Зачем так грустно?.. девы, девы!
Неважно с кем, важнее, где вы…
Хочу сыскать и посему
шарахаюсь по Интернету,
как мудрый Одиссей по свету,
не доверяя никому,
ища Итаку с Пенелопой,
и волны ощущая попой,
а через это головой,
теряя мудрость напоследок,
меж делом пользуя соседок –
то амозонок, то наседок –
что ж делать, коль удел такой?
Не прилагать же, в самом деле,
к охоте рук, хоть на пределе,
пускай с последней из ****ей,
но исчерпать избыток страсти…
И по боку судьбы напасти,
когда ты не скулил по ней,
по той далекой и незримой
(узнаешь ли ее без грима
в морщинах промелькнувших лет?),
и не гнушаясь званьем мужа,
был для случайной встречной нужен,
как неслучайный верхний свет,
как голубь, посланный заране
к Марии, Ольге иль Татьяне,
чтобы потом могла она,
навек забыв, как это было,
прияв за знаки высшей силы,
сказать: «Была я влюблена…»
И непорочное зачатье
скрывать простым просторным платьем,
чтобы когда наступит срок
явить кудрявого младенца,
забыв ночного поселенца,
сказать: «Отец младенца – Бог»…
Плыви же Одиссей к Итаке.
Не обойтись потом без драки
за ту, которая твоя.
Но не скупись, пока в дороге –
иначе для чего же боги
в дорогу бросили тебя,
дни странствия не обозначив,
убрав условия задачи,
лишь ткнув перстом в рассвета щель,
а ты, боясь конец прохлопать,
досочинил про Пенелопу:
пусть хоть какая будет цель.
И самого себя спасая,
ты представлял – идет босая
по берегу вдоль волн морских,
покрытых пеной, шепелявых,
то влево шляется, то вправо,
и ждет всего одну из них,
которая миг обозначит,
когда – о, Боги! О, удача! –
привидится корабль ей…
Не разбирая путь в тумане,
плыви же в собственном обмане,
многострадальный Одиссей…
Плыви, не ведая, что важен,
не берег в пене волн плюмажном,
и даже не скупой рассвет,
куда ты метишься и метишь,
и спозаранку этим бредишь,
но этого в помине нет…
Ты выдумал свою Итаку,
чтоб главный Бог не слишком плакал,
тебя спроваживая в путь,
но в том и дело, в том и дело,
что был обманут ты умело,
чтобы настойчиво и смело,
подставить избранную грудь
под ветер странствий.
Вот что важно:
быть просто Странником отважным
и соответствовать персту,
которому, что юг, что север,
что лебеда, что пыль, что клевер –
как искры яркому костру,
как тени лунному сиянью,
как признак точному названью,
не слишком-то, мой друг, нужны,
а нужен ты с Его дорогой,
что чем длинней, тем ближе к Богу,
тем горше дни и слаще сны…
… А я нашел свою Итаку,
жену и верную собаку,
и прочий скарб, и крепкий тыл.
Теперь ночами в Интернете
ищу остались ли на свете
следы следов, что я торил,
перстом невидимым ведомый,
чтобы сказать: «Теперь я дома» -
по самоволью своему.
И тот, который в путь отправил,
без цели, без ветрил, без правил,
сказал: «Да будет по сему!» -
махнул рукой – живи, как можешь,
растя живот, толстея рожей,
при лампе … но не при звезде…
И только в памяти тумане
всплывут случайно Оли, Мани…
Неважно с кем, важнее – где…