Целый день в коляске на морозе,
По шоссе с протянутой рукой.
Вся душа в шипах, подобно розе.
Инвалид с отнятою ногой.
Холод острозубые кристаллы
Загоняет в тело, как палач.
Мышцы от сидения устали,
И свинец по телу, хоть заплачь.
Вечером, забрав все подаянье,
Привезут в заброшенный барак.
Плеск сивухи в треснутом стакане,
Все верх дном, ужасный кавардак.
На полу матрац, покрытый вшами,
Из окна озлобленный сквозняк.
Узелок с пропахшими вещами,
Ценность – перелатанный армяк.
Лишь во сне, забывшись от сивухи,
Рот беззубый шепчет: «Я живой»
Да лицо терзают злые мухи,
Шепот переходит в тихий вой.
Снится перевал в Чечне, засада,
Окружают в сумерках враги.
Пули, барабанящие градом.
Боль в фантоме вырванной ноги.
Душу обжигающие ночи,
Боль, госпиталя, уход жены.
Мечется в бреду, что нету мочи,
Рвут на клочья сердце злые сны.
А на утро соль, краюха хлеба,
Вновь шоссе, коляска и мороз.
Жмет свинцом свисающее небо,
На щеках крупа застывших слез.