить всё? Как всю эту битву превратить в гармонию и любовь? Как приблизиться к Тебе?»
Люди вокруг шумели, обсуждая меня и мои стихи, а я уже не слышала их… Гамлет всё поглядывал на меня, опасаясь слёзной реакции с моей стороны – в любой момент он был готов начать меня утешать. Я же не слышала больше кричащих голосов, не искала смысла в этом споре – в споре истина уходит. Я не видела уже этот зал, не видела лиц, искажённых негативными эмоциями… Мне не хотелось больше видеть и слышать всё это. Неинтересна мне была вся эта «критика против» и «критика за».
Мне совершенно непонятно – зачем всё это? И разве так можно?! Зачем рассуждать о стихах? – ведь рассуждения эти доходят до абсурда! Стихи – это душа. Душу – чувствуешь. Потому – настоящие стихи – чувствуешь. Душа имеет сокровенные знания – такие знания, которыми может не обладать ум, сознание. И настоящими являются стихи, которые передают эти сокровенные знания души, и не всегда это может быть понято умом. Ум же закоренелого материалиста совсем не способен понять язык души, а таких людей сейчас, к сожалению, хватает в мире искусства. И о чём уж тут рассуждать! Тем более – обсуждать! Стихи, рождённые от ума – не стихи, в них нет истины, нет Света. Здесь же – на семинаре – это преобладает – так мало души! Рассудочные стихи – сами по себе уже абсурд! И о них же рассуждают! – абсурд вдвойне! Настоящие стихи не нуждаются в этом. Если ты чувствуешь высшую силу души и пытаешься о ней рассказать в стихах – это и есть главное. Будешь совершенствовать своё сознание, вытаскивая Свет души наружу, будут и прекрасные стихи! И пусть их читают! И чувствуют! Я именно за такие отношения поэта и читателя – ДУША С ДУШОЙ! А весь этот балаган… Зря всё это. Это никому не нужно. И этого не должно было быть в моей жизни. Хотя, скорей всего это не случайность. Пользы тут, пожалуй, мало, но я сейчас уже уяснила для себя: «Я никогда больше не буду участвовать в подобных семинарах, где нет общения, нет наставления, а есть лишь суд!» И это уже хорошее знание! Не для меня вся эта ерунда! Чувствую – мой путь – другой. Стану ли я истинным поэтом? Не знаю. Если дано – стану. Если не дано – что ж… – высасывать из пальца не буду никогда, ни за что! Может быть это страх – страх быть снова побитой? Но нет, я не испугалась. И размышления нужны, но не в плане критики, суда, спора, скандала, а в плане поделиться опытом Духа, знаниями души, любовью сердца. Вполне естественно, что после полученной информации возникают какие-то ощущения и мысли… Но прежде чем кидаться в шквал перепалки, надо бы сначала послушать своё сердце – при полной тишине ума! И если тебе удастся услышать Божественный голос, то наверняка ты уже не станешь вступать в спор умов и не сыграешь роль чёрного учителя, который стремится нанести глубокую психологическую травму юному созданию, совершающему свои первые творческие шаги в этом мире. Такое бывает, к сожалению, часто: толком ещё не раскрывшись, поруганный талант замыкается, уходит в себя, его развитие прекращается или даже начинается деградация. Бывает и так, что юный талант начинает окрашивать своё творчество бунтарским духом – так он принимает эстафету у своего чёрного учителя и несёт её дальше, разрушая и отравляя всё на своём пути. Но мир уже переполнен этим чёрномагическим искусством! Не пора ли обратиться к Свету и позволить ему говорить через нас?!
Что же произошло со мной? Глубокой психологической травмы я не получила, ни на кого не обиделась, но от участия в подобных мероприятиях отказалась раз и навсегда из-за отсутствия в них любви, радости, Света. Выводы для себя я сделала. И меня совершенно не взволновала вся эта судорожная шумиха. Желания бунтовать у меня не появилось. И это есть – победа для души!
Зал бурлил… клокотал… А я думала о Творце, который создал человека по образу и подобию своему… и я сказала Ему: «Господи, я люблю Тебя! Приди ко мне! Дай мне познать нежность любви Твоей великой! Скажи – где Твоё подобие в нас? Какой я должна стать, чтобы быть похожей на Тебя?» И Он коснулся моего венца, погладил по голове и ответил: «Спасибо за твою любовь. Я тоже люблю тебя»… И я познала нежность любви Его великой и поняла: я должна стать вся – Свет, я должна стать как Солнце, чтобы быть как Он. И во мне есть уже это Солнце.
Даль весенняя... Воздух ласковый...
Огни вечерние – буквы азбуки.
Ноты музыки – ветры нежные.
Молча слушаю трель безбрежную.
Пусть рождаются в красках прелести
Муки совести, муки верности.
Дай мне крылья, стих! Без отчаянья
попытаюсь не разбиться о камень я.
Помоги взлететь, подтолкни скорей –
на меня смотреть будет мир людей.
Огни вечерние – буквы азбуки...
Не спеши, строка, и не опаздывай.
Не сомкнулся круг моих слабостей,
не заплёл паук моих радостей.
Не нашёл конец мир величия –
не пойду я в бой без приличия.
Подхвати меня, милый, на руки,
пока лёгкая, пока не старая.
Ты осыпь меня поцелуями.
Нервы крепкие – не ревную я.
Скоро женишься, страх твой видимый.
Мужики сейчас, как на выданье.
Не хочу спешить – воздух ласковый...
Спи, закрывай скорей, милый, глазки.
Но любви своей не проспи озарение.
Слушай голос мой – чудо творения.
Рано утром слушай рассветную,
никем ещё песню не петую.
Ноты музыки... Где-то празднуют.
А вечный смех ведёт к однообразию.
Подхвати меня, милый, на руки,
пока легкая, пока не старая.
Не боюсь вступать в танец нежности.
Целовать меня? Ну конечно же!
В этом – наша боль, утешение,
соли сахарной наложение.
Подхвати меня, милый, на руки,
пока лёгкая, пока не старая.
10.04.1982.
Потом обсуждали ещё нескольких поэтов – уже не так бурно, не так активно. Главный удар пришёлся на меня. То ли из-за того, что я оказалась поэтом женского пола (одна из всех десяти обсуждающихся), то ли из-за того, что я была самая юная из всех, то ли из-за того, что стихи мои звучали песней души, а не скукой ума… То ли из-за всего сразу… Я не знаю, почему я вызвала такую бурю, но выходила я из зала по окончании всего этого мероприятия, несмотря на абсурдность всевозможных умозаключений, несмотря на трагичность человеческого разлада, хаоса во взаимоотношениях, с чувством благодарности. Я обрела знания. Многое, важное для себя, я увидела, услышала, прочувствовала и осознала. Мужчины целовали мне руки и поздравляли. Я получила рекомендацию на участие в сборнике стихов. Одна из женщин (та, которая больше других ругала меня на обсуждении) подошла ко мне с извинениями. Она призналась, что позавидовала моей юности – тому, что у меня ещё столько возможностей впереди, и предложила дружбу. Это была Нина Нюдикова – поэт и журналист из Шушенского – как оказалось – замечательный человек! Глубоким уважением к ней прониклась моя душа. Обычно человек наш земной не просит прощения за нанесённые оскорбления и обиды и уж тем более не признаётся так открыто в своих недостатках, амбициях. Обычно человеку нашему гордыня не даёт опуститься на колени и повиниться, покаяться. И вдруг – такая победа!
И Божья десница на моём венце запечатлела свою благоговейную нежность… Эта нежность струилась и струилась через меня своим волшебным потоком… и пламя озарения вспыхнуло в моём сознании: «Все ценности мира сего надо заменить непреходящими ценностями, всё временное заменить вечным, нереальное – реальным. Остаётся лишь различить и сделать правильный выбор. Дерзай, душа! Ты обязательно найдёшь то, что ищешь – свой ПУТЬ!»
19.11.1982-04-21.07.1999
БРЕМЕНСКИЕ МУЗЫКАТЫ
(ПАРОДИЯ НА СЕМИНАР МОЛОДЫХ ПОЭТОВ)
Я к вам заехала на час,
а тут всем «премии давали»
и «по-бригадно» выполняли
с печатью короля указ.
Повозка с чурками и углем
вкатилась на роскошный двор,
где выносили приговор
почти младому трубадуру.
Прынцесса, батюшку кляня,
из трубадура «дула пламя».
Держа торжественное знамя,
уговорила короля.
«Валился дым из головы»,
а чурки чурками сидели.
Когда же стражи закоптели,
все замолчали до поры.
Чинарик стрельнул пёс.
Кот кильку ел.
Осёл в буфете пропотел.
Петух на всё плевать хотел.
И… по указу взял телегу
осёл. За ним – и пёс, и кот.
Петух кричал с высоких нот:
чего, мол, там вы ку-ка-ре-ку!
Потом расправил перья,
хвост…
Но чей-то голос
произнёс:
«Баю-баюшки-баю…
Я вам песенку спою,
как девчонка на краю
трубадурит про люблю»…
Говорят: «Иди ты к стенке».
А она: что, мол, коленки
Упираются…
«Как у вас тут в музыканты зачисляются?»
Заварганили «пиано».
«Затрубили трубачи».
И «зелёные грачи»
крокодила притащили.
Стал он рыжим, стал он чёрным,
стал он бледно-голубым…
«Заграничные картинки»
«крокик» спрятал в «чумадын».
Только вольный наблюдатель
говорил, прищурив глаз:
«С вас какие музыканты!»
«Да и я заехала на час, –
звонкий голосок пропел. –
Баюшки-баю»…
Там звенит и по сей день
нежное люблю.
18.11.1982 (в стихотворении использованы цитаты и словесные обороты, взятые из стихотворений некоторых обсуждающихся на семинаре авторов).
Ниже представляю ряд статей и стихи, вошедшие в книгу "Нина",
сборник произведений Нины Нюдиковой
Последние размышления и материалы из моего архива
Статья о нашем знакомстве и дальнейшей дружбе с Ниной Нюдиковой
На этом семинаре в ноябре 1982 года мы и познакомились с Ниной таким необычным образом: Нина раскритиковала меня и мои стихи на обсуждении, а потом после обсуждения в перерыве подошла ко мне и открыто при всех, кто нас окружал, попросила прощения, мол, позавидовала твоей молодости, твоему таланту и тому, что всё у тебя впереди, а мою молодость, мол, уже не вернёшь, и предложила дружбу, написав свой адрес на листке с моими стихами. И мы действительно стали очень близкими друзьями, настоящими друзьями – до конца дней её жизни, да и по сей день – НАВСЕГДА! Души наши остаются родными и постоянно связаны друг с другом невидимыми нитями.
Я глубоко верую в такие законы Бога как закон кармы и перевоплощения (реинкарнации души). Я принимаю знание о том, что душа может стать бессмертной и вознестись в Сердце Бога, погасив свою негативную карму и свершив свой Божественный план. Но душа может и погибнуть, если взбунтуется против Бога, отказавшись от своего Божественного происхождения. Приняв эту истину всем сердцем, моё сознание обрело ясность, всё там встало на свои места. Нина не исчезла после смерти физического тела. Душа её, светлая душа, снова придёт в воплощение, чтобы завершить свой Божественный труд, если таковой остался незавершённым. Перед самым уходом она многое пыталась переосознать, переосмыслить, её очень интересовала тема души, потустороннего мира и Бога. Честно говоря, интуитивно во все времена эти темы были ей близки и важны, и это мы чувствуем в её стихах, в её мыслях и чувствах, просто в те советские времена эти темы были под запретом, их обсуждали очень осторожно и тайно, если обсуждали вообще. Но несмотря ни на что, душа подталкивала нас искать пищу не только для ума, но и для духовного роста. Хотелось правды, хотелось истины душам нашего завравшегося государства. И мы читали фантастику, Солженицина, передавали из рук в руки скверного качества ксерокопированный вариант книги «Мастер и Маргарита» Булгакова, на древней печатной машинке распечатывали учение о Дао, ведь даже скопировать что-то в те времена не было возможности, а постигать восточную мудрость ох как хотелось! Благо ещё, работая в научном центре Академгородка, среди учёных можно было добыть запретную литературу! Также печатали и макробиотику – книгу Джорджа Осавы о правильном питании, которая была так важна для будущего материнства. Переписывали аудиозаписи лекций по психологии Тамары Басалаевой, которые гуляли у нас по городу, через них я и получила самые первые свои уроки из науки психологии, услышала о психологии мужчины и женщины, насколько они различны, и о том самом понятии: «мужчина светит, а женщина лишь отражает свет», в чём Нина усмотрела заблуждение. Теперь я, слава Богу, разобралась в этом вопросе, как и во многих других, которые в те давние времена были для нас неразгаданной загадкой.
В начале 90-ых, во времена перестройки, в России произошёл духовный прорыв, и многие души Света начали поиск своего духовного пути, который ведёт к Богу. Этот поиск начался и у меня, начался с астрологии – я ходила заниматься в группу и училась заочно в Московской академии астрологии. Покупала множество книг – и поэзию, и художественную литературу, и духовную – то, что раньше было запрещено, либо просто не издавалось. Помню, как ликовала истосковавшаяся душа, открывая заново всё то, что когда-то давно она уже знала, изначально знала. А в декабре 1991 года, прочитав «Розу Мира» Даниила Андреева, я ощутила наконец долгожданное состояние грандиозного изменения в своём сознании, буквально перерождение, переход на следующую ступень – новый уровень эволюции своей души. Это произошло буквально в одну ночь – рухнули какие-то ментальные блоки, не позволяющие раньше понимать Священные Писания, завеса приоткрылась, и я начала свободно впитывать «Агни Йогу» Рерихов, книги Шри Ауробиндо, не всё, но многое в них понимая. Но даже непонятные места блаженно и радостно впитывала, размышляя над ними… Совершенно по-новому я увидела жизнь Иисуса и путь его посвящений, а также путь посвящений Гаутамы Будды. Я осознала, что каждая душа в итоге должна пройти этот путь, и моя душа тоже. И я поняла, что первый шаг мною уже сделан. Всё это было ощущением полёта души, освободившейся от жутких цепей, оков.
В этом дивном летящем состоянии я и предстала перед Ниной в Шушенском в январе 1992 года, приехав поздравить с вступлением в брак Соню, её старшую дочь, с которой мы сильно сдружились, буквально породнились в те годы, пока она училась у нас в Красноярске в педагогическом институте. И мы вдохновенно говорили во время той встречи на темы души и духа, многие жизненные испытания увидев в новом свете. Нина всегда очень тонко чувствовала меня, как и вообще всех и всё. И она приняла тогда волну моей радости всей душой. И это было очень нужно и важно для неё тогда, ведь жить ей оставалось всего один год! Душа уже готовилась к переходу...
Мы виделись потом ещё раз весной в апреле 1992 года здесь, в Красноярске, Нина приезжала по болезни за советом к Гамлету. День моего рождения – праздничный стол… А на следующий день – мы в гостях у Гамлета. Жизнь в её теле потихоньку угасала, но душа становилась светлее и легче. И разговоры все были тогда светлые, жизнеутверждающие.
Затем – отъезд Сони с супругом в Израиль… Когда я писала ответ на последнее письмо Нины, я пережила удивительное родство, единение наших душ и единение с Богом – я взмолилась, и Бог услышал мою молитву, и излил поток любви через моё сердце, через те слова, что были буквально Его словами… И я знаю, что вся эта чудесная мистерия любви достигла тогда души Нины и помогла ей в столь трудный час.
После смерти Нины мы сдружились и с Татьяной, второй её дочерью, переписывались, частенько она бывала у нас в Красноярске. Но и Татьяна вскоре уехала из России – вышла замуж за американца.
Приезжала потом в гости и Антонина, но тут никакие духовные наставления не помогли – девушка выбрала путь лёгкий, скользкий, нечистый. Думаю, что Нина не пережила бы этого – преступную деятельность и заключение своей младшей... Хотя потенциал у этой души большой, и ей ещё предстоит подняться. Остановиться и избрать путь праведности. И душа Антонины прекрасно знает о том, что ей предстоит это сделать.
Подрос, возмужал и Ванечка. Учился у нас в Красноярске в аграрном, забегал в гости – писали письма по электронке на компьютере Тане в Америку. Я старалась всегда накормить голодного студента. А наше общение за чаем было очень искренним, добрым, таким нежно-родственным – как с самой Ниной… Славным парнем вырос Иван. Но вскоре, 29 мая 2003 года в 5 утра, погиб неожиданно трагической смертью – был убит любимой девушкой. Хорошо помню нашу последнюю встречу с Ваней у меня дома – душа чувствовала, что эта встреча последняя! – нам не хотелось расставаться… И я думала после случившегося: а смогла бы такое горе, ещё тяжелее, чем с Тоней, вынести мать?... И убеждаюсь в милосердии Божьем – как всё же вовремя она ушла из жизни тогда!
А у Сони сейчас уже трое детей – два сына и дочь, и у Тани – русско-американский сын. Жизнь продолжается, замысловато переплетаясь! Карма сводит и разводит людей, неизменно приводя каждую душу к поиску пути, ведущему ДОМОЙ. Господь всем даёт новые возможности всё исправить.
Звонок из Израиля… – слушаю родной голос Сони, и хоть он сильно изменился, приобрёл иностранный акцент, всё же неизменно продолжает быть родным. Звонок из Америки… – это Таня – ещё один родной голосок, теперь уже тоже со своеобразным акцентом… Частички Нины. Они, конечно, другие, совершенно разные, мало схожие друг с другом и с матерью, но всё же чем-то неуловимо похожие…
А вот и новая встреча с Татьяной Улейской, давней студенческой подругой Нины… Даже в ней я нахожу искорки Нины… Все вместе мы пытаемся собрать творчество Нины, чтобы представить его в этой книге в полном объёме.
13.06.2007
Одна из наших встреч в Красноярске
(дневниковая запись)
Приехала Нина Нюдикова из Шушенского. Я – в гостях у неё на правом берегу в квартире её подруги Татьяны Улейской. Нина – с двумя дочерьми – Соней и Тоней. Соня – совсем взрослая деваха – окончила школу и собирается учиться в Красноярске в педагогическом институте. А у девочки Антонины – большие, красивые и какие-то недетские глаза… и поэтические к тому же.
До глубокой ночи сидели на кухне, говорили, читали стихи. Какая удивительная Нина – всех несчастных стремится обогреть, всем готова помочь. Вот такая светлая… хорошая… А глаза – печальные… Большие, глубокие и печальные… – будто печаль всего мира отражают они. Никогда не видела таких печальных глаз! И всё-таки – в них – Свет – добрый, лучистый Свет… Эта печаль глубокая не отталкивает, наоборот, притягивает и будоражит глубины души, заставляет задуматься обо многом. Она верит в людей – как и я, в этом мы сильно схожи. Верит во всё самое лучшее в людях. А такие люди всегда выглядят странновато. Я знаю это по себе – да, столько вокруг бедствий и зла, но ведь ВЕРЮ! ВЕРЮ в лучшее! В доброе! В красоту! Как же хочется очистить каждого, омыть души запятнанные, да увидеть каждого в его истинном Свете, в его радуге прекрасной! Ведь радуга эта порой мелькнёт сквозь мусор наносной – и диву даёшься – красота какая! Ах, зачем столько грязи натащили люди в сердца свои, в души свои – вон – и блеска совсем не видать, плесень одна, болото среди кутерьмы бытовой… Но коль есть она – радуга – в каждом – значит, всё ещё поправимо!
Спим на кухне на полу. А на утро – снова разговоры долгие, а потом поход в концертный зал на «Танцы Сибири».
15.08.1985
Критика или конструктивный анализ?
(дневниковая запись - размышления на тему...)
Готовясь к вечеру, посвящённому творчеству Нины, вспоминая нашу первую встречу, знакомство и дальнейшую дружбу, я решила записать мысли о критике и конструктивной критике. Пример для меня – жизнь самой Нины.
На поэтическом семинаре в 1982 году был первый и последний раз, когда я услышала критику в свой адрес со стороны Нины. Но тогда же она преподала мне очень важный урок, который стал примером для меня: сорвалась, ошиблась, ничего страшного, иди и исправь, подойди и извинись, если напрасно обидела. Нина нашла тогда в себе мужество, отвагу подойти ко мне и попросить прощения. И такое поведение стало правилом моей жизни.
В педагогической системе Марии Монтессори существуют такие правила: мы не ругаем, не критикуем, не исправляем ребёнка, исключаем и излишние похвалы, никогда не сравниваем детей друг с другом.
Когда критикуешь и ругаешь человека, у него постепенно развивается комплекс неполноценности, психологические проблемы, с которыми бывает очень трудно справиться. Может развиться такая форма гордыни как агрессия, либо другая её сторона – пассивность. И то, и другое – следствие травмы, нанесённой через осуждение. Похвалы же приводят к тому, что в этом захваленном человеке начинает развиваться высокомерие, самомнение, он постоянно нуждается в повышенном внимании к собственной персоне, ведёт себя так, чтобы обратить на себя внимание окружающих. Что же делать в таком случае? Как найти золотую середину? Использовать конструктивную критику (вернее не критику, а анализ)! Ты взвешиваешь негативные черты характера, которые видишь в человеке, и свои возможности – сможешь ли ты, готов ли ты ему помочь – то есть берёшься ли ты вести этого человека, берёшься ли помочь ему измениться? Никто никогда не знает точно, сколько потребуется на это времени, сил и других затрат. Ведь когда берёшься помогать человеку преодолевать проблемы психологии, раскрывать внутренние дары и развивать их, на это могут потребоваться и материальные средства, не только творческий потенциал. На это могут уйти годы, десятилетия, а то и не одно воплощение…
Что такое вообще проблемы психологии? Почему развиваются пороки и недостатки? Потому что не раскрыты и не реализуются дары, таланты. И нужно-то именно помочь их раскрыть и реализовать. Но тот, кто берётся помогать другому, очень мудро, умело, тактично говорит человеку о его недостатках. Хвалит также очень умело. Это выглядит скорей не как похвала, а как подбадривание, как позитивное утверждение, мол, ты же можешь, ты способен, у тебя всё получится, ты хорошо потрудился и достигнешь ещё большего. И, конечно же, ни в коем случае не сравнивает в унизительном тоне этого человека с другими. Да, примеры великих людей можно приводить и даже нужно, но не умаляя, а утверждая достоинство этого человека: «Ведь и в тебе есть уникальная индивидуальность, ведь и ты способен воплотить в жизнь что-то своё! И это то, что не сможет сделать кто-то другой!»
Нина как раз и обладала такой чудесной способностью приложить все усилия, чтобы помочь человеку реализовать свои дары. Да, она брала на себя ответственность, брала на себя нелёгкое бремя «из болота тащить бегемота». И это хороший для нас пример лидера-слуги.
14.11.2002
Поэт или поэтесса?
О том, как я не узнала собственную статью в газете
Мои предновогодние дни в этом уходящем году были наполнены подготовкой и проведением литературных вечеров. Я не вполне, конечно, подхожу на такую роль – читать стихи и другие литературные произведения со сцены, так как голос мой по причине хронических заболеваний горла слишком тихий. Но я всё же согласилась на эту роль и сделала всё, что было мне под силу. Сначала с Георгием Васильевым мы провели вечер под названием «По фарватеру любви», представляющий творчество нашего литературного клуба «Высокий берег». Основным героем этого вечера в доме учёных был бард Михаил Дементьев со своими дивными песнями.
Потом снова ночь за компьютером и затем – вечер памяти Нины Нюдиковой в литературном музее. После чего я написала статью об этом вечере, приложила к ней фотографию Нины, её стихи и отвезла в издательство «Красноярский рабочий».
Такой была моя статья:
«Вечер памяти поэта Нины Нюдиковой.
18 декабря 2002 года в литературном музее состоялся вечер памяти Нины Нюдиковой – прекрасного человека, журналиста, поэта. Нина жила и работала в посёлке Шушенском, но была дружна со многими пишущими людьми Красноярска. Последняя её фамилия была Ладнюк. Нина ушла из жизни в новогоднюю ночь 10 лет назад. Сейчас ей исполнилось бы 55. Татьяна Улейская и я, близкие подруги Нины, организовали и провели этот вечер – вечер памяти незабываемого друга в честь дня её рождения. А поэзия Нины очень умна, ритмична, непроста и в то же время легка, в основе своей глубоко человечна и высоко духовна. Слушатели, впервые открывшие для себя поэта Нину Нюдикову, благодарили нас за эту чудесную радость знакомства, а те, кто уже был знаком с её поэзией, открыли новые грани этого прекрасного кристалла. Мы же благодарим Аделию Владимировну за предоставленный о женщине-поэте и всех, кто пришёл на огонёк нашего праздника. Нина была очень оптимистичным человеком и умела заронить в душу каждого радость, надежду и искорку праздника. Во время уютного чаепития все присутствующие дружно высказались о желании приобрести сборник стихов Нины. Дело за немногим – найти спонсоров. Макет книги будет предоставлен.
Евгения Мальцева.
Но гораздо лучше скажет о себе сама Нина – в своих стихах!»
С любовью сердца я подготовила и подборку стихов Нины, надеясь, что для такой красоты не пожалеют газетной страницы: «Живу среди людей – не около!..», «Как остро пахнет снег! Свежо и терпко…», «Мои подарки так просты – на ветке белка, внезапный ливень…», «Что снится вам под снежным покрывалом, утихшие, ушедшие от нас?..», «Душа моя в дождь отдыхает, то сладко сожмётся, то ахнет…», Любовь («Всё спрессовано, сжато – как в куске антрацита…»), «Соединяю несоединимое…», Метель («Сорвалась с цепи зима! Снегом выкрасив дома…»), Утро («Луча весёлая ладошка в моё протянута окошко…»).
И вот, через несколько дней, 26 декабря 2002 года, выходит в свет номер газеты с моим материалом. На первый взгляд выглядит хорошо. Доброе лицо Нины приветливо улыбается со страницы газеты, таким живым Светом окутывая всё моё существо, будто весёлый привет с Небес, будто смерть и не коснулась ещё сей радости её души – дарить любовь, будто и не разлучала она нас по сей день. И два стихотворения легли к портрету Нины, как две жемчужинки её таланта и красы. Именно эти её стихи мне очень близки и дороги. Заголовок хорошо звучит строкой из её стиха: «Тянись к сердцам людским, мой путь!» И уж в последнюю очередь – пытаюсь вчитаться во вступительную статью, которая подписана моим именем… Читаю раз, другой, третий… Надо же! Имя моё стоит в конце этой статьи, а статья-то – не моя! Да, некоторые предложения и фразы узнаю – мои. Но в основном – совершенно не мой, не поэтический – звенящий и летящий текст, а обычный – газетный штамп. Да я, собственно, не против самого текста! Пусть будет так, как решил редактор – тот человек, который исправил меня до полной неузнаваемости. Но ошибка тут в том, что именем своим он должен был подписать эту статью, ведь она принадлежит не мне, а ему! А ещё лучше подписаться так: Евгения Мальцева; вольный перевод – … (такого-то).
Такой стала моя статья:
«ТЯНИСЬ К СЕРДЦАМ ЛЮДСКИМ, МОЙ ПУТЬ!
Десять лет прошло со дня смерти Нины Нюдиковой – прекрасного человека, журналиста, поэта. Нина жила и работала в посёлке Шушенском, но была дружна со многими пишущими людьми Красноярска. Памяти Нины Нюдиковой был посвящён состоявшийся недавно в литературном музее вечер, в котором приняли участие как её земляки, так и красноярские поэты.
Нина ушла из жизни в новогоднюю ночь, сейчас ей исполнилось бы 55 лет. Памятный вечер совпал с её днём рождения. Все выступавшие отмечали глубокий лиризм, человечность и духовность поэзии Нины Нюдиковой. С тёплыми воспоминаниями о ней и размышлениями о судьбе женщины-поэта выступила известная красноярская поэтесса Аида Фёдорова. Многие говорили о том, что Нина была очень оптимистичным человеком, умела заронить в душу каждого радость, надежду и искорку праздника. Об этом свидетельствуют и её стихи.
А ещё все участники этого вечера говорили о необходимости издания сборника стихов Нины Нюдиковой. Дело за немногим – найти спонсоров.
Евгения Мальцева».
А вдохновило меня написать сие творение одно предложение из этой статьи: «С тёплыми воспоминаниями о ней и размышлениями о судьбе женщины-поэта выступила известная красноярская поэтесса Аида Фёдорова». А именно – фраза «красноярская поэтесса Аида Фёдорова». Сначала я жутко смутилась, прочитав эту фразу, а потом так долго и искренне смеялась своим заразительным смехом, что вся моя семья пришла в восторг. Дочь кричит (она старшеклассница, пробует свои таланты в работе школьного пресс-центра, в создании номеров школьной газеты): «Мама, это ж такой юморной материал!» Да, действительно, произошла комедия! Смеясь, я приговаривала: «Ай да Евгения Мальцева! Как ты уела Аиду Фёдорову! И за что ж ты её так?! Вот бы этот номерок газетки – да ей в руки! И какого ж тогда мнения о тебе она будет! А всё благодаря умельцу-редактору, его вольному переводу!»
А произошло вот что. На вечере памяти Нины Нюдиковой Аида Фёдорова очень хорошо, по-доброму вспоминала о Нине, о встречах с ней. Много интересных размышлений прозвучало из её уст и особенно на тему «женщина-поэт». В зале среди слушателей кто-то обронил слово «поэтесса», и Аида Петровна с юмором высказала своё мнение об этом слове: «Поэтесса – вообще ругательное слово! Есть только слово ПОЭТ! Не важно, женщина ты или мужчина»… Слушатели также с юмором подхватили эту тему и всем залом дружно посмеялись… вместе с Аидой Петровной. Но вот смотрю теперь – а юмор-то продолжается! Я сама, присутствуя на том вечере в том зале и выступая на той сцене, слыша все эти размышления о понятии «поэт и поэтесса», пишу, оказывается, статью, где саму же Аиду Петровну называю поэтессой… Получается – я её обругала ругательным словом – как вроде на зло, специально, чтобы укорить, осудить или надсмеяться. О, Аида Петровна, знали бы Вы об этом происшествии, наверно написали бы цикл стихов о невежестве людском!
Вот и пиши после этого статьи в газеты!
Выходит так, что в нашей стране только говорят о свободе слова. И удивительно, что пошлостью сейчас переполнены все газеты и журналы, как и телевидение и радио, а над свободой Света, Истины и Красоты надругаются все, кому не лень. Редакторы, займитесь своим непосредственным предназначением: правкой пошлости, удалите плевелы, оставьте пшеницу, разоблачайте ложь, но делайте это культурно, красоту же не уродуйте!
26.12.2002
Живые страницы
Соприкоснулась с тайной сердца,
с огнём твоим душа моя…
Теперь ей легче будет петься,
летя сквозь сутолоку дня.
Твоя счастливейшая радость
вошла в меня, как в дом родной,
хандры вчерашней не осталось –
ведь я же встретилась с тобой!
И без тревог и сожаленья
мы вместе осчастливим всех.
Святого Духа вдохновенье
пусть льётся, как невинный смех.
Звенит пусть наш любимый праздник
рожденьем в душах новых птиц,
и пусть полёт их станет стаей
живых нетлеющих страниц.
14.12.2007