Будто не додали мне горенья
или не доделали чуть-чуть.
Всё брожу средь мрака запустенья,
бормочу сквозь смех, а чаще грусть:
«Сочини меня обратно, Боже,
раствори в глубинах иль зачни,
только внутрь, с изнанки, можно?
А потом ещё раз сочини
разбитным прибоем и утёсом,
хрустким снегом в смутах декабря,
самым важным, каверзным вопросом
и ответом сочини меня.
Сочини дыханьем, полувздохом,
шёпотом влюблённых в тихом сне.
Только увлекаясь, ненароком,
не забудь навечно обо мне.
В час, когда я растекусь молчаньем
уст Твоих, не ведающих лжи,
Ты меня произнеси Началом
и на Землю снова положи.
И очнусь тогда великодушной,
знающей и ведающей всё.
Я Тебя произнесу, Надсущный,
Слово животворное Твоё.
Не стесняясь, не глумясь, не споря,
будучи подобием Твоим,
я зажгусь в Твоём вселенском взоре,
и на равных мы поговорим…»