вместе

Мертвой петлей выворачиваются нервы. Все курки взведены до предела. Все окурки до пальцев истлели. Мертвые тени глазниц источают пустоты и соленые реки лицо дробят на триптих. Бледность и дрожь, бренность и прах, кров от крови. Явь страшнее изысканных триеровских фантазий, явь похожа на самый коварный кошмар. День или ночь? Тонем. Кровопотеря или приобретение воли? Эта боль лишь начало вселенской боли, исковерканный мир принимает тротила заряд. Разряд и замершая кровь раздавит плотину сердца. Оглушающая тишина и падение вместе.