Сказки и фантазии. Александр Сигачёв

Фото из интернет.

    Сказка, один из основных жанров устного народнопоэтического творчества, эпическое, преимущественно прозаическое художественное произведение, волшебного или бытового характера с установкой на вымысел. Сказкой называют различные виды устной прозы, отсюда бывает затруднительно с определением её жанровых особенностей. Сказка отличается от других видов  художественной эпики тем, что сказочник подаёт её, а слушатель воспринимает, прежде всего, как поэтический вымысел, игру фантазии. Но это не лишает сказку связи с действительностью, определяющей идейное содержание, язык, характер сюжетов, мотивов, образов. Во многих сказках нашли отражение первобытные общественные отношения и представления, тотемизм, анимизм и другие. В сказках народов мира много общего, вместе с тем сказки обладают национальными особенностями, отражают уклад жизни того или иного народа, его труд и быт, природные условия и тому подобное. Сказка преследует либо поучительные, а нередко и познавательные цели, либо «сказывается» для развлечения слушателей – взрослых и детей. Сказочники привносят в исполняемые ими  сказки, свои индивидуальные черты, поэтому большинство сказок известны во множестве вариантов.
   Можно выделить наиболее характерные группы сказок, каждая из которых имеет свою мифологическую структуру. Сказки о животных, были связаны с тотемизмом. С течением времени они теряли свою мифологическую и  магическую характеристику, приближаясь к нравоучительной басне. Некоторые из волшебных сказок также первоначально были связаны с мифами и имели магическое значение. Мировое распространение получили сказки о змееборстве, о мачехе и падчерице, о добывании чудесных предметов и другие. Волшебные сказки всех народов отличаются богатой словесной орнаментикой, им свойственны затейливые присказки, концовки, повторы и т.д. Герои сказок проявляют гибкий ум, находчивость, ловкость. Бытовые сказки отличаются острой социальной направленностью. Героем их обычно выступает бедный крестьянин, работник или солдат в хорошо знакомой сказочнику обстановке.  Известны также сказки-небылицы (так называемые докучные сказки). Лучшие народные сказки вошли в сокровищницу мировой литературы. Сказки постоянно привлекают внимание писателей, широко использующих сказочные образы, темы и сюжеты, создающих литературные сказки. Таковы сказки А.С. Пушкина, Х.К. Андерсена, В Хауфа, Ш. Перро, А.Н. Толстого, Л.Н. Толстого, К.И. Чуковского, С.Я. Маршака, пьесы-сказки Е.Л. Шварца и других. Примером сатирического использования возможностей сказки, являются сказки М.Е. Салтыкова-Щедрина. В многочисленных сатирических сказках русский народ с большой силой разоблачал крепостничество, глупых и злобных царей, продажных царских чиновников, спесивых и жадных бояр, купцов-обманщиков.
    Фантастика (от греческого  phantastike – искусство воображать), разновидность художественной литературы, в основе которое преимущество воображения над реальностью, что порождает картину «чудесного мира» противопоставленной  обыденной действительности и привычным, бытовым представлениям о правдоподобии. Истоки фантастики в  в мифотворческом народнопоэтическом сознании, выразившемся в волшебной сказке, в героическом эпосе. Фантастика предопределена многовековой деятельностью коллективного воображения и представляет собой продолжение этой деятельности, используя и обновляя  постоянные мифические и сказочные образы, мотивы, сюжеты в сочетании с жизненным материалом истории и современности. Возникает предсказуемый принцип фантастического правдоподобия, сообразно нравственным и эстетическим закономерностям воображаемого сказочно-мифологического мироздания. Фантастика развивается вместе с развитием литературы, свободно сочетаясь с различными методами изображения идей, событий, страстей.
    Фантастика выделяется как особый вид художественного творчества, по мере отдаления фольклорных форм от практических задач мифологического осмысления действительности. Характерным признаком возникновения фантастики служит осмысление эстетики чудесного. Так «Илиада» Гомера представляет собой реалистическое описание эпизода Троянской войны (с участием героев небожителей); «Одиссея» Гомера – прежде всего фантастическое повествование о всевозможных невероятных приключениях, героя той же Троянской войны. Нередко фантастические превращения становятся формой осознания превратности и ненадёжности человеческой судьбы, подвластной лишь случаю или загадочной высшей воле. Интересно отметить здесь, что фантастические сюжеты сказок «Тысячи и одной ночи», являются фантастическими отражениями «Махабхараты» и «Рамаяны». Развитие фантастики в период Ренессанса завершается романом М. Сервантеса «Дон Кихот». Фантастику стимулировали и религиозные образы Библии: «Потерянный рай», «Возвращённый рай» Дж. Мильтона. Гёте в своём бессмертном произведении «Фауст» использует фантастический мотив продажи души дьяволу. Богатая романтическая фантастика в произведении А.С. Пушкина «Руслан и Людмила» (былинно-сказочный колорит фантазии). Появление новой (научной фантастики) Ж. Верна и Г. Уэллса обособляется от общефантастической традиции, где рисуется реальный мир, преображаемый наукой. Развитие космической фантастики приводит к открытию новых миров, но всё ещё соотносится с традиционно-сказочным и фантастическим бытованием. Сочетанием различных возможностей фантастики представляет собой роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Фантастика и в наше время остаётся живой и плодоносной ветвью самых различных направлений художественной литературы.

Литература:
Мелетинский Е.М., Герой волшебной сказки, М., 1958;  Ильенков Э.В. Об эстетической природе фантазии, в сборнике «Вопросы эстетики», в 6, М., 1964.         

Приложение 1.

                ГОЛУБОЕ ЗЕРКАЛО
    (Предновогодняя сказка)

   Вы читали Предновогоднюю сказку «ГОЛУБОЕ ЗЕРКАЛО»? Нет? Рекомендую прочитать, не упускайте возможность. Эта сказка может оказаться  очень полезной, особенно тем, кто любит соединять воедино сказочные образы и идеи. Не стану вас убеждать, что эту сказку непременно должен прочитать каждый, но если уже она вам попалась на глаза, то очень рекомендую не упустить шанса и ознакомиться, потому, как, я по личному опыту знаю, что ничего на глаза просто так не попадается. Всё в этом мире закономерно и взаимосвязано. Любой случай даётся нам как урок самой Природой-матушкой, который непременно надо хорошенько усвоить. Тем, кто своего урока не усваивает должным образом, могут быть всякие неблагоприятные сюрпризы. Это я вам точно говорю. Для тех, кто прочитает или прослушает эту сказку особенно внимательно, жизнь может измениться к лучшему. Вы станете знать больше того, что знали до сих пор. По крайней мере, вреда от этой сказки вам не будет, в этом я могу вам поручиться. 
   Итак, дорогие читатели и слушатели, снимайте свои телогрейки, рукавицы, валенки, шапки-ушанки, проходите в горницу, рассаживайтесь удобнее, и послушайте удивительную историю о голубом зеркале в Новогоднюю ночь.
   Произошло это в самый канун Нового года. Был хороший зимний морозный вечер. Пушистый белый снег падал на город большими хлопьями и вскоре наши серые, грустные улицы, стали удивительно нарядными и светлыми. Словно всё вокруг перед замечательным праздником выкрасили в белый цвет. Всюду виднелись белые сугробы, казалось, что на улицы большого города опустились с небес стаи белых лебедей...
   - Сказка, да и только!.. - мечтательно произнёс игрушечных дел мастер, всматриваясь в своё большое окно. Лепота!.. Вот это совсем другое дело!.. Это как будто Новогодний подарок всем нам от Деда Мороза!.. А то ведь было просто срам Господний... Виданное ли это дело, что бы почитай до самого Новогоднего вечера снега на дворе вовсе не было? Была какая-то безысходная серость. А теперь вот сразу всё побелело, похорошело, посвежело, заискрилось и засверкало всеми цветами радуги! Красота!.. На сердце стало радостно...
   Кукольных дел Мастер имел довольно необычное имя.  Все в округе так и называли его Мастер. Итак, Мастер снял с себя свой рабочий фартук, надел белую праздничную рубаху, и стал любоваться в своё окно. Он любил наблюдать перемены в природе. Это вдохновляло его на новые творческие замыслы. В его мастерской царил сказочный мир. Всюду – тут и там по всей его мастерской красовались его удивительные разнообразные поделки игрушек. Игрушки были на стеллажах, на столах, на окнах и в шкафах. Все, кто приходил к нему в мастерскую, не могли удержаться, чтобы не воскликнуть: «Какое чудо царит здесь у тебя, Мастер!..»
   Свои игрушки он лепил из белой глины, высушивал их особым способом, затем с большой любовью и мастерством художника раскрашивал он свои игрушки, и они стояли торжественно и чудно, в ожидании очередного дарения...  Мастер дарил свои сказочные изделия детям своих хороших знакомых, делал бескорыстные дарения своих чудесных игрушек в интернаты, в школы, в музеи. Мастер никогда не продавал свои вдохновенные творения, но только дарил. Он считал, что для мастера, его произведения, это своего рода маленькие дети, которых продавать не позволительно. Близкие ему люди считали его легкомысленным чудаком, но он не обижался на них. «Каждый человек имеет право на своё личное мнение, - говорил он, - и у каждого в жизни должен быть  свой собственный  выбор...»
   Были у мастера и такие игрушки, которые он не мог дарить. Они были особенно дороги ему, с ними он не мог расстаться. Об этих особенных его игрушках ходили целые легенды. Бытовала в народе и такая молва, что, когда Мастер выходил на прогулку и его игрушки оставались в мастерской совсем одни, то они устраивали целые кукольные представления. А когда Мастер возвращался назад с прогулки домой, они рассказывали ему свои удивительные маленькие истории – миниатюры с натуры, басни в прозе и сказки, а также напевали ему свои неповторимые песни. Игрушки подавали ему новые идеи, которые он претворял в жизнь в своём творчестве. Мастер даже опубликовывал эти удивительные сказки, которые назывались «Кукольные сказки». Так ли всё это было в действительности? – утверждать не станем, но с уверенностью можем сказать, что эти куклы были настолько удивительными, что безоговорочно отличить их от живых, одушевлённых  существ было не совсем просто...
   Итак, Мастер любовался, глядя в окно из своей мастерской, зимним пейзажем. Это предавало ему праздничное настроение, на душе было тепло и радостно. И вдруг, он начал замечать, что окно в его мастерской становилось голубым. И не просто голубым, но светилось каким-то волшебным голубым светом. Кукольных дел мастер давно уже привык ко всяким удивительным явлениям в жизни, но не смог остаться равнодушным к такому удивительному, чудесному проявлению в его окне. Он невольно провёл своей рукой по стеклу и вот оно чудо: на стекле мгновенно обозначилась надпись: «Привет, Мастер!..» Шлём тебе Предновогодние поздравления!.. Мастер протёр ладонями глаза и снова посмотрел на своё окно, не скрывая своего удивления. Надпись «Привет, Мастер!..» не исчезла с голубого зеркала окна, но стекло, несмотря на мороз, вспотело. Мастер решил ответить на это чудесное поздравление и вывел пальцем на стекле «Моё приветствие, волшебникам!..» Вместо ответа, в голубом зеркале окна в его мастерской  стали появляться совершенно удивительные, фантастические виды городов с царственными дворцами, садами и парками. Это были поистине сады Аллаха!.. В райских садах пели удивительные райские птицы, сладкозвучно журчали фонтаны, слышалась волшебная музыка. Появилась фея в сверкающих одеждах. - Здравствуйте, Мастер, - сказала фея, - я к вашим услугам в этот чудесный Предновогодний зимний вечер. Могу  исполнить любое ваше пожелание....
   Кукольных дел Мастер не переставал удивляться и восхищаться всем увиденным и услышанным. Чудесные образы, фантастические видения уносили мастера всё дальше в сказочные миры, полные непередаваемого очарования, исполненные неиссякаемых  источников фантазий.
   В это время, на окно с улицы налетел порывистый ветер и начал насвистывать в узкую щель между рамами: «Мастер, будь осторожен!..» Надо сказать, что с этим окном у Мастера были давние особые доверительные отношения. У самого окна стоял его письменный стол и часто, когда он размышлял над сюжетом сказки, то смотрел в окно и получал от него нужную подсказку. Мастер привык уже доверять своему окну и поэтому, когда он получил весть от ветра, то решил быть предельно осторожным и внимательным к происходящему.
   В это время на дворе стало совсем смеркаться и мастер, по своему обычаю, зажёг свечи. Ему нравилось вечерами сидеть у окна при свечах... Окно ещё больше поголубело, когда в небе взошла полная Луна.  Всё ярче и ярче светила Луна и над окном мастера появилась яркая звезда – вечерняя Венера. Это мне даётся какой-то особый знак, - подумал Мастер.
  - Будь осторожен, будь осторожен, - пуще прежнего, свистел ветер в щель окна,  эта Венера и эта Луна могут похитить у тебя самые лучшие игрушки.
В это время налетел такой сильный ветер, что на форточке отлетели шпингалеты, форточка  распахнулась, и его игрушки одна за другой стали покидать его мастерскую, подхваченные ветром со снегом…
   В этот самый критический момент Мастер пробудился…
   - Сколько раз ты уже зарекался я, чтобы допоздна не работать, - укорял мастера его внутренний голос, - всю глину все равно не превратишь в игрушки, как не старайся. Переутомился ты, друг любезный, отправляйся в кровать…
 – Как можно отправляться в кровать в Предновогоднюю неделю?! -  протестовал другой внутренний голос мастера, - как можно равнодушно отправляться в кровать, когда ещё не все подарки подготовлены для моих замечательных, бесчисленных друзей по всему миру… А игрушки ещё надо просушить, раскрасить, да так, чтобы они ожили… Нет уж, ни за что не пойду в кровать! Так можно проспать всё царство небесное!..      
   Мастер открыл форточку. На дворе стояла настоящая снежная и морозная русская зима! Мастер взял кисть, разложил краски, выбрал самую лучшую игрушку и начал «вдыхать» в неё жизнь… - Эту Новогоднюю игрушку, - решительно произнёс мастер, - я распишу для моих друзей из Галактического ковчега, - самое время…

Приложение 2.

 ДВА ДЕДА МОРОЗА
(Предновогодняя сказка)

  В Предновогодние дни повстречались два Деда Мороза (Большой да Юный).
Большой Мороз.  Ну вот и повстречались мы с тобой, мой Юный Морозец!
Юный Мороз. Здравствуй Дедушка Мороз!.. Научи: что и как мне надо делать, чтобы  Новогодние да Рождественские празднования пошли, как надо?!..
Большой Мороз.  Ты уже освоил наши студёные премудрости?!
Юный Мороз.  Да Дедушка Мороз, я уже по всему лесу походил, видел все твои студёные творчества! Красота!..
Большой Мороз. Да что там – красота… чай, сама лепота!.. Видел ты, какие я в лесу сугробы-то намёл?.. А иней да снежные хлопья, да хрустальные бусы какие на деревах развесил?
Юный Мороз. Просто одно загляденье, дедушка!.. В зимнем лесу, почти ничего не шелохнётся, не аукнется. Лисы, зайцы да куницы все в норы попрятались, Медведи в берлогах спят. Теперь и я, пожалуй, тоже смогу хорошенько познобить людей в деревне. Я лишь немного на реке погостил, тек через всю реку – серебряный мост проложил, да снеговой заслон у леса намёл. Где я пробегал, - всё ковром белым устлал. Теперь по селу похожу, окна в избах разрисую; постучу, потрещу, холод и стужу напущу…
Большой Мороз. Ну, вот и ладно, вот и добро!.. Научился ты моим премудростям, так пора тебе и на деле своё мастерство испробовать. Вначале-то мы в деревнях людей растормошим, развеселим, а там, глядишь, и Снегурочка наша на санях с бубенцами прибудет на праздник. Потом мы и в город направимся…  Так ты, сразу за дело принимайся, да только гляди: отморозков не делай из людей, всё-таки это божьи сотворения…
Юный Мороз. Да разве ж я не понимаю? Я лишь так, легонько на них стужу напущу, чтобы они, как надо Новогодний праздник справляли… Я им для острастки мороза задам, чтобы веселее пели да плясали…
Большой Мороз. Гляди: по деревне народ на гулянье валом валит, у ворот песни поют и хоровод затевают!.. Задай им морозца хорошенько. Эх, самому бы мне познобить народ деревенский, повыстудить бы избы да полюбоваться и послушать, как они петь да плясать начнут!.. Но твоё время наступает, так что мой Юный Морозец начинай пожалуй ты…
Юный Мороз. Дозволь, Дедушка Мороз, я подшучу над ними: не позволю им на улице просто стоять, а чтобы веселее пританцовывали, а потом и потяну их за носы в дом… Окна разрисую, и стужей в избу залезу. Забегу в избу, по полу покачусь, зазвеню, затрещу, под лавку лягу и холодом дышать на них стану… То-то они запрыгают, заскачут…
   (Как сказал, так и сделал Юный Мороз: всем руки-ноги на улице познобил, холодом, стужей в рукава и за ворот залез… Забежали люди в избу греются, пляшут. А Молодой Мороз знай себе посмеивается… Залез под лавку и холодом на них дышит…)
Большой Мороз.  (Ступил через плетень, перелез через тын, в окна заглядывает, варежками постукивает, посмеивается.) Эко, весельице-то! Эко, праздничек!.. 
   Взялись люди, печь жарко натопили, жару-пылу напустили. Греются у огня, песни громче запели, да плясать, пуще прежнего пустились. Юному Морозу от огня жарко да парко стало; выскочил он из избы, насилу отдышался… Большой Мороз  над ним посмеивается: Ну, что, Морозец-молодец, зазнобил людей деревенских? Так-то вот, мой юный друг, вперёд дела не хвастай!.. Давай-ка лучше мы с тобой полюбуемся в окошко да послушаем, как люди добрые праздничек справляют…
   Послышался звон колокольчиков, да бубенчиков: Снегурочка на праздничек в санях приехала. Что тут началось, - ни в сказке сказать, ни пером описать. Я там был, квас ядрёный пил, по усам текло, а в рот ни попало…      

Приложение 3.

 ДВУГЛАВЫЙ ПЕТУХ

   Хвастался на крыльце двуглавому петуху Петьке кот Васька, что был он на званом пиру и ел прямо со стола: чего хотелось и сколько хотелось...
   - Как же тебя не прогнали? - удивился двуглавый Петька.
   - Меня много раз прогоняли и даже били, - признался кот, - но я выбирал момент и снова лакомился...
   В это время из дома вышла хозяйка и ловко опоясала кота широким ремнём вдоль всей спины: вжик!.. Кот шмыгнул под крыльцо и, высунув свою голову, стал наблюдать, что будет дальше. К своему удивлению, он увидел, что хозяйка схватила за хвост петуха Петьку, подала его хозяину и громко сказала: «Этого урода-дармоеда приготовим и подадим к столу...»
   - Разве это справедливо, - подумал кот, - того, кто сам желает к столу, его больно бьют ремнём по спине, а петуха насильно тянут к столу...
   Но петуху Петьке повезло, его не стали готовить к столу. На его счастье, у хозяина и хозяйки гостил иностранец, калифорнийский фермер. Гость был смекалистый и сразу сообразил, что петух-то не простой, а бойцовской породы, да к тому же  ещё - двуглавый. Добрый дядюшка из Калифорнии был большим знатоком в петушином деле, не зря же он прославился не только на всю Калифорнию, но и на весь белый свет. Это ведь его ферма специализировалась на ножках Буша; особенно славились правые птичьи ножки. Так вот этот фермер взял петуха обеими руками, прижал его к своему сердцу и сказал: не губи, хозяин, настоящего русского бойцовского петуха.  Лучше подари его мне, я тебя - озолочу...
   По доброму русскому обычаю: просьба гостя для хозяина – закон. Хозяин прямо так и сказал заморскому гостю: «Забери у меня этого урода-дармоеда, чтобы и глаза мои его больше не видели...»
   Заморский гость из Калифорнии был просто счастлив от такого подарка, и готов был расцеловать хозяина. Он пригласил русского крестьянина к себе на знаменитую ферму в предместьях Калифорнии.
- О деньгах ты можешь не беспокоиться, - сказал заморский гость, - я готов оплатить твой проезд в оба конца, а сверх того, я сделаю презент... Что такое презент, мужик толком не знал, но по интонации гостя понял: презент - это что-то вроде подарка...
   Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Долго ли, коротко ли, прошло какое-то время и начал русский крестьянин  собраться погостить у Калифорнийского фермера. Как известно, русский мужик долго запрягает лошадь, но любит быструю езду...
   Как же велико было удивление мужика, когда он увидел своего уродливого двуглавого петуха во владениях заморского фермера. К услугам петуха Петьки был выделен удивительный  загородный дворец с прекрасными парками и садами, с фонтанами и прудами, с прислугой, охраной и поварами. У двуглавого петуха был личный парикмахер и свой собственный портной. Петух Петька был владельцем нескольких прекрасных автомобилей и к нему были приставлены личные телохранители...
   Русский мужик только диву дивился: «Да не может такого быть!.. Это просто какая-то блажь заморского фермера. Это он мне пыль в глаза пускает, туман наводит...» Однако очень скоро его сомнения были развеяны по ветру, как   с яблонь облетает цвет. Его удивлённому взору предстал двуглавый петух Петька, которому предстояло сраженье с другими знаменитыми петушиными бойцами на большой арене петушиного дворца. Русскому мужику перевели содержание текста рекламы перед входом во дворец. Реклама гласила: «Спешите увидеть Вселенские бои двуглавого орла - Петра Великого бесстрашного и непобедимого!..»
   Петушиные бои происходили в зеркальном бойцовском дворце, и  эти боевые сцены поединков показывались здесь же в зале на большом  экране. А также транслировались по телевидению во всех заморских странах. В зрительном зале собрался самый цвет калифорнийской знати. Они важно сидели за своими персональными столами, которые ломились от изысканных яств и заморских вин.  Их обслуживали полуобнажённые  заморские феи, прошедшие специальный конкурс красоты.
   На боевую арену к «Петру Великому» выводили одного за другим прославленных на весь мир бойцовских петухов, от которых только пух и перья летели в разные стороны, к всеобщему ликованию почтенной публики. Зрелище действительно было захватывающим, особенно, если учесть, что господа зрители были под сильным «газом» креплёных напитков. Некоторые из присутствующих ощутили на себе настолько мощный мозговой прессинг, что они стали насчитывать у «Петра Великого» не две головы, но на много больше и, разумеется, авторитет петуха от такой оценки стремительно вырастал.
   Русский мужик во всё время петушиного боя не находил себе места. То ли в нём заговорила врождённая гордость Великоросса за былую славу своего Отечества. В этом потешном бою виделась ему насмешка над памятью великих предков земли Русской. Может быть, в нём заговорила совесть русского крестьянина, и он корил себя за то, что с такой лёгкостью отдал своего питомца на то, чтобы его силы тратили не по назначению. Так или иначе, но решил он, и решение его было твёрдым, что  немедленно, он должен вызволить  своего двуглавого петуха из сетей  торгашества. Осуществить это своё заветное желание было не так-то просто, но русский крестьянин был полон решимости. Он так прямо и сказал себе: «Была - не была!.. Где наша не пропадала?..»
   Как только закончился очередной петушиный бой, мужик к всеобщему изумлению заморской публики неожиданно появился на арене и начал по памяти декламировать стихотворную сказку-балладу, которую вместо колыбельной песни читала ему перед сном его бабушка. Сказка называлась «Красный петушок». Тут нашёлся и охотник  перевести текст с русского языка на английский или на американский язык, - кто там их разберёт – на каком языке обитатели Калифорнии общаются промеж себя? Своего родного языка у них в Америке отродясь не бывало. Ну, это ладно. Не так уж это важно для нашей русской сказки. Лучше мы приведём здесь полный текст  сказки-баллады, которую продекламировал наш русский мужик-лапотник:
Было ль, не было ль? - вот глупость,
Было все, что может быть;
Вывел царь в народе скупость,
Припеваючи стал жить!..
Но опять указ выходит:
«Кто подарком удивит
И царю, печаль разгонит, -
Из казны царь наградит...»

Вот на площади дворцовой -
Пушкой не пробить народ,
Все ж один мужик бедовый
Путь пробил себе вперед...
И, собрав остаток силы,
Протянул царю мешок:
                -  Полюбуйся - вот красивый,
                Красный Петя-петушок!..

 - Что еще за искушенье?
 Что за притча для царя?
 Мужику - кнута с соленьем!
 Петуху под хвост - огня!..

  Мужика под руки взяли,
На конюшню увели,
Петушка схватить пытались
Палачи-богатыри...
Но петух не поддается:
Клюнет раз - палач лежит ...
Удивленный царь смеется,
Стража в панике бежит...
Петушок без промедленья
Подлетел орлом к царю:
- Обещал вознагражденье
За улыбку, царь, свою!..
Убежать бы без оглядки –
Неспроста петух так смел!..
Боевой свой дух в порядке
Русский царь держать умел.
Чтобы толк придать законный
И в зачатке «спесь» пресечь:
- Вот тебе, подарок скромный,
Друг горластый, - царский меч!..
 Царь не промах в бранном деле,
И верна его рука.
Только перья полетели
И не стало петушка...

В тот же миг дворец пылает,
Только - ах! - и нет дворца.
Царский посох догорает,
Панике же - нет конца!..
И с тех пор враги боятся
Пуще всякого греха,
А чего - смешно признаться -
В красных перьях петуха!..
   С этими словами мужик схватил своего петуха в обе руки, поцеловал его в оба гребешка, которые величественно красовались на двух головах «Петра Великого», и ловко сунул его себе за пазуху поближе к своей пламенной душе Великоросса. Русская душа наша, как всем уже в мире хорошо известно, настолько безгранична, что, сколько мужика не обыскивали, но «Петра Великого» найти так и не смогли. Мужик руками разводит, показывает, что вот, мол, они руки-то мои, нате-ка вот, хоть наручники на них наденьте, но моего драчливого петуха Петю вам больше не видать, как своих собственных ушей...
   Некоторые горячие калифорнийские головы решили линчевать мужика прямо на этой самой арене, где только что петух Петя совершал чудеса подвига. И вот уже начали нашего мужика обступать со всех сторон, сжимая в своих руках - кто чего попало... Но в это время вдруг загорелось всё предместье Калифорнии, вспыхнул, синим пламенем и петушиный дворец. Началась всеобщая паника, знатные заморские вельможи кинулись спасаться, кто как мог. Мужику, хоть и с большим трудом, но удалось вырваться на воздух. И тут он увидел своего двуглавого петуха, который в мгновение ока вырос до таких больших размеров, что с лёгкостью схватил своего хозяина правым клювом за шиворот, усадил к себе на спину и понёс по поднебесью к себе домой на Родину Русь...               
   
Приложение 4.

 КРАСНЫЙ ПЕТУХ

   В одной большой деревне жил мальчик Петя. Был он  таким шустрым, что помилуй Бог! Даже самая смелая фантазия не в состоянии осветить всю ширь и глубину его бесконечных проделок. Однажды в их доме случилось невероятное событие: курица пеструшка снесла необыкновенно большое яйцо, величиной - с добрый мужской кулак. А в деревне, как всем хорошо известно, у русских мужиков кулаки о-го-го какие большие!.. Долго кудахтала пеструшка, пока, в конце концов, снесла это необыкновенно крупное яйцо. Жители со всей большой деревни приходили посмотреть на это удивительное творение живой природы; все восторгались и восклицали: «Вот это яйцо, так яйцо! Всем яйцам яйцо! Царь-яйцо!..» Весть о легендарной пеструшке быстро облетела всю округу и в дом мальчика Пети стали являться ходоки из дальних деревень, чтобы взглянуть на такую невидаль; все только диву давались и качали головой: «Истинно – диво дивное, чудо чудное…»
   Мальчика Петю вскоре осенила невероятно смелая мысль, не зря же он был смекалистый – до нет возможности! Решил Петя высидеть из этого яйца цыплёнка по своей оригинальной методике: прижимая яйцо к своему животу двумя руками. Уселся Петя на печи, укрылся стёганным ватным одеялом и решил не выпускать яйцо из своих рук ни днём, ни ночью до победного конца. И только, когда надо было наскоро перекусить или по нужде какой-нибудь отлучиться, то Петя укрывал яйцо стёганым одеялом,  быстро слезал с печи и также быстро возвращался на место своего сидения с необыкновенным яйцом. Родители Пети, конечно, беспокоились за него: хорошо, если это дело добром закончится, а то ведь, Бог его знает – мало ли что? - всякое в жизни случается… 
   Прошло ровно три недели такого сидения Пети на печи. И вот к исходу третьей недели ему почудилось, что в этом заветном яйце что-то, как будто бы зашевелилось и легонько стало изнутри постукивать; вначале совсем тихо и редко, а потом всё сильней и, наконец, на свет Божий проклюнулся птенец. Сколько было радости у мальчика Пети, лучше и не спрашивайте; его с трудом удалось успокоить. И дал Петя имя своему петушку – Петрушка.
   Прошло несколько недель и все стали замечать, что Петрушка растёт необыкновенно быстро и становился весь красный, как факел!.. Когда Петрушка окреп, то он стал начал гоняться по двору за всеми, кто попадался на его пути. Он клевал и бил крыльями не только петухов, гусей и кошек, но отчаянно нападал на собак, овец и телят. И стало уже совсем не до шуток, когда петух начал буквально налетать на людей. Известное дело, чем бы это могло закончиться для столь воинственно настроенного петуха; скорее всего, ему вскоре отрубили бы голову, однако мальчик Петя решился на новый эксперимент: он решил бежать со своим Петрушкой из дома в надежде, что найдет своему любимому петушку достойное место под Солнцем. Фактически, мальчик Петя подарил красному петушку вторую жизнь, петушок по достоинству оценил этот смелый поступок своего спасителя…
    Долго ли и далеко ли шёл мальчик Петя со своим петушком? Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Вот пришёл он, наконец, к цирку «Стрела Молнии» в небольшом областном городке и остановился в раздумье: куда идти дальше? В цирке в это время только что закончилось представление и нашего юного героя обступили особенно любознательные зрители: зрелище, которое предстали их взору, было весьма необычным: всех занимал большой красный петух, которого мальчик держал на короткой привязи за верёвочку. Дети стали предлагать петушку угощения: мороженое, печенье, конфеты, а некоторые давали мальчику мелкие деньги…
   Эту картину увидел директор цирка и заинтересовался происходящим перед входом в цирк. У директора цирка был большой жизненный опыт, и он быстро отметил для себя все преимущества, которые сулило ему знакомство с мальчиком и петушком на привязи. Директор цирка, которые все местные мальчишки уважительно называли Дядюшка Серёжа, без лишних китайских церемоний спросил у мальчика Пети, что может делать этот необычный петушок? Выяснив, что этот петух имеет необыкновенные бойцовские качества, Дядюшка Серёжа предложил мальчику выгодное сотрудничество в знаменитом на всю округу цирке «Стрела Молнии».
   - У нас сейчас идёт только одно представление в цирке под названием «Хитро-мудрые» - сказал Дядюшка Серёжа, - этого явно недостаточно. Нам надо бы ещё что-то новенькое поставить на нашей арене цирка, что-нибудь шоковое, боевое, и твой красный петушок, как нельзя лучше может исполнить эту роль. Новое удивительное представление «Похождение Красного Петуха Петра Второго» - это было бы здорово!..
   - Мы с моим Петрушкой приветствуем это, - ответил мальчик Петя, и дёрнул Петушка за верёвочку. Петушок взлетел и уселся мальчику Пете на плечо и всем своим воинственным видом указывал: «Жду приказа!..»
   - Маэстро цирка Дядюшка Серёжа на всякий случай отошёл от петушка на безопасное расстояние и спросил, понизив свой голос: «Почему ты водишь своего петуха Петрушку на верёвочке?»
   - Мне так спокойнее, - ответил Петя, поглаживая своего петуха Петрушку по гребешку, - если отпустить его на волю отвязанного, то я за него не ручаюсь!.. Он всех здесь может переклевать и малых и больших…
   - Чудесно! – воскликнул маэстро цирка, - это как раз то, что мне в моём цирке сейчас нужно, чтобы поднять жизненный тонус у местных жителей!.. За своих цирковых лошадей, ишаков и верблюдов я не беспокоюсь, мы их во время загоним в убежище, а зрителям - будет здорово!.. Мы незамедлительно пустим рекламу о дебюте нового потешного циркового представления «Новые похождения Красного Петуха Петра Второго».
    Сбылись самые смелые ожидания Дядюшки Серёжи по поводу явки почтенной публики на первое цирковое представление. И всё было бы замечательно, если бы в цирк пошли только те, у кого были на руках  входные билеты.  Но куда там!.. Пришли и те, кому билетов не хватило, в надежде на то, что как-нибудь прорвутся в цирк…
    - Мы люди негордые, - можем и на полу посидеть или к стеночке как-нибудь прислониться, - говорил один путник другому, шагая по дороге к цирку…
    -  Если Дядюшка Серёжа моей мелочи не примет,- отвечал второй путник первому, - так пусть даст мне хороший подзатыльник вдогонку, когда я попытаюсь быстро без билета проскочить в цирк; такое у меня в этом цирке уже не раз и не два случалось; где наша не пропадала!..
    Дело было под вечер в один из солнечных, выходных дней, когда все местные жители и пришельцы со всей округи вдруг вышли на главную улицу, которая вела к цирку с космическим названием «Стрела Молнии». Улица была буквально запружена людьми, и для поддержания порядка в городе, к цирку были вызваны дополнительные отряды милиции. 
    Что творилось у входа в цирк, так вы лучше меня и не спрашивайте. Цирк был буквально набит публикой до отказа. Такая масса народу, скопившегося на сравнительно небольшом замкнутом пространстве, носила откровенно пугающий характер.
    Представление началось значительно позже назначенного времени, но, слава Богу - оно всё-таки началось. Собственно говоря, представление началось с обычного действия, что и было ранее - лошади, ишаки и верблюды бегали друг за другом по арене цирка, в то время, как работник цирка поочерёдно «ошпаривал» их кнутом с семи хвостами.
  Но вот, вышли в центр цирковой арены  мальчик Петя со своим Петухом  Петром Вторым, и всем присутствующим в цирке сразу стало ясно: сейчас что-то произойдет необычное, но до какой степени это будет необычно – никто не мог себе и вообразить. Впрочем, и описать произошедшее событие - мне очень непросто. Вся надежда на воображение читателя. Представьте себе, уважаемый читатель, что мальчик Петя решил со своим Петухом Петром Вторым - покатиться верхом на верблюде. Поначалу всё было хорошо: верблюд важно вышагивал по арене цирка, но когда работник цирка ошпарил его кнутом во всю спину, верблюд пустился вскачь. Мальчик Петя не удержался между горбов бегущего верблюда и свалился в бок. Однако Петя не упал на арену, а начал быстро взлетать к куполу цирка. Он был подстрахован верёвкой, обвитой вокруг его груди, а другой конец верёвки был переброшен через блок под самым куполом, и был в надёжных руках двух дюжих циркачей. Петя от неожиданности выронил своего Петуха Петра Второго из рук. Красный Петух, словно орёл, начал парить над головами у почтенной публики, и клевал своим крючковатым клювом всех подряд без разбору – куда попало. Публика мгновенно взбудоражилась: кто-то смеялся, кто-то взвизгивал или кричал и вскоре, - все сорвались со своих мест и ринулись к выходу. Создалась невообразимая давка, раздавались душераздирающие крики и вопли. Невозможно передать словами зрелища, которое представляло в эти моменты в цирке. Всеобщий хаос напоминал день страшного суда. Было много пострадавших. Несомненно, это событий вошло в летопись небольшого города, как самое трагическое событие нового времени.
    Куда подевался мальчик Петя и его красный Петух Пётр Второй? - никто сказать не мог, - они, словно испарились  в воздухе. В эту же ночь сгорел дотла цирк «Стрела Молнии». Долго на этом месте находился пустырь, который все старались обходить стороной…

Приложение 5.

 СКАЗКА МУЗЫКАЛЬНОГО ОРКЕСТРА

   Стоило только музыкантам камерного оркестра оставить свои инструменты в оркестровой яме на время антракта, чтобы немного отдохнуть в кафе, так инструменты принялись оживлённо беседовать между собой. Первой заговорила первая скрипка этого оркестра. У неё было заведено такое правило, что при первой же возможности давать деловые замечания своим коллегам по оркестру.
   - Друзья мои хорошие, - сказала первая скрипка не очень громко, - милые коллеги, у меня сложилось мнение, что вы сегодня явно не в ударе... Оба наших уважаемых альта всё время пытались тянуть волынку, словно кота за хвост. Мне не без труда удавалось вытягивать их на нужный темп,  как будто я из болота тянул бегемотов. Это никуда не годиться...
   - Да где уж нам, чудакам таким чай пить? - с обидой отозвались как по команде в один голос оба альта. Слово взял старший по возрасту альт.
«Мы ведь только внешне похожи на скрипку, но голос у нас не такой звонкий и писклявый, как у тебя, наша глубокоуважаемая первейшая скрипка во всей поднебесной...» Альт слегка встряхнул своими старыми струнами и продолжал: «Нам с тобой не сравниться, куда уж там. Мы в нашем оркестре ведём скромный образ жизни и звёзд с неба хватать не собираемся. Так-то вот... У нас голос низкий, немного печальный... Нас композиторы не балуют... Не часто даруется нам возможность проявить свою индивидуальность в оркестре. На нашу долю выпадают только мелкие, незначительные музыкальные эпизоды, а то и вовсе лишь отдельные такты менее одного музыкального предложения. Так что, когда на нашу долю выпадает радость сыграть приличный кусок музыкальной пьесы, так мы пытаемся хоть слегка, чуть-чуть, в пределах дозволенных возможностей, сбавить темп и продлить наше творческое удовольствие. Но при этом, мы добиваемся того, чтобы наши отдельные нотки  звучали, как можно яснее и точнее. И не стоит стесняться того, чтобы слегка отступить от ровности темпа. Куда важнее не тактовые ровности, как штампы, а качество звучания, чтобы не терялся каждый звук, чтобы не утопал он в суете звуков... Ясно вам, госпожа первая скрипка?..
   Первая скрипка заговорила примиряющим тоном: «Хорошо, хорошо! Не стоим вам альты, так близко к сердцу принимать мой дружеский совет. Уж вам прямо и сказать ничего нельзя. Такие вы изнеженные стали, как мимозы... Сразу всё принимаете за обиду...
   - Не надо ссориться, друзья, - сказала виолончель. Лично я считаю, что в оркестре важны все инструменты, а не только скрипки и альты. Вот взять хотя бы нас, виолончелей. Разве мы хуже скрипок или альтов. У нас, как и у скрипок, и у альтов, имеются свои собственные футляры, тщательно отделанные бархатом внутри. Так же у нас есть и свои смычки, и собственные наши музыканты-исполнители. А если у нас нет специальных подушечек, которые музыканты скрипачи и альтисты подкладывают под свои подбородки во время игры, чтобы не дай бог, не повредить своими подбородками изнеженных, лакированных тел скрипок и альтов, так ведь это просто бутафория. Дело вовсе пустяковое. Зато у нас имеется то, чего нет ни у скрипок, ни у альтов. У каждой виолончели имеется изысканная ножка, на которой виолончель может немного танцевать под свою же собственную музыку. А это уже, согласитесь, двойное искусство для одного инструмента: музыка и танец!..  А чем больше искусств в одном, отдельно взятом инструменте, тем более он интеллектуален...
   - Ты, виолончель, не очень-то зазнавайся своей изысканной ножкой, - пробасил контрабас. Ты и рада была бы пуститься в пляс под свою музыку, да твой музыкант, крепко придерживает тебя. Как говориться в пословице: рада бы в рай, да грехи не пускают... Музыкант порою так зажимает тебя между своими ногами, что тебе не до танцев... Вот мы, контрабасы, совсем другое дело: наши музыканты играют стоя и дают нам волю проявить себя полностью. Наши музыканты и сами не прочь немного свободно пританцовывать вместе с нами. Мы танцуем с нашими музыкантами, но стараемся держать их от себя на достаточно почтенном расстоянии. Не то, что вы, виолончели, зажаты между колен у своих музыкантов, как в тиски...
   Виолончель даже загудела от негодования и решила поставить контрабас на своё место.  - На твоём месте, уважаемый контрабас, я лучше бы промолчала. Тебя твой музыкант частенько оставляет ночевать  в оркестровой яме... А это, как всем хорошо известно, также далеко от хорошего вкуса, как небо далеко от земли...
   - Ну, так и что из того, что иногда я действительно провожу ночь в оркестровой яме, - возразил контрабас, - да, если хочешь знать, так в этом моё преимущество перед тобой. Мой музыкант доверяет мне, даёт мне больше свободы и не ревнует. Ревность, как всем хорошо известно, это пережитки от варварства и дикости. Я никогда не изменяю моему музыканту. Поэтому и музыка, и совместные наши танцы  с музыкантами – это от Бога!.. Да, иногда бывает такое, что я проведу ночь в оркестровой яме, но, во-первых, я нахожусь в своём собственном футляре, больше которого нет в нашем оркестре, и потому, мой футляр – это моя неприступная крепость!.. А, во-вторых, я остаюсь в оркестровой яме не одна, а вместе с арфой...
   Все инструменты весело засмеялись и виолончель, воспользовалась некоторым смущением контрабаса, продолжила словесный натиск: – Ну, так и что же из того, что вы остаётесь в оркестровой яме на ночь вдвоём с арфой?.. Что из этого следует? Неужели вы всерьёз думаете, что это прибавляет вам чести хоть на одну ноту?.. Ну, вы даёте, господин контрабас, с вами не заскучаешь, честное слово!..
   Арфа решила заступиться за контрабас, тем более что она почувствовала нелестный намёк виолончели и в свой адрес. Арфа заговорила так, словно в оркестровой яме зажурчал живой ручей. – Между прочим, - сказала арфа своим волшебным чарующим голосом, - будет всем вам известно, дорогие мои коллеги, - что арфы являются представительницами самого древнего музыкального инструмента. Мы являемся правнучками нашей волшебной прабабушки – лиры!.. А лира, как всем вам уже хорошо известно, олицетворяет собою не только музыку, но и поэзию. Об этом не следует забывать вам, представителям и представительницам высокого искусства... Не случайно сказал гениальный русский поэт А.С. Пушкин: «Чувства добрые я лирой пробуждал!..» А это, согласитесь со мной, что-нибудь да значит...
   Скрипка решила примирить смычковые инструменты и арфу. – Друзья, о том, кто в нашем оркестре лучше, нам с вами спорить не к лицу. Это не делает нам чести. Для оркестра очень важно прислушиваться друг к другу, и во всем беспрекословно подчиняться главному лицу в нашем оркестре дирижёру...
    В диалог вступил белый рояль, который стоял неподалёку от оркестровой ямы. Ему хорошо был слышен весь разговор, состоявшийся между инструментами оркестра. Рояль посчитал своим долгом высказать своё мнение на волнующую тему инструментов. - Первая скрипка, конечно, пользуется  большим авторитетом в оркестре, - сказал рояль, - но позвольте мне с вами не во всём согласиться. Разумеется, что в оркестре все инструменты важны. С этим никто и не спорит. Однако  у некоторых инструментов имеется предпочтительность перед другими инструментами в оркестре. Только прошу вас понять меня правильно, и не принимать за хвастовство мои слова. Необходимо оценивать достоинства того или иного музыкального инструмента в оркестре по его конкретному вкладу в общее дело сотворения  музыки. Никто не станет оспаривать факта, что все музыкальные инструменты можно рассматривать только, как часть оркестра. Но вот рояль, это совершенно другое дело. Рояль совершеннее любого инструмента. А если принять во внимание, что орган с некоторым допущением можно считать разновидностью фортепьяно, то он один составляет целый оркестр, а исполнителем этого оркестра является один музыкант – органист. В какой-то степени и рояль также может подражать целому оркестру. У таких великих композиторов-музыкантов, как Бетховен, Шопен и Скрябин это получалось безукоризненно... И далеко не случайно мы получили имя рояль, что в переводе с французского языка обозначает королевский. Кто ещё в оркестре, кроме рояля, носит такое высокое, царственное название?
   - Не к лицу роялю так сильно зазнаваться, - возразила первая скрипка, - это вам не делает чести, маэстро!  Да будет вам известно, немало известных музыкантов в мире называют рояль граммофоном или даже - ударным инструментом...
   - Такую оценку роялю могут давать невежественные люди. Я не стану оспаривать того, что действительно имеются такие музыканты, которые своей чрезмерно виртуозной игрой подтверждают, в некоторой степени, подобное мнение. Однако в их защиту хочется сказать, что повышенная громкость в игре, это своего рода протест против излишне изнеженной манеры игры, излишней сентиментальности, слащавости в игре, и  мещанстве вкуса... Имеются такие, с позволения сказать, музыканты, которые считают и губную гармошку инструментом более значимым, нежели рояль... Но это уже плод больного воображения... Вот ведь и аккордеон  по-своему ценный инструмент, но следует всё называть своими именами. Игра на аккордеоне никому не делает вреда, много хороших песен шансонье звучит под аккордеон, но всё же, он далёк от великого служения искусству. Скажу ещё раз для особенно одарённых в музыкальном отношении инструментов, никакой другой инструмент в оркестре, кроме рояля не способен передать того бесконечного многообразия  музыкальной выразительности: от шёпота и задушевного пения до колокольных перезвонов и ударных инструментов...
   Неожиданно в разговор вступили барабаны. Они заговорили разом наперебой. В конце концов, переговорил всех один из них, самый большой барабан, который был увенчан двумя большими медными тарелками, лежащими друг на друге...
   Скажите, пожалуйста, - заговорил барабан отрывисто и резко, - кто-либо из присутствующих здесь авторитетных музыкальных инструментов может себе вообразить оркестр без ударных инструментов?! Если угодно вам знать, то главными в нашей семье оркестра являются барабана. Кто задаёт ритмы в оркестре? Задаём ритмы мы, барабаны... А каким может стать финал музыкального произведения без нас, без барабанов?! Да никаким, выйдет так себе, пшик один... Вот теперь и посудите сами, какие у нас, у барабанов возможности?! У каждого из нас свой голос с множеством подголосков. В распоряжении музыканта барабанщика имеется бесконечное множество приёмов, как следует стучать по барабану специальными барабанными палочками, щётками, пальцами и ладонями рук. Щёточками нас изрядно щекочут и тогда барабаны не стучат и не гремят, а шуршат и шелестят, словно опавшие осенние листья под ногами прохожих, или смеются и даже хохочут, а иногда, словно плачут и рыдают. Да ещё вам надо учесть, что в распоряжении барабанщика имеется множество всевозможных тарелочек, бубенчиков, трещоток, колокольчиков, бубнов и множество ещё всяких дополнительных инструментов. И при всем при этом, следует учесть, что управляет таким многообразием ударных инструментов один музыкант. Нередко слушателю может показаться, что барабанщик вот-вот запутается в своих музыкальных пассажах. Но в умелых руках музыканта, барабанные палочки, эти его маленькие лошадки, которые самым чудесным образом сами возвращаются в свою  конюшню...
   - Ну, ты, брат барабан, заговорил нас всех, - сказал рояль. Я же скажу кратко и ясно. Что рояль занимает исключительное положение в музыке, это неоспоримый факт. И не случайно во многих концертах для фортепьяно с оркестром, рояль отстаивает своё право вступать со всем оркестром в состязание...
   - Рояль, это, конечно, хорошо, тут и спору нет, - воспользовавшись создавшейся паузой, сказала флейта пикколо, которая была самым маленьким инструментом в инструментальном оркестре, но зато она обладала самым высоким голосом.  - Рояль это очень даже хороший инструмент, - повторила пикколо. Но если бы ко всем его достоинствам прибавить немного скромности, то и цены бы ему не было. Рояль утверждает, что способен заменить собою целый оркестр, но где он возьмёт фанфары? А золотой голос трубы? Как он мыслит себе симфонический оркестр без духовых инструментов: без флейт, гобоев, кларнетов, фаготов, валторн, труб? Может быть, рояль может заменить дудочки, свирели и жалейки? Пусть рояль попробует зажурчать ручейком, прошумит ветром,  пропоёт всеми голосами птиц, а мы послушает, что у него получиться, кроме скрипа педалей... В оркестре поднялся лёгкий шум, это негромко засмеялись духовые инструменты...      
   В это время в оркестровую яму вошёл дирижёр... Он очень удивился тому, что там стоял какой-то невообразимый шум. – Что это здесь за шум такой, откуда он исходит? - удивился маэстро. Все инструменты мгновенно смолкли... - Так-то вот оно лучше будет, - улыбнулся маэстро. Звук должен извлекаться из царства абсолютной тишины. Только тогда это будет чистый звук. Один за другим начали собираться артисты оркестра и рассаживаться по своим местам. Первая скрипка послала всем музыкантам контрольный звук ля первой отавы, словно волшебный позывной в мир прекрасной музыки. Началась настройка музыкальных инструментов всего оркестра. Это походило на гудение пчёл в разбуженном улье. Но вот все звуки смолкли, наступил благоговейный момент тишины и после короткого абсолютного затишья, дирижёр взмахнул своей волшебной палочкой и оркестр зазвучал... Началось настоящее волшебство в царстве музыки – полились божественные звуки...         
         
Приложение 6.

  СКАЗКА ЦВЕТОВ

   В саду у одной трудолюбивой хозяйки росли удивительные цветы. Их было так много и все они были такие разные, что люди, проходившие мимо сада, невольно останавливались у изгороди, чтобы полюбоваться этими необыкновенными  цветами. Но самое удивительное было то, что цветы могли разговаривать между собой.
   За изгородью сада, у самой дороги росли кусты дикого льна и раскидистый куст бузины. Лён цвёл меленькими синими цветочками. Их лепестки были удивительно тонкими, нежными, и прозрачными, словно крылышки у мотылька и даже ещё нежнее. Они не очень сильно выделялись среди высокой зелени  сочной травы и, казалось, что они стеснялись своей невзрачности и скромно прятались от постороннего взгляда. Рядом со льном рос невысокий, но раскидистый куст бузины. Его алые гроздья, словно красные сердца своей тяжестью склоняли ветви к земле и были далеко видны. В этого куста часто останавливались усталые путники, чтобы отдохнуть в прохладной тени его густых ветвей.
   Каждое утро проходил по дороге мимо кустов льна и бузины пастушок. Иногда он срезал веточку бузины, чтобы сделать себе дудочку, свирель или свисток. На дудочке или свирели он потом наигрывал весёлую мелодию. Вот послушайте-ка: Ту-ту-ту-ту-ту, пи-пи-пи-пи-пи, ту-ту-ту-пи-пи, Пи-пи-ту-ту-ту!.. Не правда ли: обворожительная мелодия!?
   Вот как-то раз к кусту бузины приблизилась большая рогатая коза и обглодала его, ободрала  рогами и затоптала ногами, так что от бузины остались торчать только палки, чуть-чуть повыше корня. Видавшие эту беспримерную грубость козы были очень удивлены её жестоким поступком, а лён просто обмирал от страха и ужаса. Долго потом прохожие спотыкались о торчавшие низко от земли кусты бузины, некоторые прохожие падали, вскрикивая, и вставали, отряхиваясь от пыли и долго ругаясь...
   Лён, росший у самой изгороди, с тех пор очень боялся, когда эта бодливая коза проходила мимо него по дороге...
   - И всё-таки жизнь хороша, – думал лён, когда немного успокоился. Солнечные лучи проливали на него столько же света и тепла, сколько и на все остальные цветы, которые росли в саду за изгородью. Садовые цветы выделялись своей необыкновенной пышностью и красотой. Они очень гордились этим и старались показать себя в самом изысканном виде... Лён нисколько не переживал  о своей неяркой судьбе. Он довольствовался своей скромной участью, любовался на ласковое солнце, с удовольствием подставляя его лучам свои нежные голубенькие лепесточки...
   Роза с гордостью и превосходством посмотрела со своей высокой клумбы на невзрачные синенькие и голубенькие цветочки льна и сказала своим подружкам по клумбе тюльпанам с насмешкой: «Надо же, какие неприглядные, маленькие синие головки цветочков льна на длинных  тоненьких стебельках. Просто какое-то убожество...»
   Тюльпан гордо выпрямился, поднял к солнцу свою затупленную головку и произнёс с расстановкой по словечку: «Потому-то и живёт лён под забором, чтобы своим уродством не портить благородным цветам настроение своим неприглядным видом... Стоит весь запылённый, взъерошенный с безразличием взирая на божий мир... Ему совершенно чуждо чувство прекрасного и возвышенного...»
   Роза брезгливо улыбнулась, и начала раскачивать свой колючий стебель из стороны в сторону, чтобы приблизиться к тюльпану и тихонько что-то нашептала в  самую пустоту чашечки в его голове. В это время в небе радостно запел жаворонок.  Юная дочка хозяйки дома, поливавшая в саду цветы, долго с наслаждением слушала радостное пение жаворонки и тоже запела:
Сады напевают...
Люблю их напевы,
Где птицы смолкают.
Тот сад омертвелый.

Песня вспорхнёт и смолкнет,
Вновь зазвучит, пропадёт...
В руки даваясь – вскрикнет.
Снова стихая, замрёт.

И сад в тени задумчивых аллей,
Таит напевы поднебесной сказки,
И жаворонок, не страшась огласки,
Взовьётся песней в тишине полей!..

Побудьте с песней этой одинокой,
С моей невестой неба – синеокой...
Как упоительны напевы в тишине,
Она поёт о вас и обо мне. 
   Тюльпан расплылся в улыбке. Он приблизился к розе настолько близко, насколько это было возможно, чтобы только можно было не пораниться об её колючки. Он заговорил и розой с большим чувством собственного достоинства: «Вот как благородные певчие птицы воспевают нашу красоту!.. Что даже юная наша хозяйка не удержалась и тоже воспевала нашу красоту... А всё потому, что у нас имеется немало красот, взирая на которые, невозможно удержаться, чтобы не запеть!..».
   Роза была согласна с этими словами целиком и полностью и ещё добавила от себя к  сказанным словам тюльпана: «Красота требует особого почитания. Ведь ни кто иной, как ты да я, да мы с тобой вдохновляем на пение птиц небесных и людей. А эти уродцы, которые растут под изгородью, пусть скажут спасибо за то, что и им слышно это прославление. Ведь и уродцам, также как и нам,  светит с небес это удивительное ласковое солнце...» Тюльпан раскраснелся ещё больше, он стал почти свекольного цвета... А роза продолжала возносить себе хвалебные речи.
   – Я уверена, - сказала роза, - что и дожди нас омывают, и росы нас осыпают своими жемчугами, исключительно лишь благодаря нашей красоте... Летний дождичек омывает нас, а солнышко ласкает нас своими лучами подобно тому, как родители купают своего любимого ребёнка, а потом вытирают пушистым полотенцем и ласкают его...
   - Вы правы, милая роза, так оно и происходит на самом деле... Мы с тобой такие красивые, такие счастливые, только живи да радуйся. Тюльпан вытянул свою шею, чтобы его было видно, как можно дальше и лучше...
   - Мы с тобой счастливее всех на свете! – сказала роза, кокетничая с тюльпаном...
   Лён любовался этими удивительными садовыми цветами. – Это действительно чудесные цветы, - думал он, - они радуют глаз и людям, и птицам... Мне так повезло в жизни, что хоть и через изгородь, но могу любоваться этими цветами... Но ведь и мне грех жаловаться на свою судьбу. Сегодня утром, хозяйка вышла из дома и когда проходила мимо меня, она нежно потрепала меня своей рукой и сказала: «Какой хороший уродился лён!.. Растёт не по дням, а - по часам. Она так прямо и сказала своей маленькой дочке, что из меня может получиться  неплохая пряжа, из которой можно будет потом связать нарядные варежки или носки. А можно связать нарядную салфетку, и ты  накроешь ей свой заветный маленький театральный сундучок, в котором живут твои сказочные герои: Петрушка и шарманщик!..».
   Дочка, как  услыхала об этом, то даже высоко подпрыгнула от радости, и вскрикнула: «Как это здорово ты придумала, мама, что из этого голубоглазого льна можно будет связать мне красивую салфетку, а заодно ты научишь и меня вязать красивые вещи!.. Не успели мама с дочкой далеко отойти от кустов льна, как прилетела удивительно маленькая птичка с хохолком на голове и с красивым оперением, села на лён и стала раскачиваться из стороны в сторону. Птичка сидела на голубеньких цветочках льна и весело пропела: «свит – свифт!.. фью, фью, фью!.. Удивительная птичка долго раскачивалась и напевала свою обворожительную песенку, в которой говорилось о том, какие это удивительные, голубенькие цветочки украшают лён! Какое от этих неприхотливых цветочков исходит удивительное благоухание! Это просто какое-то чудо!.. Иначе не назовёшь... «Вот сейчас я полечу к пруду, наемся там мошек, - прощебетала божья птаха, - и снова вернусь сюда, чтобы покачаться на этих голубоглазых цветах, как на качелях счастья! Свит – свифт!.. фью, фью, фью!..» И птичка улетела ловить мошек не берегу пруда.
  - Вот ведь какое чудо-то дивное, - удивился лён, - такое в моей судьбе произошло впервые в жизни!.. Как же я всё-таки счастлив: и жизнь моя может оказаться не напрасной, если к осени из меня сотворят красивую салфетку, которой накроют волшебный сундучок с куклами для домашнего театра. Представляю: сколько удовольствия получит маленькая девочка, которая живёт в домике за изгородью. Каждый раз, когда она пожелает показать кукольный спектакль соседским ребятам, то, прежде всего она с особым удовольствием, снимет с сундучка свою заветную салфетку, аккуратно сложит меня и только после этого достанет свои любимые куклы и представление начнётся... Таким образом, я непосредственно буду соприкасаться к высокому искусству театра... Я по-настоящему счастлива, а, кроме того, до осени ещё далеко, лето в самом разгаре и я ещё достаточно долго буду наслаждаться жизнью: нагляжусь на солнышко, налюбуюсь на звёзды и луну, послушаю пение птиц, жужжание пчёл, искупаюсь дождями и росами. Как я люблю, когда меня нежно ласкает ветерок, когда к вечеру он повеет от пруда свежестью и прохладой!.. Как хорошо жить на свете!..
   Роза не могла больше выносить эти слова льна, и она обратилась к тюльпану. – Ты слышишь, тюльпан, как размечтался этот лён о радостях жизни? Без слёз на него и взглянуть невозможно, какой он весь запылённый стоит у самой дороги... А всё туда же, в мечтания пускается... Подумаешь, невидаль, какая: невзрачная птичка малютка, видите ли, на него садиться, чтобы покачаться...  Вымахал у забора этот лён долговязый, и рад этому до нет возможности!..
  Тюльпан незамедлительно отозвался  на эту оценку розы долговязого льна: «Это в жизни всегда так бывает, что если у кого в голове пусто, то это надолго, а может и вообще - на всю оставшуюся жизнь. Лён возомнил о себе, бог знает что. Видите ли, хозяйская дочка потрепала его по голове, словно дурня какого-то, так он теперь и цены себе не знает...»
  В разговор вмешались подгнившие деревянные колья в изгороди. «Правда ваша, красавицы цветочные подружки!.. Этот чудаковатый лён высоко возомнил о себе, считает, что он приобщился к высокому искусству... Как бы ни так!.. Полюбуйтесь на него, театрал нашёлся!.. Сундучок с куклами, видите ли, станут накрывать салфеткой, которую из него сделают... Смех, да и только!.. Какие же чудные эти долговязые метёлки с синими бесполезными цветочками, берут себе в голову такую нелепость. А не думают о том,  что по этой вот нашей пыльной дороге может проскакать на палках, как на конях ватага ребят с деревянными саблями и срубят лён под самый корешок. Вот мы тогда полюбуемся, как он свою головку держать сумеет?! Или забредёт старая коза, и начнёт его обгладывать. Ведь ей, этой козе всё равно, что жевать – клевер или лён...
   Лён терпеливо выслушал эти недобрые слова своих соседей. Но осуждать их не стал. Напротив того, он сказал: «Красивые, очень красивые растут цветы в этом саду. Конечно, мне не сравниться с ними. Жаль только, что у них плохое настроение. Если вернётся маленькая птичка назад, которая полетела покушать мошек у нашего пруда, то я искренне хотел бы, чтобы эта замечательная птаха села на эти цветы и своим удивительным пением развеяла бы им эту грусть... И на эти подгнившие колья в изгороди я не в обиде. Они прожили долгую нелёгкую жизнь: на них проливались холодные осенние дожди, первые заморозки обледенели их, а студеной зимой их засыпало снегами. С наступлением весны эти деревянные гнилушки стояли по-пояс в студеной воде и днём, и ночью.  Если бы я смог помочь им, хоть чем-то, то, несомненно, сделал бы это...
   - Вот помяни наше слово, - заговорил самый гнилой кол в изгороди, - недолог твой век. Оглянуться ты не успеешь, как наступит холодная осень и сразу же тебе придёт конец. А мы ещё поскрипим помаленьку, скрипучее дерево долго живёт...
   В этот момент на лён сел огромный шмель. Он так громко гудел, что все цветы в саду слышали его жужжащую песню: «Ж-ж-ж... ж-ж-ж-у... Хорошо живёшь, лён!.. Запах твой пряный и удивительное благовоние исходит от тебя, и нектар в синих твоих цветочках удивительно сладкий и пахучий ж-ж-ж... ж-ж-ж-у...» Шмель начал гладить нежные голубенькие лепесточки льна своими мохнатыми лапками, целовал их яркие пестики и тычинки своим хоботком. Голубеньким цветочкам сделалось очень приятно, они  благоухали. Казалось, что голубенькие глаза льна ещё больше поголубели, он начал раскачиваться из стороны в сторону и напевать:
Жить в своём родном краю, -
Это счастье рая!..
Шмель поёт мне песнь свою.
Ветерок ласкает...

И, качаясь, мы поём,
Ветерку послушны:
Хорошо, когда вдвоём
С бархатной подружкой...

Ярче, солнышко, сияй!
Рай в цветке не тесен...
Обогрей родимый край
И на сердце песню!..

Шмель поёт мне песнь свою,
Ветерок качает,
Жить в своём родном краю, -
Это счастье рая!..
   Когда шмель улетел, цветочки льна ещё долго потом блаженствовали.
    – Хорошо жить на свете, - подумал лён. Вот наступает вечер. День был хорошим, и можно спокойно закрыть глаза и уснуть. Мне ведь надо пробудиться до рассвета, чтобы с радостью встретить первые лучи солнца... 
    Роза и тюльпан стали пунцовыми от зависти...
   - Чему так радуется наш замарашка лён, - сказала роза, - стоит весь в дорожной пыли и ещё чему-то улыбается... Лён ничего не ответил розе, но про себя подумал: «А мне всё же хорошо жить на белом свете. Не могу я пожаловаться на свою судьбу...»
    В это время возвращался пастушок домой, радостно наигрывая на самодельной свирели... Надо же такому было случиться, что пастушок решил присесть отдохнуть рядом с тем местом, где рос лён. Пастушок посмотрел на меленькие голубенькие цветочки льна, улыбнулся и сказал: «Эти нежные цветочки, точь-в-точь напоминают синие глаза моей подружки Василисы. Он начал играть на своей свирели как-то особенно нежно, с большим чувством... Долго он так играл, а потом ласково потрепал лён и пошёл дальше своей дорогой, играя как-то особенно нежно, с лёгкой грустью...
   - Вот уж я не думал и не гадал, - подумал лён, - что сегодня так много доставил радости другим, и мне от этого чувства, кок-то особенно приятно... Хорошо и радостно жить на свете, вот и капельки росы освежают меня после жаркого летнего дня. Синие глаза его маленьких цветочков прикрылись ресницами. Слышно было, как играли в зелёной траве кузнечики на своих удивительных скрипочках, и они при этом как будто бы напевали:
А я сам, а я сам,
Я не верю чудесам...
Сам – пилю, сам рублю,
Сам я печку растоплю...
Слышалось пение птиц и далёкое кваканье проказниц лягушек. Ночь раскинула свои крылья, окутала ими все цветы и травы. Всё уснуло до нового утра...
               
Приложение 7.

 ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНИЮ

     Необыкновенно большое чудо в Топтыково демонстрировал дед Морозенко. Он организовал у себя в большом сарае детский театр. Ни у кого из жителей Топтыковских землянок в голове не укладывалось: «Откуда у деда Морозенко в голове что берётся?..» Под его руководством поставили спектакль «Тарас Бульба», «Ночь перед Рождеством» по произведениям Гоголя; ставили пьесы «Святки»,  «По щучьему велению», «Конёк горбунок». Сценарий дед Морозенко писал вместе с Колей Зажигаевым. В актёрах недостатка не было, главный из них был Емеля Прибылов.
     Особенно прославилась на всю округу, вплоть до Криволучья, Присад, Косой горы, Петелино и Осиновой горы пьеса «По щучьему велению». С главной ролью Емелюшки дурака успешно справлялся Емеля Прибылов. В роли царя был дед Морозенко, в роли «Набольшего царского слуги» был Коля Зажигаев; в роли народа были все желающие артисты  царства-государства Топтыковских землянок, которых Емелюшка, едучи на санях и на печи, передавил-передушил (А что ж они сами под сани-то лезут, говорил он царю батюшке). Зрители, конечно, обратили внимание, что царь-батюшка шибко смахивал на Сталина: и усы – точь-в-точь Сталинские, и Сталинский зачёс. Видели, всё понимали, но помалкивали; малые зрители смеялись, конечно, от души, а вот те, кто были постарше – улыбались более чем сдержанно, особенно когда телега ехала с Топтыковского бугра и давила людей.
     Никакой декорации не было, действие разворачивалось прямо в сарае деда Морозенко и потом свободно перемещалось к колодцу «За бугром...»
     Самой потешной и в тоже время печальной была сцена, когда Емеля пытался научить царя-батюшку играть на липовой дудке, на этой сцене мы коротко остановимся:
     Слуги царя, одаривают Емелю гостинцами и подарками и просят его сыграть на своей дудочке «Натурально, чтобы царю весело было, ибо всё-то у него, у царя одни сплошные расстройства. Вот и желает царь смотреть-послушать, как Емеля хорошо на дуде играет».
     - Ладноть, сыграю вам впоследок...
     - А почему именно впоследок сыграешь ты, Емеля, - спросил царь-батюшка;
     - Наигрался я на липовой дуде и, будя с меня, буду тапере на гармони учиться играть...
     Вышел Емеля наперед перед царём, достал у себя за пазухой свою липовую дудочку, пошептал о чём-то над ней, словно заговор какой-то сделал, потрогал, потеребил её пальцами, тряхнул головой и начал.
     Звук дудочки был не громкий, мягкий. Играл жалобно-прежалобно разливное. Так жалостливо играл, что у царя щемило сердце. И видно было, что царю было сладостно случать такой щемящий душу напев. Так бы он вот всё слушал бы и слушал без конца. А когда рожок доплакался, так что и плакать-то у него уже сил никаких не стало, вдруг перешёл наудалую, на зажигательную плясовую. Пошёл так дробить и перебирать, так жарко жечь, живо ёрзать пальцами по дырочкам дудочки, да перетряхивать ею сверху вниз и из стороны в сторону, что и сам не удержался от своей музыки, взял да и  заплясал. Он, то загребал своими лаптями, то потряхивал ими в такт музыки с таким большим усердием, что все царские стражники начали подёргивать плечами и пустились ногами приплясывать, и топорами помахивать. Мать честная, что тут началось деяться!.. Царь, с трона своего слез, кряхтя и охая, разгибая поясницу начал плясать и ухать, да так его раззадорило, что аж до хохота пробрало-рассмешило...
     Наконец Емеля закончил игру на липовой дудочке. Царь-батюшка, подошёл к нему, хлопнул его по плечу, да и воскликнул: «Ай, да молодец! Ай, да сукин же ты сын! Сколько живу на белом свете, а такой чудесной игры, отродясь не видывал и не слыхивал!.. Вот ведь какой приверженный человечище... Любит своё дело зело борзо, и ни в чём этому делу не уступает!.. Вот это ма-а-астер! Вот доказал перед царём себя мастером!.. Откуда только духу в тебе столько набралось? Ну, уж, что уважил, то уважил... Дай-ка и мне поиграть. Взял дудку у Емели. Вытер её полами царской одежды, пригладил свои усы, приложил обеими руками липовую дудку к губам, сильно надул свои толстые щёки и начал...
     Раздался такой свист, что все поначалу вздрогнули от первого звука, такого пронзительно-громкого, что у всей его стражи в ушах зазвенело, задребезжало, засвистело, они чуть с ног не повалились...
     Царь-батюшка ничуть не смутился таким своим началом. И решил повторить свою игру. На этот раз он надул щёки немного поменьше и снова дунул в дудку. Раздался такой неприличный звук, что стражники невольно переглянулись и засмеялись. Один из них даже решил пошутить и сказал, что, наверное, царь-батюшка не на ту ноту нажал...
Что тут началось – трудно передать словами. Царь-батюшка швырнул липовую дудочку на пол, начал топтать её ногами; он бил себя в грудь, выхватил у одного из стражников палаш, стал гоняться за стражниками.
Емеля по-тихому удалился на своей печи: подобру-поздорову, до дому, до хаты...          

Приложение 8.

 ЗЕРЦАЛО СКИФОВ

«Примерно пятьсот лет до рождества Христова, на исконные священные земли казаков по Дону, Кубани, Днепра и Днестра, вторглись несметные полчища персидского царя Дария I (Гистаспа) из династии Ахеминидов, который славился своей невероятной жестокостью, использовал в сражениях специально обученных диких хищных зверей (леопардов и тигров). Его войско было похоже на огромное море, которое не сдержала плотина. Когда войско царя Дария появилось в районе северного Причерноморья, сокрушая и опустошая всё на своём пути, казаки, прежде всего, незамедлительно отправили на ладьях по Дону, Волге, Дунаю и Днепру своих женщин и детей в надёжные потаённые урочища в сопровождении своих надёжных вооружённых отрядов. Оставшееся казачье войско не давало Дарию главного сраженья, но изнуряло и изматывало его войско частыми набегами, особенно по ночам: попеременно одни отряды казаков отдыхали, а другие не давали врагу покоя. Долго Дарий скитался со своим неисчислимым войском по нашим степям между курганами, пока они не осознали всего трагизма своего положения: огромное войско не может долго находиться в наших степях, эти «прогулки» от кургана до кургана очень дорого стоили им. Наступила осень, зори стали холодными, персы поели половину своих коней и стали околевать в наших степях целыми полчищами. Однажды Дарий прислал к казакам своих дипломатов для проведения переговоров «Если казаки не решаются дать нам решающего сраженья, - говори ли они, - так заплатите нам дань за три года вперед и наше войско с миром покинет ваши земли».
     «Хорошо, - ответили казаки, - мы пришлём к вам для переговоров  старейшего нашего казака Плакиню, он сумеет найти общий язык с вашим мудрейшим и могущественнейшим во всей вселенной царём Дарием»               
     Войско царя Дария раскинулось лагерем у высокого кургана. Когда казак Плакиня приехал в лагерь войска царя Дария, персы были поражены его конём, который отличался от всех их лошадей своей резвостью, статью и могучестью.
     На переговоры Дарий явился с большой пышностью: из красного, как пламя шатра, персидские воины вынесли своего царя на походном троне, укреплённом на носилках, необыкновенно богато изукрашенных драгоценными камнями, переливающимися всеми цветами радуги. Дарий был одет в пышный красный халат, перепоясанный золотым поясом. На голове его была высокая белая чалма, украшенная драгоценным камнем необыкновенной величины, на пальцах его обеих рук сверкали перстни с драгоценными камнями.
     Персидские воины подвели казака Плакиню под самые очи великого завоевателя и силой заставили казака поклониться. С казаком Плакиней через переводчика говорил военачальник Мурза от имени Дария. «Знаешь ли ты, неверный, - с чувством большого превосходства заговорил Мурза, - что рука всемогущего Дария – Гистаспа, достаёт до самого солнца?»  Казак Плакиня ничего ему не ответил, он внимательно слушал красноречивого Мурзу…
     «Знаешь ли ты, несчастный, что у Дария – Гистаспа, - продолжал говорить Мурза, прожигая насквозь казака своим испепеляющим взглядом, - войско неисчислимо, как звёзд на небе, и что он покорил уже весь мир?..»  Казак Плакиня продолжал, молча слушать Мурзу…
     «Что же ты молчишь?.. Отвечай, старик, - вскрикнул Мурза, - долго вы ещё намерены прятаться от нас за курганами и по ночам беспокоить нас набегами, словно разбойники?.. Вы воюете не по правилам… Так нельзя воевать. Или давайте сражаться по всем правилам военного искусства, или платите нам дань за три года вперёд!.. Разве тебе не ведомо, что в этом мире  сильнейшему надо платить за то, что он сохраняет тебе жизнь? Так было на земле всегда, так есть теперь и так будет вечно… Если ты явился сюда, чтобы отмалчиваться, я прикажу сейчас посадить тебя на кол! Поскулишь, поскулишь, да и сдохнешь, как собака!..»
     Казак Плакиня выждал, когда иссякло всё красноречие Мурзы, и обратился к Дарию: «Царь, - сказал он твердо и решительно, - я пришел
сюда для переговоров с тобой, по твоему приглашению, полагаясь на твоё гостеприимство. Не хорошо обижать званого гостя. Мне известно о твоих завоеваниях и знаю, что у тебя всего много. Наша дань даже за три или за пять лет вперёд, не сделают тебя ещё более богатым. Если в поднебесной на млечном пути появятся ещё три или пять новых звёзд, разве заметно станет, что звёзд на небе стало больше? Есть у меня для тебя стоящий подарок от царства казаков-берендеев. Этот подарок достоин величия персидского царя Дария-Гистаспа. Я, казак Плакиня, являюсь хранителем чудесного зерцала скифов. Взглянув в него, можно увидеть далёкое прошлоё, будущее и настоящее жителей той страны, где находится обладатель этого зерцала»…
       Плакиня достал у себя за пазухой небольшой зерцало и, передавая его Дарию, пояснил: «Если потереть это зерцало своим рукавом по солнцу -  увидишь будущее, если потереть против солнца – увидишь прошлое, больше трёшь, дальше видишь. Дань, которую ты требуешь от нас – тленна и преходяща, а чудо – вечно!  Вот, царь, тебе наш подарок, это чудо-зерцало! Пусть оно увеселит и смягчит твоё уставшее от войны сердце».
     Мурза взял в свои руки чудо-зерцало и бережно передал его царю Дарию… Дарий внимательно, не скрывая своего удивления, разглядел этот необыкновенный подарок.  «Погляди-ка, - сказал Дарий, - загадочно улыбаясь, - дикий, степной народ,  владеет такими диковинами… Зерцало это я принимаю, как подарок, мы на досуге его изучим: потрём его и по солнцу, и против солнца, это мы всегда успеем сделать. Ответ же свой мы сообщим вам позднее».
     Мурза распорядился провести казака Плакиню за пределы персидского лагеря, и отпустить его на все четыре стороны… Этой же ночью персидское войско начало спешно покидать казачьи степи. Вскоре на Дон возвратились женщины и дети казаков из укромных мест.

Приложение 9.
 СЛАСТЁНА

     «Повадился медведь приходить на пасеку к деду Панкрату – мёд воровать. Мало того, что вычёрпывал он мёд из ульев своей лапой, как лопатой, самым бессовестным образом, так ведь он ещё и рамки с сотами все помнёт, и ульи покорёжит...
     - Ну, погоди ты у меня, косолапый, - решил дед Панкрат, - я тебя прищучу, узнаешь ты у меня Кузькину мать, покажу я тебе, сукину сыну, где раки зимують: гать твою, гать совсем - семь-восемь!.. Я тебе устрою - развесёлую жисть... Приковал он капкан к бревну, замаскировал своё творение травой на тропинке, по которой Потапыч к нему в гости захаживал, и притаился в засаде поодаль, стал терпеливо дожидаться...
      - Пчёлки стараются, медок по-капелюшечке собирають, - никак не мог  успокоиться старик, - а ты, утроба ненасытная, всё загребаешь своей лапищей, кубыть лопатой. Ой, доиграисся ты у меня!.. Вот уж скоро покажу я тебе «сладкую» жисть, так что невзрадуешься!..
     Расположился Панкрат поудобнее под вишнями, за смородинным кустом, зарядил свою двустволку на всякий случай, смастерил себе самокрутку, раскурил цигарку-носогрейку и размечтался: «Вот изловлю эту бродягу, да и пошью из него себе тулупчик;  плохо ли мне будить?!»
     Всю ночку просидел дед в своей засаде, ажно кости у него все заныли, пока он по-тихому, стараясь меньше двигаться, ожидал ентова голубчика... Вот уж и глаза у него стали слипаться, и голова сама на грудь часто стала падать, но самозванца бесстыжего всё не было. Вот уже на небе и светлая полоска рассвета появилась, собрался уж, было, он совсем выходить из своей засады,  чтобы в свой курень направиться, как вдруг послышался хруст веток: медведь собственной персоной явился и не запылился. Шёл он неспешно, вразвалочку, да огромный-то какой, Господи ты, Боже мой!.. Дед даже перекрестился многократно мелким крещением... Тут медведь взял да и остановился неподалёку от капкана, постоял маленько, словно раздумывая о чём-то, вдруг, резко повернул голову в сторону деда, стал принюхиваться. У Панкрата, поверите ли вы, люди добрые, или же нет? даже под ложечкой похолонуло и в животе заурчало. «Неужто, пронюхал запах моего самосада, - встревожился дед не на шутку». Но, к его счастью, Михаил Потапыч недолго сомневался, а потом решительно направился к улью, да и зацепил передней лапой за капкан. Раздался металлический щелчок. Капкан захлопнулся. Медведь взревел и начал трясти, своей ушибленной лапой...
     «Ага, попался голуба, - обрадовался дед, - пошуми, пошуми маленько - без шуму и брага не киснет!.. Но к его великому удивлению, медведь вдруг встал на задние лапы, взвалил ненавистное бревно с капканом себе на спину, да и потащил его по направлению к реке Медведице. Пошёл и дед за ним следом в полной растерянности. – Господи, помилуй, - шептал он, - сердце моё переполнилось жалостью к нему; вот на старости лет довелось мне истязать несчастную животину; умирать буду, не прощу себе этого злодейства...»
     Подошёл мишка к обрыву реки и скинул ненавистное бревно со спины в реку, да вместе с этим бревном и сам плюхнулся в воду... Долго он барахтался в реке, пока выбрался на берег и распластался на песочке, как мокрая тряпка. Панкрат приблизился к Мишке, а дед, поверите  ли вы, или же нет? – протянул лапу с капканом в сторону деда Панкрата и, глядя ему прямо в глаза, жалобно так зарычал – просил о помощи. Преодолел дед свой страх, приблизился к нему, отомкнул капкан, освободил его...
     Михаил Потапыч помотал своей головой, словно благодарил деда за своё освобождение, приподнялся и поплёлся к лесу - туда, откуда он и явился.
     - Если он не оглянется, - загадал дед, - значит, не простил мне своей обиды... Так и стоял Панкрат, пока медведь не скрылся из виду в лесу. Так ведь он и не оглянулся сердешный, знать, не простил деду своей обиды. Шибко, видать обиделся он на людей за такую вот грубость, что над ним сердешным сотворили люди.
      - Сколько жив буду, не прощу себе такой жестокости, - раскаивался дед Панкрат. Ведь и то сказать, медведь-то ведь тоже тварь Божья, он ведь так же, как и люди ведает и боль, и страдания... 
               
Приложение 10.               

ОСЛИНАЯ ВОЛЯ

     Были ослы вольными когда-нибудь? История умалчивает об этом. Сами же ослы про это и думать не желают, а другим что больше самих ослов надо? Слава Богу, если ослы помнят о своём роде-племени с момента своего рождения, так сказать: помнят о личной ослиной истории. Но истинно мудрыми считаются ослы, не помнящие своего родства. «А зачем? – спрашивается, - поесть, попить хозяин и так даёт, работу свою они любят, с удовольствием таскают вязанки дров из леса на своём хребте, так какого рожна, спрашивается, ещё надо?..»
     Жил один осёл так же, как все другие ослы живут. Так и прожил бы он свою жизнь счастливо и горя не ведал бы. Да вот на беду приснился ему однажды сон. В общем-то, это был даже не сон, а какое-то смутное видение, из которого понял он, что другая жизнь на земле возможна – более светлая. Очнулся, осёл встревоженный. Долго искал он чего-то по серым стенам и  по углам, но ничего не нашёл утешительного для ума и сердца. Начал он вспоминать: что это за сон такой ему причудился? Но ничего путного не мог вспомнить. Какая-то голубая даль и больше ничего: ни очертания, ни образа... Попытался он выведать у своей ослицы: что же это такое могло ему примерещиться? Но подруга его только ушами своими похлопала на всю эту премудрость и даже осерчала, что он ей спать мешает. «Дожил ты уже до плешин, а всё в облаках летаешь, - сердито молвила ослица, - всё молодишься и щеголяешь, всё философствуешь – смех, да и только! Погляди на себя, вон уж вся шерсть облезла». Под конец она обозвала своего мужа умником...
     Время шло. Осёл уж было начал забывать о своём сне. Он только чувствовал, что в его существование вторглось что-то необычайное, какая-то неведомая тревога и тоска, но впечатление от необыкновенного видения притупилось...
     И вот однажды, он пробудился ото сна, вскочил, выпрямился, вытянул шею, поднял голову, «наострил» уши и вздрогнул всем своим телом. Затем, из его груди вырвался воинствующий клич: «И-а-а-а!..»
     Вскочила ослица, забрехали собаки, проснулся хозяин: все всполошились!..  Перед внутренним взором осла ясно промелькнула древняя воля. Душа его было озарена таким блеском радости, что, не колеблясь, он разбежался и ударил своей головой в ненавистные хозяйские ворота, так что они распахнулись, к всеобщей радости всех четвероногих обитателей хозяйского двора. Но в глазах осла помутился весь белый свет, и он упал замертво...
     «Что это с ним такое стряслось? – спрашивали ослицу соседи ослы, - такой он у тебя смирный был и вдруг на тебе: ворота своим лбом протаранил!..»
     «Да приснился ему, сердешному какой-то сон, - объяснила ослица, - будто он очутился на воле, так вот он и восстал...»
     «А что это за штуковина такая – воля?!» - полюбопытствовали ослы.
     «Да так, какая-то муть голубая...» - пояснила ослица.
      
Приложение 11.               

  СОБАЧЬЯ ДОЛЯ

     Была у одного хозяина собака. Много лет служила она ему верой-правдой. Когда состарилась, хотел её хозяин убить, но увидел, что из глаз у неё потекли слёзы, сжалился над ней, не стал убивать, но прогнал со двора и запер калитку.
     Стояла поздняя осень: листья с деревьев осыпались, лужи подёрнулись льдом, по небу плыли тяжёлые тучи.
     Сжалось собачье сердце. Все чужие ворота заперты, в подворотню не подлезешь, а у своих ворот ждать больше нечего. Хозяин так и сказал: «Иди прочь от моего двора без оглядки и чтобы глаза мои никогда тебя больше не видели». Остаётся одно – идти в город, там можно отыскать хороший, тёплый подвал. В городе  пищевых отходов много... Там я уж как-нибудь доживу свой век...
     По дороге в город она останавливалась, садилась отдохнуть на землю и скулила, жалуясь сама себе на безутешную собачью долю... И вот, наконец, показался, вдалеке, город, и ей навстречу из города шёл чей-то собачий сын.
     -Куда тебя нелёгкая несёт? – проскулила собака, - что тебе не живётся в городе?
     - Неужели ты ничего не слышала? – проскулил собачий сын, - теперь в городе на нас собак открылась настоящая охота: из наших шкур люди делают для себя шапки, рукавицы и сапоги, а мясо наше на шашлыки пускают...
     Долго стояли они прижимались друг к другу, чтобы согреться, а когда из-за туч появилась луна, побрели они – каждый своей дорогой, глотая крупные собачьи слёзы. Но всё же, будто легче стало, словно каждый поделил своё горе пополам.      

Приложение 12               

 ШАЙТАН

    Семья якута собиралась ужинать. И всего-то в семье было только двое: отец да сын. Посреди чума горел очаг, и на углях жарилась оленятина. Вкусно пахло в чуме. Хорошо было сыну, что отец его с ним всегда рядом.
   В тундре дул сильный ветер и вдруг послышался протяжный вой: У-у-у-у, у-у-у-у...
     - Кто это так завывает? - прошептал якутёнок, испуганно заглядывая отцу в узкие щелочки глаз, и плотно прижимаясь к нему всем своим худеньким телом. В тундре снова послышался вой, но уже не в одном месте и не так далеко, как прежде. Вой сливался в жуткий хор, от которого стыла кровь в жилах...
     - Это волки воют, - сказал якут, обнимая худенькое тело якутёнка, - но ты ничего не бойся, когда отец с тобою рядом... Придётся мне спустить на волков собак с упряжки, - продолжал якут после короткого молчания, - а не то, так чего доброго эти пришельцы погубят наших оленей. Якут встал и направился к выходу.
     - А как же мясо, ведь оно почти изжарилось? – поинтересовался якутёнок больше для того, чтобы хоть ещё ненамного задержать своего отца в чуме; так ему не хотелось оставаться без отца, что и высказать нельзя...
     - С мясом, сынок, разберёмся потом, - как можно спокойно сказал отец, - не бойся ничего, я скоро вернусь. Он отвернул в чуме оленью шкуру и выбрался наружу. В небе светила огромная жёлтая луна. Волки выли совсем близко, много их было. Жутко слушать такой дикий вой. Снег резко хрустел под ногами якута. Быстро он подошёл к нартам, и, освободив собак от упряжки, строго обратился к вожаку с такими словами: «Шайтан, - сказал он, заглядывая в глаза умной, преданной собаке, - выручай, Шайтан... Слышишь, как страшно воют волки? Это они навывают нам смертельную беду. Много раз ты выручал своего хозяина от беды, выручай и теперь...»
     Шайтан приветливо повилял хозяину хвостом и принял боевую стойку. Такую же стойку мгновенно приняли и все остальные собаки. Шайтан окинул своё собачье племя повелительным взглядом и зарычал воинствующим рыком, словно говорил: «За мной, собачьи дети! Победа или смерть!..» В следующее мгновенье собаки дружно ринулись в бой. Через несколько минут морозный воздух сотрясли страшные звуки: леденящее душу рычанье, визг и клацанье зубов. Схватка собак с хищными волками порой удалялась от чума, но вскоре приближалась вновь. Долго разносились эти ужасные звуки, пока, наконец, они не растаяли в бескрайних просторах тундры. Всё стихло...
    - Отец, почему до сих пор ещё не вернулся наш Шайтан? - спросил якутёнок у своего отца после ужина.
     - Нелегко пришлось нашему Шайтану, чтобы заставить волчью стаю убраться отсюда подальше, - ответил якут, раскуривая свою трубку, - спи, сынок, а когда ты проснёшься, вернётся наш Шайтан, может быть усталый и израненный, но живой...»
     Шайтан приполз к чуму нескоро. Во многих местах он был  искусанный,  волчьими клыками, но живой. На снегу алели капли собачьей крови подобно гвоздикам...

Приложение 13.

                ОХОТНИК  ЭГЕЙХОДА

     Хозяин чума Эгейхода лёг усталый на войлочный ковёр у самого очага и, раскурив свою трубку-носогрейку, обратился к своей жене с такими словами: «Зачем, жена, ты не торопишься послать моего старшего сына звать гостей? Когда же ты успела позабыть о том, что я, известный на всю округу охотник Эгейхода, убил медведя, и что у нас будет большой праздник? Пусть мой старший сын, как стрела облетит все становища и позовёт в наш чум столько гостей, сколько сосен в нашей тайге!..»
     Эгейхода встал во весь рост и начал неторопливо ходить вокруг очага по часовой стрелке. Трубка его хорошо раскурилась, дух был приподнят на небывалую высоту, и он с гордостью продолжал говорить своей жене: «Когда Бог тайги позвал медведя из берлоги, и я напал на его след, тогда ещё можно было никому не торопиться ко мне в гости, но теперь, когда Эгейхода убил великана тайги, пусть никто не задерживается и все приходят ко мне на праздник в честь убитого сиволапого медведя!..» Охотник Эгейхода вдохнул ароматного синего дыма махорки, с удовольствием поцокал языком: «Цэ, цэ, цэ!.. Хорош табачок, однако!.. Всё с себя сними и отдай за него и всё мало будет!.. Ты вот как, жена, научи говорить моего старшего сына гостям моим, что праздника такого давно не знала тайга: я, старый охотник Эгейхода надену свой лучший наряд, спою и станцую о том, как убивал я медведя!.. Пусть люди не боятся Бога тайги. Бог никого не станет наказывать за убитого сиволапого великана. Я уже принёс Богу в жертву голову медведя и называл её дворцом ума, я пожертвовал Богу ноги медведя и называл их столпами тайги, а самого медведя я назвал чудом тайги...»
     Эгейхода снова лёг на войлочный ковёр у очага, с силой растёр своими кулаками глаза, чтобы они не сомкнулись, до того как он всё скажет своей жене, и продолжил свой монолог: «Немало охотников заплатили неудачами за то, что ходили по следу такого великого медведя. Вот что я сейчас подумал: самый богатый купец не пожалеет всю свою кассу за шкуру такого великана!.. Ай-яй-яй! – не пожалеет, говорю - он всю свою несметную кассу, когда такую мехоту потеребит!.. Так я ещё и не отдам эту невиданную мехоту, ни за какую большую кассу. Касса приходит и уходит, а слава обо мне пусть навсегда останется в этом родовом чуме!.. Поторапливайся, жена, не стану же я, знаменитый на всю округу охотник Эгейхода слишком долго ждать званых гостей!..»
     Охотник ещё раз затянулся приятным, синим дымком от самосада, с удовольствием поцокал языком, похвалил шибко добрый табак и уснул у самого очага счастливым, спокойным сном... 

Приложение 14.       

                ПРАВДА И КРИВДА

     Отслужил солдат службу, дали ему сухой паёк – три сухаря да три кусочка сахара и отпустили на все четыре стороны. Солдат, хоть и без гроша в кармане, а и тому рад, что служба, наконец-то, закончилась, он может поехать трудиться, куда пожелает.
    Поднял солдат на дороге стёклышко, погляделся в него, пригладил руками у себя на голове волосы, поправил гимнастёрку и пошёл – куда глаза глядели. Шёл он, шёл и встретил ветхого старца.
     - Сотвори милостыньку, служивый, - попросил старец. Отдал ему солдат половину своего сухого пайка.
     - Добре, - говорит старец, - спаси Христос, что последним своим куском со мной поделился. Чем тебя мне наградить за твою доброту? Проси чего хочешь.
     - Да чего же я стану просить у тебя, старого человека? Хотелось бы мне трубку такую иметь, чтобы её ни табаком набивать не надо было, не раскуривать, - чтоб само собою всё это делалось. Так ведь нет у тебя такой трубки...
     - Хорошо, - говорит старец, - иди, служивый, своей дорогой, будет у тебя такая трубка, но ты должен понять: если встретишь Кривду и не выправишь её, - трубка твоя никогда больше не раскурится.
     Только проговорил это старец, тут же исчез, как будто его и не было вовсе. Подивился солдат, что исчез старец таким удивительным образом, однако долго размышлять не стал: отчего да почему? А пошёл своей дорогой. Прошёл солдат немного и вдруг подумал: «Дай-ка я погляжу на трубку». Остановился он, сунул руку к себе в карман: так и есть, вот она, трубочка заветная... Только успел солдат вытащить трубку из своего кармана, а она уже раскурена...
     «Уже дымит! Вот тебе раз! – подивился служивый, - добрая вещь!..» Покурил он трубочку в своё удовольствие и снова сунул её к себе в карман, а она сама собою в момент погасла.
     Случилось в это время в тех местах такое событие в народе, что Правда не захотела далее мириться с бесчинствами Кривды, уличила её во всех злодеяниях и подала на неё в суд. Кривда обратилась за помощью к самому дьяволу. Дьявол выслушал опасения Кривды и успокоил её: «Не волнуйся, - говорит Сатана, - мы на суде так дело это искривим, что Правде самой хуже станет, так что от неё толь пух да перья полетят в разные стороны».
    Дьявол предложил Кривде своего личного адвоката. Суд состоялся при закрытых дверях. В суде адвокат Дьявола защищал Кривду с таким успехом что, несмотря на всё злодеяния Кривды, ей воздали хвалу, честь и славу, а у Правды конфисковали всё имущество. Прямо в здании суда
с Правды сорвали одежды, и все избранные присутствующие оплевали её с головы до ног. После этого, несчастную Правду прямо из зала суда направили на каторгу. Вдобавок ко всему, людей, сочувствующих Правде, столпившихся у здания суда, побили дубинками...
     Дьявол и Кривда были в великой радости. По этому случаю, они устроили такой шабаш, что земля ходуном ходила. На этом кагале присутствовал сам Сатана и, несмотря на свой преклонный возраст, отплясывал всю ночь такого «трепака», что вся нечистая сила чуть было, не помирала со смеху...
   Когда в тех местах проходил солдат, он увидел, что много людей находятся в великой скорби и в трауре. «Что случилось? – спросил у местных людей служивый, - почему вы плачете?» И люди рассказали ему всю эту историю о вопиющей несправедливости Кривды по отношению к Правде.
     - Э-ге-ге, - подумал солдат, - надо мне эту Кривду незамедлительно выправить, а не то, погаснет моя трубка. Отправился служивый туда, где нечистая сила всем кагалом шабаш справляла, спрятался он за корягой, а трубочку свою раскурил, да на сучке её приладил. Сам Сатана первый обратил внимание на раскуренную трубку: «Что это ещё за чертовщина такая здесь, в наших местах  охотиться вздумала? Пойду-ка, что ли, погляжу». Только Сатана занёс своё копыто через корягу, солдат изловчился да и накинул ему на хвост верёвочную петлю, намотал на сучок коряги и принялся крестить эту нечисть в самое рыло дубинкой – крест на крест... Пометался, пометался Сатана туда-сюда, чует, что дело тут выходит нешуточное: и хвост намертво удавлен и вся рожа расквашена – уж больно у служивого коряга в руки попалась тяжёлая да сучковатая, хоть караул кричи. Но самое-то страшное, что бьёт солдат не просто наотмашь, как в старину колдунов мутузили, а всё норовит крест-накрест припечатать. Так и пришлось Сатане упасть рылом в самую грязь и провалиться сквозь землю, только остался на сучке висеть его хвост с кисточкой...
     Поглядел служивый туда, где, шабашники пировали. Видит, что и они все, как один провалились сквозь землю, как будто, их здесь и вовсе никогда не было. У них, у Сатанистов такое правило заведено: куда один, туда и все торопятся. Так туда им всем и дорога заказана.
     Осмотрел свою трубочку служивый – она ещё дымилась. «Выходит, что я Кривду хорошо выровнял, - подумал он, - и пошёл дальше своей дорогой...» 

Приложение 15.
               
                ЩУЧЬЕ САЛО

     Ехали два приятеля на телеге: один – рыжий, другой – чёрный. Ехали они долго и молчали: каждый думал о чём-то своём. Захотелось рыжему попутчику поговорить, да не знал о чём начать. Увидел он на берегу реки рыбака и решил заговорить о рыбалке.
     - Разве тут можно поймать хорошую рыбу? – начал рыжий свою беседу издалека, - вот, помниться, какую мне доводилось ловить рыбу. Поверишь ли ты мне или же нет: таких щук я вылавливал, бывало, что на пять пальцев одного только сала на ней было. Вот какую надо ловить рыбу. А теперь - это не ловля, а так – одно недоразумение...
     - Ой, полегче, полегче под гору, черногривая, - крикнул на свою кобылу черноволосый сосед, - мы скоро подъедем к тому месту, на котором отрываются у тебя подковы и всякий раз бьют лгунов прямо по голове...
     Рыжий сосед с опаской посмотрел на кобылу, намного помолчал, видимо о чём-то мучительно соображал, но вскоре заговорил снова.
     - Вот, приятель, - обратился он снова к черноволосому попутчику, - какие щуки-то на свете бывают! Правду сказать, на пять пальцев сала у них почти никогда не было, но на три пальца, пожалуй, что и было наверняка... А что, приятель, скоро ли будет то место, где у твоей кобылы подковы отрываются?
     - Да вот уж неподалёку...
     - Знаешь что, друг, - сказал рыжий, - положив свою руку на плечо чёрноволосому попутчику, - если сказать тебе по совести, то в моих щуках ни капли жиру-то не было, сам знаешь, какое может быть у щук сало, она, ведь не сможет тогда, как ей положено по природе, карасей ловить. Но вот зубы у щук острые, это точно!.. Так, где же то место, где подковы-то у кобылы отрываются? – снова спросил рыжий попутчик...
     - Это место растопилось точно так же, как твоё щучье сало, - ответил черноволосый ямщик.

Приложение 16.

                ЧТО ПОТОПАЕШЬ, ТО И ПОЛОПАЕШЬ   

     Молодой волчонок спросил у старого матёрого волка: «Почему люди говорят, что волка ноги кормят?»
     - Подрастешь, сам узнаешь, - ответил волк.
    Наконец наступил такой день, когда старый волк взял на промысел своего молодого волчонка. Далеко им пришлось идти, пока они добрались до стада, и волк, строго предупредил своего волчонка: от меня не отставай ни на шаг. Подкравшись к стаду с подветренной стороны, он с быстротою молнии подлетел к молодому ягнёнку, в одно мгновенье зарезал его, и ловко вскинув жертву себе на спину, бросился к лесу. Молодой волчонок едва поспевал за ним. Вскоре они услышали сзади невероятный шум, стрельбу и собачий лай. Через некоторое время старый волк переложил свою ношу на спину молодому волчонку; тут-то и почувствовал волчонок, что бежать так быстро он уже не может, а сзади уже недалеко слышалось, как за ним гнались собаки и вот они уже совсем близко-близко, слышалось их частое дыхание, и чувствовался нестерпимый запах псины... Сердце волчонка готово было вырваться из груди, срывалось дыхание, темнело в глазах и неприятно закладывало уши...
     В критическую минуту старый волк ловко перекинул ягнёнка на свою спину и тут волчонок почувствовал, будто у него за спиной выросли крылья, казалось, что он не успевает даже отталкиваться ногами от земли... А вот уже и лес-спаситель...
     Переведя дух, после первого испытания погоней, и немного подкрепившись сладким мясом молодого ягнёнка, волчонок произнёс с облегчением: «Теперь-то я знаю, почему волка ноги кормят...»
     - Почему же? – поинтересовался заматерелый волк.
     - А потому, наверное: что потопаешь, то и полопаешь.
     Волк похвалил своего волчонка, лизнув своим шершавым языком у него за ухом.

Приложение 17.

                БУКВАРЬ

     Цыганская многочисленная семья намытарилась за день в скитаниях в поисках хлеба насущного и под вечер расположилась на ужин под раскидистым деревом в городском сквере. Огни большого города заливали неоновым светом этот маленький табор, вырывая из вечернего полумрака живые четкие силуэты его обитателей. У каждого из них была посильная ноша: у детей, умеющих ходить, за спиной были привязаны дети, которые ходить, ещё не научились. Мать семейства несла два огромных узла наперевес через плечо, которые свисали почти до самой земли. Только у отца семейства ничего не было в руках никакой ноши, он чувствовал себя  цыганским бароном: сильным, спокойным, уверенным...
     Когда семейство цыгана село в кружок, отец разломил на всех несколько больших караваев хлеба, достал из глубин своего кармана кусок сала, завёрнутый в лоскут, аккуратно извлекая его из тряпицы, подобно тому, как богатый еврей достаёт большой семейный алмаз из шкатулки. Цыган привязал кусок сала за ниточку к ветке дерева и произнёс такие слова: «Сегодня, Романэ, на ужин будет хлеб с салом вприглядку».
     Цыганята принялись наперегонки уплетать хлеб вприглядку с салом с таким завидным аппетитом, какой дай Бог иметь всякому смертному человеку. Цыган остался доволен, что семья быстро насытилась. После трапезы отец семейства снова завернул кусок сала в тряпицу, в которую по всей вероятности, заворачивали сало его далёкие предки, и аккуратно положил содержимое в карман брюк, запуская свою руку в свой карман, чуть ли не по самое плечо. Затем он потрепал своего младшего сына по кудрям и с удовольствием сказал: «Молодец, Рома, скоро я куплю тебе самую научную книгу – букварь с нарядными картинками». И тут нашла на старого цыгана стихия мечтаний: «Эх, Романэ, скоро мы с вами крепко заживём, так мы заживём с вами, Романэ, что лучше-то, и жить не надо!.. Вот уж скоро ожеребится наша кобыла, мы жеребёнка продавать не станем, оставим его себе, а кобылу Красавку продадим. Все в хромовых сапогах ходить станем! Дочкам богатые нарядные монисто куплю! Матери вашей подарим красивую шаль...»
     Младший цыганёнок не удержался от соблазна заявить всем о своей заветной мечте: прокатиться на молодом жеребёнке. Он быстро вскочил на ноги и начал изображать, как будет скакать на нём по степи: «Сяду на него верхом вот так! Поскачу на нём во весь опор вот так!..»
     Отец взял ремень и опоясал младшего цыганёнка вдоль спины. Потом усадил его рядом с собой и строго сказал: «На жеребёнке верхом скакать не положено, спину ему и себе поломаешь, понял!» Цыганёнок утвердительно покачал головой в знак согласия, почёсывая свою спину, только что опоясанную широким отцовским ремнём. Теперь он твёрдо знал, что верхом кататься можно только на объезженной лошади... 
     Когда всё большое семейство цыгана улеглось на ночлег, младший цыганёнок долго мечтательно смотрел на звёзды и думал: «В большом городе звёзд в небе над головой меньше, чем в степи, они очень высокие и не такие яркие. Вот в степи или в лесу – другое дело. Там звёзды висят низко над головой и светят ярко, так что, кажется, стоит только протянуть руку и можно их потрогать...» Представилось цыганёнку Роме, как отец купит ему самую научную книгу – букварь. Отец у меня такой, что уж если скажет слово, то слово его вернее всякой печати. Рома ещё раз почесал свою спину опоясанную отцовским ремнём. – Отец, конечно прав, - подумал он, - маленькому жеребёнку очень даже легко спину поломать, вот когда он вырастит, тогда уж совсем другое дело, тогда смело можно будет скакать на нём верхом. И приснился цыганёнку букварь с красивыми картинками, где были нарисованы яркие звёзды, которые он трогал своей худенькой рукой, а другой своей свободной рукой вёл он по степным просторам под уздцы доброго объезженного коня...

Приложение 18.

                КОМПАС

     Вертолёт с геологической экспедицией приземлился в тундре, неподалёку от чума, в котором жила семья чукчи. Хозяин чума Ананга предложил гостям ночлег: «Заночуете у меня, очень хорошо. У меня ни комар, ни мошка – не летай!.. У меня в чуме костёр жарко горит, дымом в дирку идёт. Комар и мошка – улетай!.. Мы оленятину кушать будем, говорить допоздна будем...
     После ужина и долгих разговоров геологи улеглись спать. Неожиданно, среди ночи, к руководителю экспедиции Николаю Монину тихо приблизился хозяин чума и, низко склонившись над ним, прошептал ему на самое ухо: «Уже спишь, или нет?»
     - Нет ещё, - так же тихо на ухо чукче прошептал Монин.
     - Моя видит, что твоя, шибко разумной была. Мало-мало ошибку не давала, когда к нам, в тундру прилетала... Хочу спросить совета: у меня три сына уже большие, но ума у них ещё мало. Один из них, взял у меня ружьё и патроны. Хорошее у меня ружьё было. А теперь не стало. Что я стану делать без ружья в тундре? Очень плохо. Чукча не может без ружья быть... Я точно знаю какой сын взял моё ружьё и припрятал в тундре, но как мне это доказать ему можно? Не можешь ли что придумать что-нибудь, а? Пусть он вернёт мне моё ружьё. Оно не доведёт его до добра. Мал он ещё. Ружьё – не игрушка. Беда может прийти в наше жилище. Ананга волнуется; помогай, выручай!..
     - Хорошо, хорошо, - ответил Монин, - ложись спать, а утром мы что-нибудь придумаем...
    - Знай, однако, - в заключении сказал Ананга, - ружьё моё взял мой младший сын Бурдан, у него шрам во весь лоб...
     - Наутро Монин объяснил собравшимся четырём сыновьям Ананги, что у него есть волшебная указка, вот она и укажет без ошибки на того, кто взял отцовское ружьё. После этих слов, он усадил братьев за стол, при этом Бурдана усадил на северной стороне стола. Достал из своего кармана компас и произнёс такие слова заклинания: «Синус, косинус, - помогай!.. Гипотенуза и катет, - выручай! Биссектриса и медиана, - определяй!.. Тангенс, котангенс – указывай, кто из сыновей взял у отца ружьё – показывай!..» Он с силой покрутил магнитную стрелку. Пока стрелка вращалась, братья дружно крутили своими головами, пока стрелка не остановилась, указывая своим красным концом, на Бурдана. Виновник залился краской. Удивление его было столь велико, что он с силой стукнул себя кулаком по лбу, но тут же, спохватился и заупрямился: «Кто может поверить этому маленькому красному шайтану, этой красной большой блохе?! Она сейчас указала на меня, потом укажет на другого. Крути снова свою стрелку-указку!.. Когда стрелка закрутилась, братья снова вдохнули воздух и не дышали до тех пор, пока она не остановилась, как и прежде, указывая на Бурдана. Он вскочил из-за стола, как ужаленный и выскочил из чума. Вскоре он вернулся с ружьём в руках и, протягивая его отцу, сказал: «Прости, отец!» После этого, он обратился к Монину и спросил, указывая на компас: «Как это называется?»
     - Это компас, - ответил ему начальник экспедиции.
    - Подари мне компас, а я подарю тебе любимого волчонка...
    - Вот тебе компас, сказал в ответ Монин, - а волчонка оставь себе, ведь он твой друг, а друзей никому не дарят...   

Приложение 19.
            
                ДЯТЕЛ

     Продолбив всю кору насквозь, дятел начал вытаскивать на чистую страницу древесины всё, что там было и чего никогда не было, все, что было и чего быть не может! Так, что у бедных лесных читателей и слушателей шерсть и перья дыбом становится от всего этого.
     - Болезни такие ходят по лесу, - выстукивает снова дятел, - хоть караул кричи. Стоит только раз глубоко вдохнуть лесного воздуха и готово дело: неизлечимая болезнь обеспечена. Смерть так и косит лесных жителей, словно косой. От пожаров нет никому никакого спасения, земля горит под ногами. Никогда ещё такого не было, чтобы земля горела. А теперь горит не то, что земля, но и вода полыхает, синим пламенем. А уж, какие в лесу нынче завалы? так лучше вы и не спрашивайте. Ни звери не пролезут, ни гады не проползут, ни птицы не пролетят. И так, за что не возьмись, всюду - просак. Много лет на полях, которые славились небывалыми урожаями: теперь ничего не растёт, а если что-то и вырастет, то всё на корню сгнивает, или какие-то пришельцы вытаптывают. Одним словом, как не прикинет лесной житель – вокруг беда неминучая.
     А дятел видит, что лесному жителю в самое сердце угодил, так и вовсе в азарт вошёл. Пуще прежнего долбит и долбит в одну точку. – Не высовывайся из норы, - выстукивает он, - особенно, когда стемнеет, не то, в берлогу к Потапычу угодишь: кого надо и кого не надо – всех в берлогу волокут. А кто в берлогу попал, так почитай, что без вести пропал...
     - Вот это да! – соображает лесной житель, - лихо дятел лесное лыко проконопатил. А нам-то всю жизнь голову морочили, говорили, что мы шибко много шишек собирали. А где они эти шишки? Только на голове синяки сплошные. Спасибо дятлу, он маленько вразумил нас, а то мы в потёмках-то и не подозревали, словно и духу нечистого на свете не было.
     - Чем больше дятел страху нагоняет, тем полнее у него брюшко. Как в России говорят: и на разлив, и на вынос хватает и самому, и жене, и детям... Долго такая долбёжка продолжалась, однако лесным жителям такая однотонная долбёжка скоро надоедает, и они стараются уходить в лес подальше от стука. А дятел чутьём уловил настроение лесных жителей.
- Раз вы не хотите, чтобы я по дубу стучал, так ведь я могу и на липу сесть. Могу и липу за моё почтение долбануть, как надо!.. Мне ведь лес тоже не чужая сторона. Коль я на крепком дубе три дупла-особняка выдолбил, то уж на липе-то, Боже мой, я и все четыре дупла свободно выстучу. И начал дятел липой лесного жителя донимать.
     - Чудеса, да и только, - застрочил дятел, - болезней-то у нас вовсе никаких не стало. Раньше-то люди от болезней околевали словно мухи, а нынче погляди, могильщики без работы остались. За столько времени ни одного пожара, ни одного наводнения, ни единого приключения. Даже погода ставит рекорды одни за другими. Лето, почитай, круглый год, даже за полярным кругом вечная весна воцаряется. Все айсберги растаяли. Белые медведи до самого Сочи добрались, морозов ищут. Моржи и тюлени к Волге пробираются. А урожаи у нас стали такие, что хоть и засуха была, а хлеба – ешь–не хочу! И соседям почти даром отдаём, хоть и не любим мы их, а всё-таки отдаём: нате – подавитесь, хлебом нашим славянским! Так ведь не выбрасывать же нам своё добро, в самом деле. А уж товаров-то всяких, сколько стало у нас – глаза разбегаются!..
     Пока читатель липой отрезвляется, а дятел уже новое дерево облюбовывает. Лесной-то житель наш ушлый стал. Он ведь одну музыку долго слушать не станет. Теперь ему, если уж долбануть, то долбануть надо крепенько, чтобы у него долго потом в ушах звенело и перед глазами круги стояли и днём и ночью.
     - Сяду-ка я, пожалуй… Но - тсс!.. молчанье! Не дай Бог, что лесной житель раньше времени услышит... Не время ещё...

Приложение 20.
 
                ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ МЕЧЕННЫЙ

     Люди добрые, что это вы меня Змеем Горынычем прозываете? Чего это вы мною малых детушек пугаете? Вы только поглядите: что от меня змеиного осталось? Кощеюшка Бессмертный и тот краше меня выглядит. Из всех моих двенадцати голов, одна только на плечах осталась, да и та шибко меченная мечём-кладенцом Добрынюшки Селяниновича. Да и то сказать, лучше бы Добрынюшка срубил, мечём и эту непутёвую головушку, словно кочан капусты. А то ведь вот оставил он глубокую зарубочку на голове моей мечём своим, да и успокоился, а каково мне теперь носить это украшение, ведь мне ещё приходится летать по всему свету белому...
     А не срубил он эту мою головушку потому, что она шибко умной оказалась, не то, что те остальные одиннадцать голов были, куда там...
     Без этой моей головы житья-то на Руси никакого бы не стало. А уж как мы теперь жить-то с вами станем, братья вы мои и сестры! Так что лучше-то и жить не надо. А раньше-то мы жили так, что и вспоминать стыдно. Бывало, что как фыркнут мои двенадцать голов, дымом да пламенем, так и жизнь была никому немила. Сколько голов было и все огненные! Страсть одна! Лучше и не вспоминать! А вот теперь торчит у меня на плечах голова одна-одишёшенька, да и ту кто пожелает в любую сторону её повернуть может. А если я что-то сделаю не так, то вы и срубить её вправе, меч-кладенец отныне в ваших руках.
     Как я вас всех люблю, родные вы мои, что и передать нельзя. Я народ наш люблю больше, чем родных своих детушек. А Добрынюшка, мне теперь вместо отца родного. И хорошо делает, что учит меня уму-разуму. Много я говорить не стану. Вот поживёте, сами всё увидите, как дела наши в гору пойдут. Уж как раньше-то я людей не любил, страсть одна! Прямо должен сказать ненавидел всех лютой ненавистью. Теперь мне с вами жить – любо-мило.
     Как вспомню: хвост у меня был всего только один, а девать его было некуда; невозможно было его хоть на минуту упрятать. Большое спасибо Добрынюшке, за то, что отсёк он его у меня. Только и проку от него было, что величиной своей он всех удивлял, а толку в нём не было никакого. Одна только морока: волочится, было по земле, еле-еле с боку на бок переворачивался. Смех один глядеть-то на него было. А теперь-то, полюбуйтесь: как я по земле-то прохаживаюсь, словно ведь на крыльях летаю...
     Братья и сестры! Отныне я слуга ваш покорный, хоть и бесполезный. Если что от меня вам надо будет, вы приходите ко мне запросто: хоть все вместе приходите, хоть по одному. Мой дом – ваш дом. Двери мои для всех настежь открыты. Всех накормлю, напою и спать уложу. Конечно,  не всякому можно долететь до моего гнездовища – высоко оно шибко. Но если захотите, то как-нибудь доберётесь. Я пока долетаю. Спасибо Добрынюшке, что хоть крылья мои он пощадил, не обкорнал. Добрый он по натуре. За что я и люблю его всей душой своей змеиною.
     Вот что я подумал, братья вы мои и сестры, давайте мы так с вами жить станем: вы – сами по себе, а я  - сам по себе. Но, если только я стану шибко нужен вам, так пущай мне соловей-разбойник свистнет с дуба, и я мигом к вам прилечу. Теперь, братья вы мои и сестры, нам с вами делить нечего. Вы мне на мой хвост не наступаете, а я теперь одной травкой питаться стану, да и то – заморской. От нашей травки меня икота замучила.
     Змеёнышей моих вам опасаться не стоит, ибо говорю вам и слово моё крепко: что сам ем, тем, и они питаться будут. Никаких излишеств, будут только травкой питаться. В крайнем случае, Добрынюшка им завсегда может лишь по одной головке оставить, как и у меня.
     Если в народе станут говорить, что я добра делать не умею, так вы не верьте. Главное, чтобы я зла вам не делал, а это и есть величайшее добро в мире. Вот где главная собака порылась... Я ручаюсь вам своим огненным пальцем, что крепче крепкого будет теперь союз Горынюшки меченного и Добрынюшки беспечного...

Приложение 21.
               
                ПОЮЩИЙ ГАРДЕРОБ

     Вернулся Сидор Кумачов с войны в родную деревню живым и невредимым. Добра всякого привёз из Германии три чемодана да, плюс к тому, привёз он немецкую радиолу, которой особенно гордился.
     Всем миром в деревне антенну для радиолы ставили, - срубили в лесу тонкую, высокую сосенку, привязали её к избе Сидора и антенна готова. Включили радиолу, и полилась по всей деревне музыка. Натурально: диковина - да и только!.. Тётка Христя настолько была потрясена этим чудом из Европы – «поющим ящиком», что не смогла удержаться на месте; побежала во весь дух через всю деревню к себе в избу и ещё с порога закричала во всю голову: «Степан, а Степан, что же ты лежишь, как бирюк на печи и знать ничего не желаешь? Вставай скорей, пойдём к Кумачовым во двор, там сам всё увидишь и услышишь». 
     - Да что случилось-то у Кумачовых, ты можешь вразумительно сказать? - отозвался Степан с полатей.
     - Ой, Степан, ты не поверишь, сколько я на свете живу, а такого ещё отродясь не видывала и не слыхивала: Сидор из Германии поющий гардероб доставил. Не поленись, сходи, полюбуйся на эту диковину, ей-богу – не пожалеешь. Там уже вся деревня собралась...
     - Ну что ты мелешь блажь всякую, Христя? Какой там ещё к шутам поющий гардероб? Никуда я не пойду. Причудам вашим потакать не собираюсь…
     - Какой же ты, Степан нелюдимый, - обиделась Христя, - пусть хоть сами архангелы на облаках в трубы заиграют, а тебе – всё нипочём. Я через всю деревню, как оглашенная пробежала, чтобы сказать тебе о знатной диковинке. Разве мне не обидно?..
     - Ну ладно – ладно, чего там из-за пустяков губы надувать? Ты иди, а я приду следом за тобой…   
     Когда Степан пришел к Кумачовым во двор, там веселье было уже в полном разгаре: под музыку радиолы все танцевали: и стар, и млад.
     Сидор Кумачов был изрядно подвыпивший, ходил, развернув грудь, словно гармонь, и всем с гордостью говорил: «Вот какую германскую штуковину я в деревню нашу доставил: чудо, да и только! Это вам не то, что наш патефон. Одно слово – Европа!»
    Ещё пуще Сидора гордилась его жена Клава: «Мой-то Сидор, видать в рубашке родился – всю войну прошёл, шинель у него, как решето продырявлено, а у него самого нет ни одной царапины. А сколько он добра всякого привёз! Одних отрезов на платье – десять штук и всё шёлк да крепдешин. А радиолу, какую доставил, вы сами видите: хоть все ночи напролёт не спи – слушай музыку, и наслушаться невозможно…
     Послышались звуки немецкого марша. Степан долго крепился, всё сдерживал себя, слушая этот скрип немецких сапог, скрежет металла и походный бой барабанов. Наконец, нервы у Степана не выдержали. Подошёл он на своих костылях к радиоле, да так ахнул правым костылём по играющей немецкой диковине, что немецкий марш мгновенно смолк…
     Сколько Сидор не бился потом со своей радиолой, так и не смог вернуть его к жизни. В конце концов, выставил его на улицу детям на игрушки. Тётка Христя долго отчитывала своего Степана за то, что он такой чудесный поющий гардероб изувечил, однако, и она, угомонилась.
Сидор на Степана зла не держал, понимал, что нервы у него подкачали. Жизнь в деревне текла своим чередом, как будто и не было там вовсе германского чуда – поющего гардероба. 

Приложение 22.
               
                ГОРЫНЫЧ

     Обитатель трущобного царства по прозвищу Горыныч возвращался к своему очагу на ночлег. Жил он тем, что промышлял на свалках и приобретенные несметные богатства выгодно сбывал на «блошином рынке».
     - Когда я побываю на столичной городской свалке, - похвалялся во хмелю Горыныч, - вы можете мне поверить, что это равносильно тому, будто я за тридевять земель, в тридесятом царстве наведывался. Я там повидаю то, чего вы не увидите ни в одной, самой богатой столице мира, и всё это даром: бери – не хочу!..
     Итак, возвращался Горыныч из пивнушки на ночлег в  своё «гнездовье» в приподнятом настроении. Жил он на пару со своей собакой Барбоской. Распахнув настежь ногой свою заветную дверь, протиснулся внутрь, и стал помаленьку опускаться на мать сырую землю. Вначале он опустился на правое колено, затем – на левое, потом, неторопясь, поставил на землю локти, и собрался, уж было, возложить свою гремучую голову - на что Бог подложит. В этот момент лизнул его в лицо Барбоска.
     - Это ты, Барбоска, - простонал Змей Горыныч, - дай хозяину знать. Но Барбоска, молча, продолжал облизывать лицо своего хозяина...
     - Барбоска, слышишь ли ты меня, Барбоска, возьми гостинец у меня в заднем кармане. Что же ты не берёшь мой гостинец, а? Барбоска? Или же там нет ни шиша, а? Барбоска? Эх, Барбоска, Барбоска!.. Одни мы с тобой на всём белом свете... Понимаешь ли ты это, сукин ты сын? Одни мы с тобой остались, одни-и-и!.. Горыныч долго всхлипывал, отпихивая от своего лица свою преданную собаку Барбоску.
     - И перестань лизаться, Барбоска, подай лучше мне свой голос... Ты слышишь, что я тебе говорю? Голос подай!  Да перестань ты лизаться, голос подай, тебе говорят! Вот и ты мне уже голоса своего не подаёшь, никто, никто мне голоса не подаёт... Дай сюда лапу, дай лапу тебе говорят человеческим языком.  Ну!.. Это я тебе говорю или кому? Ты меня слышишь или нет? (бьёт собаку по голове). Жена от меня ушла, дети от меня отказались, и ты мне лапу не подаёшь... Ты дашь мне лапу или нет, тварь бесподобная?! Ты что мне служить отказываешься? Давай лапу, а не то, убью, как собаку, гадину такую (снова бьет Барбоску). Ты дашь мне лапу или нет? Вот если сейчас я встану, хуже тебе будет. Я тебе покажу, скотина такая! Хватает Барбоску за уши и бьет её головой об землю. Последний раз я тебя спрашиваю: «Ты дашь мне лапу или же нет, зверюга! Замахивается на Барбоску. Ах, так ты ещё и кусаться, за пальцы меня кусать вздумала?! Ты ещё и лаять на хозяина посмела? А ну-ка, где тут мои костыли, что ещё с прошлого раза остались в моей хибаре? Где они тут у меня сховались?.. Вот они мои хорошие! Сейчас ты у меня получишь, я тебя мигом прибью. Дай-ка мне вот только на колени подняться...
     Змей Горыныч встал на колени, размахнулся костылём... Ах, так ты вот как умеешь кусаться!  Тебе, что совсем жить на свете надоело?.. Ай! Ай-я-яй!.. Больно же, гадина! Ты что делаешь, волчище? Подумай, кого ты грызёшь, Барбос паршивый! На кого ты свою пасть раскрываешь? Кому ты в глаза брешешь? Я тебя, какой голос просил подать, а? А ты, какой подаёшь, а? Позабыл, кто тебя кормит? Позабыл, да? А кто тебе кличку дал? Под чьей крышей ты живёшь? Не благодарная ты скотина!.. И ты ещё кусаться и лаять на меня? Да я тебе сейчас (размахивается на собаку). Ой, что же ты делаешь? Яй-я-яй!.. Загрызёт, загрызёт натурально, собака несчастная!.. А-а-а! Люди! А-а-а!.. Ой-ёй-ёй!.. Спасите, люди-и-и!..
     Долго ли, коротко ли лежал Горыныч без чувств – никому не известно, но когда он очнулся и обвёл вокруг себя окровавленными очами, то содрогнулся, - вся его лачуга была залита кровью. Тело всё пылало от укусов, как на костре, разум его снова помутился. Одна только мысль осталась прилепленной к голове: «Надо бы мне, во что бы то ни стало, попасть в полуклинику. Я бы сейчас, кажись, всего бы своего царства не пожалел за полуклинику». Собрав весь свой остаток сил, Горыныч зашумел во всю свою голову: «Барбоска, а Барбоска! Где же ты? Люди, помогите, люди добрые, погибаю!.. Эх, люди-и!

Приложение 23.
               
 РАЗБОЙНИЧЬИ ШАПКИ

     «Разбойники в дремучем лесу жили весело, припеваючи, как сыр в масле катались: и народ весь держат в постоянном страхе, и кутить - веселиться не забывали. Надо отдать им должное: чисто они приловчились состряпывать любое грязненькое, мокренькое дельце и завсегда у них всё ладненько и складненько получалось, всё у них шито-крыто было и сверху ещё и лаком до блеска покрыто. Поначалу, они грабили только богатых, а потом, они стали обирать нищих до последней нитки. Казалось, что у людей уже и забирать-то стало больше нечего, но эти разбойнички хорошо своё дело знали и говорили: «Пока жив человек, у него всегда есть что взять...»
     Так бы и грабить им дальше до скончания веков, как известно у всяких внуков, даже и у самых отпетых разбойничков очень даже могут быть свои внуки, если несчастные люди переведутся, иноземцев призовём, свято место  пусто не бывает... Однако вышла небольшая заминка в шайке, - возникло разногласие из-за различия способов ношения воровских шапок, которые даже на самых отъявленных разбойниках не горят. Одни члены шайки носили шапки набекрень, лихо, заломив их и надвинув на левое ухо, они в народе получили кличку «кавалеристы», вторые разбойнички предпочитали заламывать шапку и навешивать её на правое ухо, в народе их окрестили «торгашами». Была среди них и третья особая группировка, которые носили свои шапки, сильно нахлобучив их на глаза, их в народе прозвали «Дубины». Поскольку эти дубинушки были в меньшинстве, они часто подражали то кавалеристам, то торгашам (как говориться – и вашим и нашим). Поначалу разногласия в шайке выглядели шуткой и больше напоминали воровскую игру, но мало-помалу, как говорится: слово за слово, кулаком по столу, шутки перешли в стычки. После ожесточённых междоусобных схваток кавалеристов с торгашами, их взаимным забрасыванием друг друга грязью дело дошло до поножовщины...
     Когда в шайке запахло чумным смрадам, уладить дело взялся главарь разбойников по кличке «меченый». Заручившись ещё более авторитетной шайкой, орудующей за буграми, за лесами, за широкими морями,  «меченый» быстро созвал свою шайку в «малину», забрался с фарсом на бочку, пришпорил её и начал свою речь так: «Братва! – сказал он авторитетно, - я обращаюсь к вам, к своим «бывалым» и к «подкидышам»... Мне стыдно и позорно видеть вас, людей столь авторитетных, посвятивших себя великому, славному делу – ограблению почтенной публики в нашей зоне. Если наши «Лохи» настолько наивны, что приняли правила нашей игры  «всерьёз и надолго», в то время как мы нацелились исключительно только на кошельки этих чудаков, то нам остаётся только посмеяться над ними. А вы ведёте себя, как дети из детского сада, ссоритесь из-за таких пустяков, как способ ношения воровских шапок, которые и в огне не горят, и в воде не тонут. Вы можете напяливать на свои головы, хоть по три шапки одна на другую, и ничего от этого не измениться. Берите пример с меня; я ведь не выламываюсь, как тульский пряник из-за того, что у меня, как у главаря столь авторитетного братства, должен быть какой-то особый колпак. Потому как я считаю это непростительной глупостью и ребячеством. Надо нам, братишки, хорошо помнить, в чём наше основное призвание: мы с вами делаем одно общее дело - ограбление почтенной публики. Вместо того чтобы ссорится по-пустякам, куда важнее нам с вами завсегда иметь при себе вот такую штуковину. С этими словами «Меченый» запустил свою волосатую руку в бездонный карман своих заморских брюк и, после продолжительного обшаривания своего кармана с прорехами, извлёк на свет божий удивительную блестящую штуковину – штопор. Он победоносно поднял этот штопор высоко у себя над головой и торжественно воскликнул: «За дело, братцы!.. С помощью этой штуковины, мы завсегда сможем найти с вами общий язык!.. Откупоривайте и наливайте!.. Не пропадёт наш скорбный труд без вести!.. Авось, не дадут нам по шапке!.. Авось, мы с вами ещё погудим-погуляем, как подобает настоящим джентльменам!..» С тех пор дела в воровской шайке пошли в гору без сучки и задоринки. 

Приложение 24.      

              КАЗАКИ В ГОСТЯХ У ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ

       «Приехали к Екатерине казаки с Дона. Сколько тех казаков было: полусотня, сотня, а может и того больше, кто его знает. Ну, ладно: приехали, зашли прямо во дворец к ней, да и гаркнули все разом: «Здорово, Катерина!..»
     - Здорово, здорово, казаки – добры молодцы!.. Чем новым вы порадуете меня, царицу вашу?
     - Можно для начала, мы тебе, царица, новую казачью песню споём.
     - Спойте, стойте, казаки, - буду рада вас послушать...
     Вот казаки и запели дружно, по всему казачьему порядку: с запевалой, с подголосками и хором:
Ой, Катерина нас встречала–а-а-а...
Ах, перстня у неё не стало–о-о-о!..
     Взглянула Катерина на свою руку, а с её пальца исчез любимый её перстень. Катерина, в душе, так и вспылила, но виду не показала. Европейское воспитание не позволило.
     Переглянулись казаки, улыбнулись себе в усы. Один казак выступил вперед, да и говорит: «Что, Катерина, огорчилась, что любимого перстня лишилась? Вот он, твой перстень? Вернуть тебе его обратно на палец?»
     Но Катерина была гордая царица, ответила с чувством превосходства: «Нет, не надо возвращать. Пусть это тебе будет на калачи...»
     Казак с благодарностью поклонился, да и говорит: «Прикажи, Катерина, накормить, напоить казаков с дороги, а мы потом тебе добрую весть скажем...»
     - Стол для вас уже накрыт, - сказала с улыбкой  Катерина, - прошу казаков отведать царских щей с кашею, а я полюбуюсь на вас, как добрые молодцы есть умеют...
      На длинном столе стояли миска со щами и кашею, а подле каждой миски лежали ложки, длинной в целый аршин. Переглянулись казаки: как такими огромными ложками за одним столом есть? Очень мудрено. Стоит Катерина улыбается, видит, казаки выхода не находят. С такими длинными держаками, до своего рта дотянуться дело мудрёное...             
     Но казаки не такой народ, чтобы женский ум их озадачил. Помолились они Богу, сели за стол, один против другого и начали они через весь широкий стол друг друга кормит, по принципу: я тебе даю, а ты даёшь мне, да так досыта и наелись и царицу Катерину от души потешили.
     - Ну а какая ваша новость будет? - спросила Катерина, - вы мне что-то обещали...
     - А вот тебе наш подарок, - сказал казак, -  которому достался любимый перстень царицы. Он хлопнул трижды в ладоши и в царскую залу ввели белого жеребца донских кровей. Не тому подивилась русская царица, что казаки осмелились коня ввести в царские палаты, а тому она искренне удивилась, каков это был конь!.. Так она удивилась, что казаки помогли своей императрице сесть на скамью, потому, как ноги стали отказывать служить ей.
     –Боже! – воскликнула императрица, - сколько я царствую, такого коня видеть не видывала, и слыхивать - не слыхивала...»

Приложение 25.

 БАНДУРИСТ С ХУТОРА БЛИЗ ДИКИНЬКИ

    На бульваре Гоголя погожим апрельским вечером прохаживался молодой человек по имени Василько вдоль памятника великому писателю, Играл на бандуре, пел украинские песни, и взволнованно читал стихи собственного сочинения, посвящённые памяти  Гоголя. Он приехал с хутора близ Диканьки, что на Полтавщине специально ко дню рождения своего великого земляка Николая Васильевича Гоголя и, таким образом, выражал ему своё благодарение... У памятника Гоголю собралось немало случайных прохожих,  и тех, кто пришёл, чтобы возложить цветы великому русскому писателю...
     - Так будем же мы достойны светлой памяти русского гения, - сказал Василько в заключение своего выступления, - Николай Васильевич Гоголь не отделял себя от России и считал, что Великороссы, Малороссы и Белорусы – это один великий народ. Гоголь поистине является сыном трёх братских народов в одной великой семье. Вожди приходят и уходят, а братская дружба народов остаётся...
    Бандуристу долго аплодировали, и он громко запел песню « Я люблю тебя, Россия, дорогая наша Русь!..» Все до единого, кто были на этом неформальном, стихийном вечере памяти Великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя, дружно подхватили эту песню, и лилась она вольная и могучая, словно волны матушки Волги-реки, и словно откликнувшись на это великолепие, зазвонили Православные колокола Храма Христа Спасителя... Это были незабываемые минуты возрождения красоты, величия и славы  Великой Руси...
    К Василько стали обращаться многие присутствующие на этом знаменательном вечере, с просьбой передать низкий поклон  родимой сторонке великого писателя Николая Васильевича Гоголя... Василько смутился и признался, что не сможет сейчас вернуться к себе на Родину. «Тамошнее начальство меня невзлюбило меня, - сказал он, вздыхая, - им не нравится мой призыв к единению трёх братских народов, которые были предательски разъединены тайным сговором трёх большевистских партийцев в Беловежской Пуще... Начальство на Полтавщине обвиняют меня в измене Украине и называют российским прислужником. Так что теперь Василько и не знает, куда прислонить голову...
    - Идите ко мне в актёры в мой молодёжный театр, - предложил ему мужчина в длиннополом пиджаке, - там вы обретёте друзей, кров, и средство к существованию...
    - Но я не актёр... Я ничего не умею...
    - Вы хорошо сейчас пели и читали стихи, а если что-то в сценическом слове или в сценическом действии, у вас не всё поначалу будет получаться как надо, - мы подскажем, научим, поможем... Ну, что – идёт?!
    - Идёт!..
    - Ну, брат, тогда давай будем ближе знакомиться и сразу же пойдём в наш театр!..
    - Согласен, - сказал в ответ, немного смутившись на дружеское предложение Василько, - а у меня написана небольшая миниатюрная пьеса, которую я назвал «Бандурист с хутора близ Диканьки». Мы её на своём хуторе самодеятельно ставили... Хуторянам нравилось...» 
    - А ты не сможешь нам показать отрывочек из этого спектакля?
    - Могу показать небольшой отрывок из вступления...
    - Это замечательно!..
     Высилько, поднял воротник своего пиджака, слегка взъерошил волосы на голове, опустил пряди волос на виски, в виде Пушкинских бакенбард и принял стойку памятника Пушкину, что на Тверской улице. Читает с поэтическим вдохновеньем:
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа...» (Меняет позу на свою обычную, обращается к публике.)
    Мне все прохожие говорят: «Дружище, ты молодец, - вылитый Пушкин. А куда подевался сам Пушкин с этого пьедестала, ты случайно не знаешь?..
    - Да никуда Пушкин я ещё не подевался, - отвечаю им, - вот же я!.. (Демонстративно выворачивает свои карманы, достаёт старинный рубль, предлагает его публике.) Нигде не принимают старинную монету и не дают за неё даже глотка воды из-под крана... Я так надеялся, что у меня этот рубль возьмут, да куда там... Я готов читать свои стихи даром  почтенной публике, но у меня от жажды в горле пересохло... Между прочим. На Гоголевском бульваре, мой друг Николай Васильевич Гоголь тоже погибает от жажды. Ему ещё хуже, чем мне. У него не оказалось при себе боже старинного пятака...  (Снова принимает позу памятника А.С. Пушкину, но тут же, хватается за голову.) Боже мой, боже мой!.. Я от жажды, кажется, схожу с ума... (Обращается к прохожим.) Любезный друг! Я, кажется, схожу с ума от жажды... (Безнадёжно машет рукой.) Ну вот: я ему о своём, а он мне – не берите в голову... Да я и рад бы не брать в голову, но у меня это уже сидит в голове, понимаете ли Вы это или же нет?.. (Хлопает себя обеими руками по бёдрам.) Ну, мать честная! Я ему своё, а он мне своё – постой здесь ещё немного! Ему, видите ли, очень некогда, он несёт Н.В. Гоголю на Гоголевский бульвар русского квасу. Ты же мимо меня идёшь и сможешь конкретно по пути, заодно и меня спасти от жажды ... (Снова хлопает себя обеими руками по бёдрам.) Да разве же я не понимаю, что у Николая Васильевича юбилей, который бывает один раз в двести лет!.. Но ты же, всё равно мимо меня проходишь? Тебе чего - глотка квасу для Пушкина жалко?.. (Благодарит и кланяется, кланяется и благодарит.) Ну, вот давно бы так, брат! (С жадностью пьёт, возвращает бутылку обратно.) Вот уж спасибо, так спасибо, брат Великоросс! Вот уважил, так уж уважил! Натурально спас меня от верной погибели от жажды... Ты, вот что, любезный друг, товарищ и брат: загляни и к памятнику Сергею Есенину, утоли и его жажду. А после того, как повидаешься с Гоголем, напоишь его русским квасом, так будь таким любезным, загляни и к памятнику моему тёзке Грибоедову.  Ну, поторапливайся, друг, время не ждёт...
   Нет, не перевелись ещё добрые люди на святой земле русской. Жив ещё курилка!..  Жива ещё Русь-матушка!..
    Мужчина в длиннополом пиджаке, обращается к Василько.
    - Ай, да молодец!.. Завтра же начнём репетировать твою пьесу «Бандурист».      

Действующие лица и исполнители:
Петро, бандурист
Ганна, возлюбленная Петра;
Мама-Галя, мать Петра
Мама-Дуся, мать Ганны;

Место действия – украинская деревня на берегу Днепра;
Время действия – начало ХХ1 века

   Тихая, тёплая, лунная украинская ночь. В саду на высоком  берегу Днепра белая хата залита ярким лунным светом. Сад весь в цвету. Слышатся неумолчные соловьиные трели. На скамейке под цветущей вишней за столом сидят мама Петра Галя и мама Ганнушки Дуся – мечтают и ведут междоусобную беседу. Из открытого окна хаты слышится задушевная песня Петра (Он поёт, аккомпанируя себе на бандуре и, время от времени, песня его смолкает, он тяжело вздыхает и снова поет песню «Взял бы я бандуру». Некоторые слова песни он заменяет на свои собственные слова и от этого вздыхает ещё тяжелее и чаще).
П е т р о (поёт и играет на бандуре)
Взял бы я бандуру
Да на ней взыграв,
Через цю бандуру
Бандурыстом став!..
Э-э-эх!
Через  цю бандуру
Бандуристом став...
(громко и долго вздыхает и снова поёт)

Славится бандура
Аж, на всё село...
Грай, моя бандура,
Ганнушке назло!..
Э-э-эх!
Грай, моя бандура,
Ганнушке назло...
(снова громко и долго вздыхает)
М а м а-Г а л я (обращается к маме-Дусе) Кажи мени Дуся, а чого це твоя Ганна невзлюбыла моего Петра?
М а м а-Д у с я (с удивлением) Та шо це ты молвишь, Галочка? Чтоб моё дитятко Ганнушка, та не взлюбыла твоёго Петра?.. Я гляжу на них и ни чого не бачу.. Колы ж моя Ганна, да не взлюбыла твоего Петра? Це дило - треба гарно разжувати...
М а м а-Г а л я (с обидой в голосе) Ой, Дуся, та шо ж тут разжовуваты? Ты послушай як мой Петро грае, спивае, та и вздыхае... (зовёт Петра) Петро, Петро, а ну-кось, выйды из хаты с намы побалакать... (появляется Петро, руки держит у себя за спиной, говорит невесело) Шо ты, мамо, мени все шукаешь, та скликаешь? Шо ты все грать и петь мени мешаешь...
М а м а-Г а л я  (обращается к Петру с повелительными нотками в голосе) А ну-ка, Петро, покажи нам: мне и маме-Дусе свою бандуру!..
П е т р о (в сильном смущении) Та шо це ты, мамо, вздумала; не ловко как-то...
М а м а-Г а л я (смегчая свой тон) Ну добре, добре, Петро, покажи нам      
Не стесняйся, мы все свои...
П е т р о (достаёт из-за своей спины бандуру, показывает маме-Гале и маме-Гале знатную бандуру, сам очень засмущался, залился краской) Ну, вот она вам – моя бандура. Не чого особенного, бандура, як бандура...
М а м а-Д у с я (громко восклицает) Ого-го! Вот это бандура! Всем бандурам бандура!.. (Петро смутился ещё больше, прячет свою бандуру за спину, уходит в хату)
М а м а-Галя (даже всплеснула руками) Вот це ж и я балакаю: «Ого, го!..» А твоя Ганна балована... (появляется Ганна)
Г а н н а  (говорит взволнованно) Та не балована я, тётя Дуся, но Петро всю душу вывертае из мени, своей игрой на бандуре и серденько мое, так и рвется из груди!.. (из хаты послышалась музыка; Петро заиграл на бандуре. Мама Галя, мама Дуся и Ганнушка запели)
Взял бы я бандуру
Да на ней взыграв,
Через ту бандуру
Бандурыстом став.
Э-э-эх!
Через цю бандуру
Бандуристом став.

Славится бандура
Аж, на всё село...
Грай, сама бандура
Ганне весело!..
Э-э-эх!
Грай сама бандура
Ганне весело!..

Приложение 26.

БАЛ В СОЛНЕЧНОМ ЗАМКЕ

В Солнечном замке был весенний бал. Из распахнутых окон слышались в саду удивительные мелодии скрипок, свирелей, флейт и весёлое пенье... В саду Солнечного замка был роскошный пруд, украшенный белыми лилиями и золотыми кувшинками. В пруду оживлённо плескались серебряные рыбки.
Легкий ветерок качал цветочные качели. В небе сияла полная Луна, и над цветами кружились ночные бабочки и светлячки, словно опьянённые весенним ароматом цветов... Рядим с лунной дорожкой в пруду, на лёгких волнах качалась яркая звезда.
В прозрачных водах пруда поселилась волшебная золотая рыбка. Когда в зале Солнечного замка на весеннем балу смолкала музыка и наступала тишина, волшебная рыбка начинала издавать удивительные мелодии, от которых, у всех без исключения присутствующих в зале, появлялась улыбка РАдости. Вдохновлённые этой удивительной волшебной мелодией, звучащей от золотой рыбки, обитающей в пруду, - музыканты снова начинали играть; в саду смеялась весна, а на сердце, у всех присутствующих на празднике, начинала журчать Любовь... И всё это происходило оттого, что в пруду Солнечного замка поселилась волшебная золотая рыбка.

Приложение 27.

СКАЗКА СОЛНЕЧНОГО ЗАЙЧИКА
В пору поздней осени, когда в воздухе закружились уже первые снежинки, маленькая девочка по имени Лада присела у окна и вздохнула.
- Ну вот, - тихонько произнесла она, с грустью глядя в окно, где плавно кружились снежинки большими хлопьями, - вот уже и полетели белые мухи зимы... Как же так получается? Только вчера сказал мне один мой знакомый по имени Лель, что скоро я увижу Солнечного Зайчика, чтобы никогда с ним больше не расставаться... А что я вижу сегодня, так лучше меня об этом и не спрашивать... Лель говорил мне, что Солнечный Зайчик, которого я скоро увижу, это маленький посланец Солнечного города, строительство которого где-то уже началось и идёт уже полным ходом. Я, глупая, наивная девчонка поверила ему. А что теперь вижу? Идёт снег, а это означает, что Солнечный Зайчик станет теперь очень редким гостем в моём окошке. Мне ничего другого не остаётся, как читать у окна мою заветную книжку сказок и стихов, которые уносят меня мысленно в загадочную, сказочную даль...
С этими словами Лада открыла свою заветную книжку наугад и прочитала вслух последние две строчки стихотворения:
Не грусти, вновь будет Солнце,
А где Солнце, там Любовь...
Лада закрыла страничку своими ладошками, чтобы строчки следующего стихотворения не спугнули хорошего чувства, навеянного этими двумя строками...
- Надо же, - подумала маленькая Лада, - как своевременно попались на глаза мне эти две стихотворные строчки; словно льдинка оттаяла на душе...
- А ты переверни одну страничку, - подсказал Ладе внутренний голос...
- Что меня ожидает на новой странице? - вслух подумала Лада.
- А ты открой страничку и сама увидишь, как твоё настроение изменится к лучшему, - вновь услышала Лада свой внутренний голос.
- Ты не обманываешь меня? - осторожно спросила Лада и почему-то оглянулась назад, чтобы убедиться, что нет никого рядом.
- Открывай, открывай смелее, - сказал уже знакомый ей внутренний голос, - я не обманываю тебя...
Лада закрыла глаза, открыла новую страницу в своей заветной книжке стихов и сказок, но долго не решалась взглянуть в книгу. Наконец она открыла глаза и увидала удивительный голубенький цветок фиалки: натуральный засушенный нежный цветок фиалки. Лада даже вскрикнула тихонько от неожиданной радости. Вот это да! - сказала Лада, - это же та самая фиалка, которую мне ранней весной подарил Лель. Я, как сейчас помню: был тёплый солнечный день. Я сидела в сквере на скамейке, читала эту самую книжку сказок и стихов и вдруг увидела, что прямо ко мне идёт такой смешной мальчишка; всё лицо у него было покрыто веснушками, а в своей руке он бережно держал этот цветок. Он подошёл ко мне, протянул фиалку и пошёл дальше своей дорогой. Я говорю ему: "Скажи мне, как тебя зовут?.."
- Вообще-то, меня звать Лёней, но все в школе называют меня Лель... А живу я вот в том доме, что стоит через дорогу...
- Я говорю ему: "Спасибо за подаренную фиалку!.." А он мне в ответ говорит: "Это не простая фиалка, а царственная. Она самая первая выросла и распустилась в горшке на нашем подоконнике. Я любил наблюдать, как эта фиалка с радостью расцветала, и весь воздух словно пел вокруг него... Мне показалось, что лучи Солнца пронизывали все её лепесточки и стебелёк. Ты видишь, она, словно вся светится в своём зелёном наряде: она славит весну и радуется Солнцу!..
- Зачем же ты сорвал фиалку? - сказала я ему... А он мне в ответ: "Мне захотелось сделать для тебя что-то необычное и напомнить, что скоро уже наступит лето...
От этих его слов мне стало приятно, как от тёплых весенних солнечных лучей. Эта фиалка долго лежала у меня на письменном столе, а потом я бережно положила её в свою заветную книжку сказок и стихов... на память...
Всё лето мы с Лелем не виделись. А недавно, уже поздней осенью мы с Лелем встретились вновь, и он сказал мне, что скоро я увижу Солнечного Зайчика. И вот, так вышло, что пролежала эта фиалку в моей заветной книге до этих пор... Надо же, как приятно было мне вспомнить об этом случае с фиалкой. Правда она высохла за это время и примялась, но, всё же, сохранила свою прелесть; от неё исходит такой тонкий аромат. Так выходит, что эта фиалка вначале возвестила мне о лете, а теперь вот, поздней осенью, напоминает мне о Солнечном Зайчике...
Неожиданно в окошко заглянул Солнечный Зайчик и осветил этот маленький засохший цветок фиалки... Конечно, это уже было настоящее чудо, если учесть, что только недавно за окном шёл снег, и вот уже весёлый Солнечный Зайчик, посланец Солнечного Города улыбается Ладе в окошке. Вот так легко весёлый солнечный лучик может зайти в гости и поздней осенью, если на сердце воцаряется весна. Хорошо, когда есть друзья, которые могут подарить царственную фиалку, которая постоянно напоминает о Солнечном Зайчике. Мой маленький Лель бросил вызов поздней осени и зиме, воспевая Солнце!..

Приложение 28.
                ПТИЦА ГАРУДА
   Солнце было ещё достаточно высоко, когда Николай Белоножкин, путешествуя по Индии, подошёл к своему временному жилищу в Бомбее, и вдруг он заметил, что на солнце надвигается тень. Туч на небе не было,   поэтому Николай очень удивился тому, что становилось темнее. Он поднял голову и очень удивился, что прямо на лужайку перед его домом величественно опускались две огромные птицы, впрочем, одна из них была заметно меньше второй... Николай присел под окошком и решил наблюдать: что будет дальше?..
    Птицы сели рядом с дырявой перевёрнутой лодкой и Николая охватил ужас: птицы заняли собою всё пространство во дворе дома. Они были такими высокими, что Николаю пришлось задирать свою голову, чтобы рассмотреть их полностью...
    Может быть, мне всё это сниться? – сразу же подумалось ему, - но нет, явно это было в действительности. Будь, что будет, - решил он, - двум смертям не бывать, а одной – не миновать...
    Птицы завели между собою разговор и, к великому своему удивлению, Николай ощутил, что понимает их речь, и он невольно прошептал: «Так вот что имел в виду почтенный мудрец, когда, на этом самом месте некоторое время назад, он поставил мне на лбу тилаку, и сказал, что отныне я буду понимать речь птиц, и что это мне очень пригодиться...» Николай стал прислушиваться к их  птичьему языку.
    - Так, где же эти камешки, которые ты приносил в клюве к этой лодке? – спросила более крупная птица Гаруда у своего детёныша.
    - Мама Гаруда, я приносила эти камешки, и складывала их вот сюда, у самой кармы этой лодки, - отвечала младшая Гаруда...
    - Но здесь их нет, как видишь! Без них мы не можем лететь далее через весь океан. Ту пищу, которую мы с тобою целый месяц клевали, нам не переварить без этих камешков и мы не сможем преодолеть океан. Время не ждёт, нам пора лететь...
    - Младшая Гаруда виновато опустил голову...
    Николай Белоножкин стал лихорадочно размышлять над смыслом их беседы: «Ясно, что всё это не случайно. Мудрец вложил какой-то тайный смысл в свои слова, когда говорил мне о понимании языка птиц... Уж не эти ли камешки  ищут птицы, которые мудрец превратил в самоцветы?..» При этой мысли у Николая часто-часто забилось сердце: «Как мне быть? Как поступить?..» Самоцветы были у него в небольшом мешочке, который он привязал к своему поясу. «Может быть, судьба мне дарит шанс, пересечь океан на спине этой могучей человекоптицы Гаруды? - размышлял он,  - если это не сон и не видение картин воспламенённого ума, то мне надо идти на риск, вернуть птицам эти камешки-самоцветы и будь, что будет...»
    - Вот ваши камешки! – громко сказал Николай, протягивая могучим птицам мешочек с самоцветами. Николай удивился тому, что совершенно не узнал своего голоса и своих слов, просто мысли его высказались сами собою на странном птичьем языке...
    Старшая птица Гаруда с большим удивлением внимательно посмотрела на человека, сидящего под окном дома. – Как же ты выходишь на улицу в такую гиблую, знойную погоду? – произнесла птица Гаруда, - в такое пекло люди предпочитают оставаться дома до самого вечера... - Вот камешки, которые вы ищите, - повторил свои слова Николай вместо ответа на вопрос Гаруды. Он бросил мешочек с самоцветами от себя ближе к удивительным птицам Гарудам...
    Гаруда подошла к мешочку, и ловко своим клювом высыпал самоцветы на землю.
   – Да, это те самые камешки, - подтвердила младшая Гаруда, только они стали самоцветами...
   - И это хорошо, - поддержала Гаруда старшая, - они стали чище и благороднее.
    - Чем же нам отблагодарить тебя по достоинству? - обратилась Гуруда старшая к Николаю Белоножкину.
    - Перенесите меня через океан, и я буду вам несказанно благодарен за это, - не задумываясь, ответил Николай...
    - Что ж, и просьба у тебя достойная. Не будем же терять даром времени, сейчас же и отправимся в полёт...
    Птицы быстро склевали самоцветы. Гаруда старшая подхватила своим могучим крылом Николая,  словно пёрышко, и, усадив его себе на спину, произнесла: «Держись за мои перья покрепче и накройся ими, чтобы тебе теплее было».
 - Ну, в добрый путь, - сказала она своей питомице!.. Они начали медленно подниматься над землёй, и с каждым мгновеньем ускоряли свой полёт... 

Приложение 29.

                ЕФИМВУШКА

       На Дону, в станице Островской, на хуторе Каменный, - у родителей Николая Белоножкина была большая, дружная семья. Все младшие его братья и сёстры были трудолюбивые, если не считать приёмного сына Ефимушку, хитроумного и ленивого. Братья недолюбливали его.
     Братья в поле работают, а Ефимушка - знать ничего не хочет, знай себе - прохлаждается: то - его в поясницу прострелило, то – в животе у него урчит или голова раскалывается. А если за какое дело примется, так хоть руки у него за такую работу оторвать и выбросить – не жалко.
     Осенью братья собрали хороший урожай пшеницы: что на посев оставили, что – на еду, а остальное решили продать. Запрягли лошадь, положили в телегу мешки с пшеницей и отправили Ефимушку на базар.
      К вечеру вернулся Ефимушка с базара, а братья его и спрашивают: «Продал пшеницу?»
     - Всё продал, - ответил Ефимушка, - и пшеницу, и кобылу, и телегу...
     - Зачем же ты телегу и кобылу продал, - удивился Отец Леонид Фёдорович, - что же мы теперь делать станем?
     - Не волнуйся, батя, - успокоил его Ефимушка, - я всё это выгодно продал, а когда наступит весна, мы выгодно купим кобылу и телегу.
     - Как же ты с базара домой добрался? Дорога-то дальняя...
     - Меня сосед подвёз на красной телеге...
     - Ну что ж с тобой можно поделать, - пожал плечами Леонид Фёдорович, - я пока что ничего не понял, потом разберусь, а сейчас давай деньги, которые ты выручил от продажи хлеба, лошади и телеги... И к великому удивлению всего семейства Белоножкиных, Ефимушка развёл только руками: «Все вырученные деньги я отдал соседу за то, что он подвёз меня до дома на своей красной телеге...»
     По просьбе отца, все братья вышли, оставили его с Ефимушкой наедине. О чём они беседовали? – об этом братьям ничего не известно, но с этого дня отец Леонид Фёдорович часто стал ездить с Ефимушкой в город на красной соседской телеге и, возвращаясь поздно ночью, были оба изрядно навеселе.
     - Да что же это такое происходит в нашем доме? – жаловались братья своей матери Христине, - этот Ефимушка пустил нас по миру, а отец ему во всём потакает...
     - Дети мои, - взмолилась мать, - прошу вас: не спрашивайте меня об этом, а тем более не спрашивайте этого у своего отца родного и у Ефимушки. Это теперь стало небезопасно для вас... Отец стал слишком стар и болен, он попал под влияние хитромудрого Ефимушки. Не станем мы искушать и отягощать свою судьбу, но положимся во всём на Господа Бога.
     - Почесали братья свои затылки, подтянули потуже свои ремни и решили: чему быть, того не миновать... 
     Когда на пороге родного куреня появился Николай Белоножкин, его младшие братья и матушка его Христина повисли у него на шее, обливаясь слезами. Ефимушка украдкой вышел из куреня и исчез, не ведомо, куда и с тех пор, словно сквозь землю провалился, пропал без вести раз и навсегда. Отец Леонид Фёдорович долго плакал и каялся, что не устоял от соблазна перед выпивкой. - Видно бес меня попутал на старости лет, - жаловался он Николаю, но теперь, слава тебе Господи, появился ты, наконец, бери всё оставшееся хозяйство в свои руки, а мне уж пора на покой... 

Приложение 30.

ОСЛИНАЯ ВОЛЯ

    «Были ослы вольными когда-нибудь? История умалчивает об этом. Сами же ослы про это и думать не желают, а другим что больше самих ослов надо? Слава Богу, если ослы помнят о своём роде-племени с момента своего рождения, так сказать: помнят о личной ослиной истории. Но истинно мудрыми считаются ослы, не помнящие своего родства. - А зачем? – спрашивается, - поесть, попить хозяин и так даёт, работу свою они любят, с удовольствием таскают вязанки дров из леса на своём хребте, так какого рожна, спрашивается, ещё надо?..  Жил один осёл так же, как все другие ослы живут. Так и прожил бы он свою жизнь счастливо и горя не ведал бы. Да вот на беду приснился ему однажды сон. Вообще-то это был даже не сон, а какое-то смутное видение, из которого понял он, что другая жизнь на земле возможна – более светлая. Очнулся осёл, встревоженный. Долго искал он чего-то по серым стенам и  по углам, но ничего не нашёл утешительного для ума и сердца. Начал он вспоминать: что это за сон такой ему причудился? Но ничего путного не мог вспомнить. Какая-то голубая даль и больше ничего: ни очертания, ни образа... Попытался он выведать у своей ослицы: что же это такое могло ему примерещиться? Но подруга его только ушами похлопала на всю эту премудрость и даже осерчала, что он ей спать мешает: «Дожил до плешин, а всё в облаках летаешь, - сердито молвила ослица, - всё молодишься и щеголяешь, всё философствуешь – смех, да и только! Погляди на себя, вон уж вся шерсть облезла». Под конец она обозвала своего мужа умником...
     Время шло. Осёл, уж было начал забывать о своём сне. Он только чувствовал, что в его существование вторглось что-то необычайное, какая-то неведомая тревога и тоска, но впечатление от необыкновенного видения притупилось...
     И вот однажды, он пробудился ото сна, вскочил, выпрямился, вытянул шею, поднял голову, «наострил» уши и вздрогнул всем своим телом. Затем, из его груди вырвался воинствующий клич: «И-а-а-а!..»
     Вскочила ослица, забрехали собаки, проснулся хозяин: все всполошились!.. Перед внутренним взором осла ясно промелькнула древняя воля. Душа его было озарена таким блеском радости, что, не колеблясь, он разбежался и ударил своей головой в ненавистные хозяйские ворота, так что они распахнулись, к всеобщей радости всех четвероногих обитателей хозяйского двора. Но в глазах осла помутился весь белый свет, и он упал замертво...
     -Что это с ним такое стряслось? – спрашивали ослицу соседи ослы, - такой он у тебя смирный был и вдруг на тебе: ворота своим лбом протаранил!..
     - Да приснился ему, сердешному какой-то сон, - объяснила ослица, - будто он очутился на воле, так вот он и восстал...
     - А что это за штуковина такая – воля?! - полюбопытствовали ослы.
     - Да так, какая-то муть голубая, - пояснила ослица».      

Приложение 31.         
ИНДИЙСКИЕ ВОЛШЕБНЫЕ КАМЕШКИ

    Николай Белоножкин подошёл к окну, и широко распахнул его. В лицо ему пахнул лёгкий ветерок, долетавший сюда с побережья океана. Слышалось разноголосое пение птиц из ветвей сандалового дерева, росшего прямо под его окном...
     Его взору предстала любопытная картина. На песке во дворе дома лежала опрокинутая вверх дном, дырявая лодка, к которой подошёл индийский странствующий брамин. Борода его и волосы на голове свились в единую копну, которая отдельными клоками свисала на его грудь, спину и плечи. На нём была одна лишь набедренная повязка. Одной рукой, придерживая за край свою набедренную повязку, второй своей рукой он аккуратно складывал в неё небольшие камешки, которые поднимал с земли своей свободной рукой. Закончив это своё любопытное занятие, он присел на край перевёрнутой лодки, снял со своей шеи деревянные чётки и стал с молитвой перебирать их бусинки...
    Николай Белоножкин решил подойти к нему и спросить, не нуждается ли он в чём-либо? Николай подошёл к брамину, подождал, пока он закончит свою  молитву с чётками, и обратился к брамину на хинди; к этому времени Николай умел немного объясняться на этом языке...
    - Почтенный странник, - обратился Николай к брамину, - не могу ли я быть тебе чем-либо полезен?..
    - Брамин направил свой взор на Николая. От этого взгляда Белоножкин невольно взволновался. Такого взгляда ему ещё не доводилось встречать в своей жизни. Вообще во всем облике этого странника, в его манере держаться было столько возвышенного неземного величия и в то же время было столько естественности и простоты, что Николай поначалу просто растерялся...
    - Таков мой обет, - ответил брамин, - совершать путешествие, обходя всю Индию по побережью океанов и морей. Когда на моём пути встречаются крупные города, мне становится труднее совершать своё паломничество и чтобы приобрести хоть немного фруктов и предложить их Господу, мне приходится немного отвлекаться. Я вынужден потратить моё драгоценное время на то, чтобы собрать немного камешков и поменять их на фрукты...
    - Николая такое признание брамина несколько удивило, но он не подал вида и, указав рукой на распахнутое окно в своей хижине, сказал: «Здесь, в этом убогом жилище я обитаю и готов поделиться с тобой своим кровом и едой...»
    - Прости меня, - ответил брамин, - по условию моего обета я не могу заходить в жилище людей и брать из их рук подаяний. Если тебе будет угодно совершить благое деяние, и у тебя есть немного фруктов, ты принеси, пожалуйста, мне их и положи вот здесь (брамин указал рукой на край днища лодки), а я подарю тебе мои собранные камешки и, таким образом,  мы совершим справедливый обмен с тобой.
    Николай, не раздумывая, вошёл в дом и быстро вернулся; он держал в своих руках несколько бананов, которые ещё прошлым вечером он купил на рынке себе на завтрак. Положив свои бананы на то место, где указал брамин, Белоножкин собрался, было возвратиться в свой дом, но странник попросил его: «Не позабудь мои камешки взять с собой...»
    - Мне приятно бескорыстно поделиться с тобой тем, что я имею, - сказал Николай и хотел удалиться...
    - Нет, - сказал брамин, - наш уговор был другим. Возьми, пожалуйста, мои камешки, в противном случае, я не приму твои дары...
    - Хорошо, - согласился Николай, - пусть будет так, как ты этого желаешь. Он протянул к брамину свои ладони...
     Странник аккуратно насыпал Николаю в ладони своей набедренной повязки полную пригоршню камней-самоцветов. Такие щедрые дары очень смутили Белоножкина. «Разве стоят мои бананы этого сказочного богатства?» - произнёс Николай.
    - Тебе не следует беспокоиться об этом, - ответил брамин, - мне собрать эти камешки не составило большого труда, так что тебе не в чем себя упрекать... Брамин улыбнулся и внимательно взглянул в самую глубину глаз Николая. Я вижу, что ты благородный человек и много в своей жизни страдал. Мне хочется отблагодарить тебя за твою доброту. Во-первых, я поставлю тилаку* у тебя между бровями. С её помощью ты обретёшь знание понимать язык птиц...
    - А зачем это мне, понимать язык птиц?..
    - В своё время ты узнаешь, как это знание тебе сгодится... А во-вторых, мне хочется дать тебе возможность отдохнуть в райском саду...
    - Разве это возможно, - сказал Белоножкин, - в этот наш безумный век, разве можно отыскать местечко для рая?..»
    -Да, - ответил странник, - это возможно прямо здесь и сейчас...
    Николай огляделся вокруг и, вздыхая, произнёс: «Мне с трудом вериться в такую возможность»
    - Посмотри внимательно мне прямо в глаза, - сказал, улыбаясь, брамин, - и постарайся заглянуть, как можно глубже.
     Николай посмотрел брамину прямо в зрачки глаз. Поначалу ему показалось, что глубже заглянуть ему не удаётся, но мало-помалу он начал вглядываться всё глубже и глубже и почувствовал, что начинает куда-то лететь. Он проносился в тёмном пространстве всё быстрее и чувствовал, что Земля остаётся далеко внизу; понемногу тьма начинала рассеиваться. По мере приближения его к какой-то далёкой звезде, которая вскоре выросла до огромных размеров и на ней постепенно появлялись очертания океанов, морей, рек и озёр.
     Николай уже перестал удивляться этому происходящему путешествию, но с каким-то упоением, жадно вглядывался  в возникающие всё более удивительные картины. Появились до боли знакомые места его детства, но они были не такими серыми, как прежде, но переливались всеми цветами радуги. Вот и его родительский дом, залитый солнечным радужным светом.

   В необычайно красивом саду, под тяжестью необыкновенных плодов, ветви свисали до самой земли. В саду было множество удивительных цветов – одни краше других.    
    Самым удивительным было, что на пороге,  отчего дома Николая встречал его родной отец, которого, как считал Николай, давно уже нет в живых. Но сомнений быть не должно, ибо только у родного отца глаза могут излучать столько радости, теплоты и счастья от встречи с любимым сыном. С великой радостью встречала здесь и его родная мама, такая необыкновенная, с такой благородной статью, которую он прежде не замечал в ней. Были тут его любимые, родные сестрица Таиса и брат Анатолий. А также во множестве присутствовали здесь его двоюродные братья и сёстры. Гостили у его отца также  дорогие его сердцу друзья и знакомые. И чувствовался во всех и во всём праздник и святое торжество. Плескался в золотистых песчаных берегах лучезарный тихий Дон. Было явно, что даже каждый листок на ветвях деревьев, каждая травинка или цветок в этом удивительном райском саду посылали ему свой ласковый привет и словно шептали какими-то музыкальными звенящими напевами, словно выговаривая слова какой-то совершенно удивительной песни, от которой сердце замирало от счастья.

    Жужжали пчёлы и шмели над цветами, а с Дона ветерок доносил ароматную водяную пыльцу. Маленькие птахи радостно носились вокруг весёлыми стайками, нежно касаясь его своими трепетными крылышками, играя и ликуя.
    Боже, как все близкие и родные ему люди были бесконечно внимательны, милы и ласковы с ним, они были исполнены чистой человеческой красоты с какой-то детской непосредственности. Они брали его за руки и с радостным смехом водили по этому удивительному райскому саду и старались всеми силами успокоить и вдохновить его на новую жизнь в этом сказочном мире. Они ни о чём его не спрашивали, им хотелось только одного: сгладить и устранить с его лица все остатки грусти, печали и страданий. Их любовь изливалась на него лёгкими прохладными струями и осыпалась лепестками цветов. Не стесняясь, они гладили и целовали его...
      - Как полна эта жизнь, - подумалось Николаю, - как, в сущности, немного нужно человеку для ощущения всей полноты счастья.  Чтобы тебя понимали и любили таким, каков ты есть. От этого невольно хочется стать лучше и чище; хочется отвечать любовью на их любовь, заботой на их заботу; хочется любоваться друг другом, вдохновлять друг друга и стать простым и искренним, как ребёнок. Вдохновенная влюблённость не знает пределов.
    Николай Белоножкин вернулся из этого волшебного путешествия, сразу же, как только вспомнил о брахмане, которому он заглянул в самую глубину глаз. Брахмана рядом с ним уже не было. Ладони Николая были наполнены каменьями-самоцветами. Сердце его было переполнено от упоения и несказанного счастья, оттого, что он видел истинный рай во всей его полноте. Ему захотелось поделиться этим счастьем с другими людьми; помочь людям излечиться от воинственного бездушия, царящего на земле, от которой он излечился сам.
    - Я видел Истину такой, какой показал мне её этот удивительный брахман, - подумал Николай, - это будет служить мне лучом света, маяком в этом мрачном царстве зла, алчности, ненависти и безбожия. Я чувствую, что смогу передать другим всё то, что мне довелось пережить в раю вплоть до мельчайших подробностей.

__________________________
      * тилака – знак, наносится на лицо глиной из священных рек. 

Приложение 32.

КУКОЛЬНЫЙ ЦАРЬ
                (Музыкальная сказка)

       Действующие лица и исполнители:

Бушнелл – кукольных дел мастер из Японии;
Кви-Кви – девочка в роли куклы;
Сильвия – синьорина из Италии;
Девушка из Солнца;
Соловей

Действие происходит в Японии весной, в пору цветения вишни.
Лейтмотивом служит мелодия песни «Любимец розы – соловей», в сопровождении малых флейт. В начале первого действия мелодия лейтмотива едва слышна в указанных местах спектакля, постепенно усиливается и увеличивается её продолжение во второй половине спектакля, по желанию постановщика и режиссёра.
             
                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

     Слышится негромкая мелодия песни «Любимец розы – соловей». На сцене появляется Бушнелл, кукольных дел мастер из Японии. В руках у Бушнелла большая, красивая кукла по имени Кви-Кви. Он садится в кресло, внимательно рассматривает куклу, любуется ей, разговаривает с ней.

Б у ш н е л л. (Поднял куклу у себя над головой, ведёт с ней беседу.)
Это удивительно: весь мир любуется моими куклами, и слава пришла ко мне, а счастья у меня и настоящей радости нет. Ко мне приходят всякие знаменитости и просят сделать куклу по возрасту семилетней девочки. И чтобы она могла уметь разговаривать, петь и плясать, говорить всякие приятные, приветливые слова. Но как только я дарю людям свои куклы, они с удовольствием забирают их, уходят и больше знать меня не желают. Я снова и снова остаюсь в полном одиночестве с моими куклами, а мне недостаёт настоящего простого человеческого счастья.
       Куклы это просто забава, потеха, а мне хочется наслаждаться настоящей жизнью...

(Обращается к зрителям.)

       Что вы думаете, уважаемые, что у меня, знаменитого японского кукольных дел мастера Бушнелла, не может пробуждаться желание жить настоящей жизнью? Вы, может быть, думаете, что Бушнеллу не хотелось бы, иметь настоящую подругу жизни. Я возвращался бы домой, после тяжёлого трудового дня, а моя возлюбленная встречала бы меня, говорила бы мне всякие приятные слова. Мы с ней готовили бы вкусный чай и говорили счастливые о том, как хорошо зацвела вишня в нашем саду? Или, если уж я кукольник, то мне не положено иметь даже маленького счастья? Но ведь, как бы ни прекрасна была кукла, она всего лишь - игрушка. Понимаете ли вы это, люди? (Вздыхает.)
       Как этот жестоко, что, получив от меня радость в виде вот такой куклы (демонстрирует куклу), люди уходят от меня, оставляя меня в полном одиночестве. Всё у меня есть: интересная работа, деньги, слава, но только нет простого человеческого счастья (рассматривает куклу).
       Да мои куклы многое могут. Они разговаривают, поют и танцуют, сочиняют стихи. Этих кукол трудно отличить от настоящих красивых, талантливых маленьких девочек. Слышится негромкая мелодия песни «Любимец розы – соловей». Вот посмотрите. (Поднимает свою куклу высоко над головой, демонстрирует её публике живой и игривой.) Вот с этой куклой, которую я назвал Кви-Кви, мы путешествовали по Италии, она приводила в восторг всю Венецию, но вернулись мы в Токио и снова я одинок, как и прежде. (Вздыхает.)
       Сейчас я попрошу её исполнить для вас какую – либо импровизацию и вы сами всё увидите, услышите и оцените её по достоинству. Но скоро мне предстоит с ней расстаться. У неё уже появилась хозяйка. Она купила у меня эту прелестную Кви-Кви и скоро явиться за ней сюда, заберёт её у меня, и я снова останусь, в полном одиночестве. Вы не представляете себе, как тяжело человеку быть одиноким, когда он знает, что есть счастье на свете... Ведь я уже не молод. Как несправедливо устроен этот мир... Столько радости я доставил в своей жизни людям, а они все покинули меня. (Вздыхает, достает из своего кармана носовой платок, вытирает слёзы на своих глазах.)
       Ну, хватит о грустном. Что это я, в самом деле, совсем раскис?.. Жизнь-то ещё продолжается. (Обращается к своей кукле.) Милая Кви-Кви, изобрази для этой почтенной публики, что-нибудь из своих воспоминаний о посещении Венеции, где ты подражала венецианской принцессе.
      
На сцене гаснет свет, и, в загадочных лучах тихого лунного света,
появляется девочка в роли куклы Кви-Кви.   Она приветствует зрителей изящным поклоном, исполняет песню  «Под небом Венеции» и одновременно танцует.

К в и-К в и. (Поёт и танцует.)
Надежда меня не оставила,
Мечта, ещё верю – вернётся;
Под ласковым небом Италии
Легко так, легко поётся!..

Припев:
Венеция! Венеция!
Мадонна, просто – ах!..
Молю тебя всем сердцем я:
- Явись мне в светлых снах!..

Я верю в мечты хрустальные,
Волна, как ребёнок смеётся;
Под ласковым небом Италии
Вновь песней душа отзовётся!..

Припев:
Венеция! Венеция!
Мадонна, просто – ах!..
Молю тебя всем сердцем я:
- Явись мне в лучших снах!..

       (Кви-Кви кланяется с изяществом и убегает за кулисы... На сцене зажигается свет. В кресле, по-прежнему, сидит кукольных дел мастер Бушнелл. Он держит в руках свою куклу Кви-Кви, разговаривает с ней.)

Б у ш н е л л.  (Поворачивает куклу лицом к зрителям, обращается к ней.)
Вот видишь, Кви-Кви, ты доставила удовольствие зрителям, смотри: у них глаза светятся радостью. Готова ли ты исполнить какое-нибудь их пожелание?
К в и – К в и. (Изящно кланяется, отвечает приветливым голосом.)
С удовольствием, маэстро!..
Г о л о с   и з   з а л а.
Пусть ваша кукла Кви-Кви сочинит и исполнит песню о Дюймовочке...
Б у ш н е л л. (Обращается к Кви-Кви.)
Пожалуйста, Кви-Кви, исполни песню о маленькой Дюймовочке, из волшебной сказки Андерсена.
К в и – К в и. (С изяществом кланяется.)
С удовольствием, маэстро!..

       (На сцене гаснет свет. В лунном свете появилась девочка, исполняющая роль куклы Кви-Кви. Послышались волшебные звуки флейты. Кви-Кви танцует и исполняет песню на слова Валентины Александровой «Дюймовочка».)

К в и-К в и.  (Поёт и танцует.)
В тёмно-бархатном кафтане
Шмель качнул слегка цветок,
И рассыпал по поляне
Нежной музыки поток.

Золотистыми крылами
Бабочка взмахнула вдруг,
Над звенящими лугами
Танцевала, сделав круг.

Припев:
Стрекоза не боится меня,
Шмель мне летнюю песню поёт.
Веселится, ликует народ
Этот маленький – дружно живёт...
И важнее всего для меня,
Эта речка, цветок, этот лес,
Радость светлых деньков бытия
Нас возносит до самых небес...

Светлых звуков переливы
Подхватили небеса,
И младой весны мотивы -
Сотворили чудеса:

Солнце облако разбило,
Свет струится через край!..
Всё загадочно и мило,
Как невыдуманный рай!..

Припев:
Стрекоза не боится меня,
Шмель мне летнюю песню поёт.
Веселится, ликует народ
Этот маленький – дружно живёт...
И важнее всего для меня,
Эта речка, цветок, этот лес,
Радость светлых деньков бытия
Нас возносит до самых небес…

       (Кви-Кви с изяществом кланяется и убегает за кулисы. Зажигается свет в зале. Бушнелл сидит в кресле с куклой в руках.)

Б у ш н е л л. (Обращается к своей кукле.)
Кви-Кви, ты достойна самой изысканной похвалы...
К в и – К в и. (Кланяется с изяществом.)
Спасибо, маэстро!..
Б у ш н е л л.  (Смотрит на часы.)
К сожалению, Кви-Кви, нам с тобой предстоит расстаться, и не знаю, увижу ли я тебя вновь когда-нибудь... Вот уже наступило утро и настало время, когда за тобой должна прийти новая твоя хозяйка. Будь умницей, дорожи своей и моей репутацией...

       (На сцене появляется Сильвия, новая хозяйка куклы Кви-Кви. Сильвия обращается к Бушнеллу.)

С и л ь в и я. (Говорит громко, с упрёком в голосе.)
 Господин Бушнелл, мне пришлось обойти весь ваш сад в поисках вас, а вы словно спрятались от меня в тени деревьев. Я почти целую ночь провела в гостинице без сна в ожидании этого часа, чтобы, как мы и договаривались, в назначенный час прийти к вам. И я пришла за куклой Кви-Кви к условленному часу. Деньги за неё вы уже получили, так что давайте мне вашу куклу, и мы с вами расстанемся друзьями. Кви-Кви произвела в Венеции неизгладимое впечатление... Её ждут с нетерпением мои друзья в Италии...
Б у ш н е л л. (Говорит с грустью.)
Прощай, Кви-Кви. Не знаю, увидимся ли мы с тобой когда-нибудь...

 (Протягивает куклу Сильвии, она забирает куклу Кви-Кви и поспешно уходит. Слышится грустная мелодия. Бушнелл остаётся сидеть в кресле неподвижно, тяжело вздыхая...)
      
                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

       На берегу моря слышен шум прибоя и доносятся крики чаек. Море, освещенное нежными лучами заходящего Солнца. На сцене появляется Бушнелл, садится на камень, лежащий на берегу моря. Слышна мелодия песни «Любимец розы – соловей».

Б у ш н е л л. (Рассуждает вслух.)
Вот уже столько времени прошло, а у меня руки ни как не подымаются на новое творенье. Зачем я делаю всех этих кукол. Кому-то, может быть, они доставляют радость, как пишут об этом многое газеты. Меня называют даже «Кукольным Богом». Но какой мне прок от всего этого, если в куклах моих нет души. Мои куклы действуют по заданной программе. Пусть они получаются словно живые, но это всего лишь электроника - запрограммированная кукла. Впрочем, многие люди на земле сейчас запрограммированы. Причём программы, вложенные в них, несут резко отрицательный заряд – безумный и порочный. Так что, как это ни странно, но моя кукла Кви-Кви превосходит многих живущих ныне на земле людей по своим положительным качествам. Но это мало утешает меня. Куклы, они и есть куклы. Они лишены души. А душу вдохнуть в них мне не дано...

(Бушнелл садится на камень у озера под цветущей вишней.)

Б у ш н е л л. (Говорит музыкальным речитативом.)
На безлюдном морском берегу
Я сижу одиноко, и любуюсь красками заходящего солнца...
И чудятся мне в шуме прибоя
Колыбельные песни и, давно позабытые сказки...

Старые, добрые, милые сказки,
Что когда-то ребёнком слыхал от соседских ребят
Летними вечерами на закате солнца,
Склоняя к рассказам мальчишек своё чуткое сердце...

И помнится мне, что сказки эти
Любила слушать девчонка, и лицо её освещалось
Закатными лучами солнца...
И вся она была, как сказочная девушка из Солнца...

На безлюдном морском берегу
Я сижу одиноко и любуюсь красками заходящего солнца.
Всё также чудятся мне в шуме прибоя
Колыбельные песни и давно позабытые сказки...

       (Бушнелл говорит, вздыхая.)
Нет, не стану больше я создавать своих кукол. Довольно потех. Всё равно, сколько бы я не бился над их совершенством, но кукла моя не станет той девочкой из Солнца, девочкой из моего далёкого детства. Тогда зачем всё это моё творчество? Что даёт мне эта легковесная слава? Что дают мне деньги? Одна только суета, одна мышиная возня... Я просто болен кукольной болезнью. Мне надо излечиться от неё (вздыхает).

       Бушнелл (поёт)
Годы мои, где же ваши свирели,
Что моё сердце могли веселить?..
Я отлюбил, и меня отлюбили,
Но отчего же, так хочется жить?..

Жизнь ещё светит мне яркой звездою,
Жизнь ещё дарит мне знаки любви...
Также телёночек ласков со мною, -
Нежно целует ладони мои...

Припев:
Помню, как тогда под вишней тонкой –
Заглянул я в девичьи глаза...
Ах, как жаль, что жизнь, как киноплёнку –
Невозможно прокрутить назад...

Всё ж у меня были в жизни удачи:
Пели под вишней и мне соловьи...
Что ж я сижу на закате и плачу
И от зари прячу слёзы свои?

Жизнь ещё светит мне яркой звездою,
Жизнь ещё дарит мне знаки любви...
Также телёночек ласков со мною, -
Нежно целует ладони мои...

Припев:
Помню, как тогда под вишней тонкой –
Заглянул я в девичьи глаза...
Ах, как жаль, что жизнь, как киноплёнку –
Невозможно прокрутить назад...

       (На сцене появляется деревенская девушка. Она подобна девушке из Солнца в своём красном платье. Девушка подошла к Бушнеллу, поклонилась ему.)

Б у ш н е л л.  (Приподнимаясь с камня, лежащего на берегу моря.)
Неужели это ты? Та самая девушка из моего детства, которая в шуме морского прибоя любила слушать колыбельные песни и давно позабытые сказки, старые, добрые, милые сказки...
Д е в у ш к а  из  С о л н ц а. (Говорит негромко.)
Не удивляйся, маэстро!.. Но я действительно та самая девушка, образ которой ты вкладывал в свои волшебные куклы. Ты обратился к Богу с мольбой, и все твои куклы ожили, и я – одна из них, - твоя душа. Пусть люди думают, что, созданные тобой куклы обычные. Одни мы с тобой, да Отец наш небесный знает, что они ожили.

Д е в у ш к а   из  С о л н ц а.  (Поёт.)
Любимец розы – соловей*
Мне присылал цветок свой милый.
Волшебной песнею своей -
Всю ночь пленял наш дух унылый...

Бывало, он несёт цветок...
И я, цветком его любимым
Украшу яркий мой венок,
Прельщусь напевом соловьиным.

Любил он петь во тьме ночей –
И дышит песнь его тоскою,
Но с обнадёжною мечтою
Он пел живеё и веселей.

Предвечной тайною своей
Касалась сердца пенья сладость,
Небесную дарил мне радость
Любимец розы соловей!..

Б у ш н е л л.  (Говорит взволнованно.)
Боже, как долго я тебя ждал, и вот ты, наконец-то пришла... А вдруг это всего лишь сон?
Д е в у ш к а. (Говорит с улыбкой.)
А вся наша жизнь, разве это не сон? Не случайно ведь, сказано поэтом: «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?..»

(Берутся за руки, уходят за кулисы. На сцене появляются все действующие лица спектакля, исполняют песню «Дождь закончен».)

Дождь закончен, отблестели грозы,
Луч надежды озарил нам душу...
Будем жить, и петь, как можно лучше,
Прославляя стройные берёзы.

Припев:
Наедине с такой мечтой
Певцы не остаются,
И с поднебесной красотой
Они не расстаются!
Для нас с небесной красотой
Зажёгся лучик золотой,
С такой вот светлою мечтой
Друзья не расстаются...

К югу облаков умчались стаи,
Обнажились стройные берёзы.
И Луна, вся радостью сияя.
Благовонья возжигала в грёзах...

Припев:
Наедине с такой мечтой
Певцы не остаются,
И с поднебесной красотой
Они не расстаются!
Для нас с небесной красотой
Зажёгся лучик золотой,
С такой вот светлою мечтой
Друзья не расстаются...
       Конец спектакля

* Д. Г. Байрон

Приложение 33.

                МАСЛЕНИЦА
                Детская музыкальная пьеса.

Действующие лица и исполнители:

Масленица – Марья Моревна, она же и Зима-Морена;
Веснянка – сестра Масленицы;
Славен – гусляр;
Любава – возлюбленная Славена;
Сварог – Творец Солнца, Отец Белояра;
Белояр (Яр, Ярило) – сын Сварога, - молодое весеннее Солнце;
Семик (Кощей, Чёрный бог) – брат Сварога;
Камаринский мужик;

 В сценах: шуты, скоморохи, ряженные в масках, коробейники, празднующий народ.
 Время действия: 14-20 марта (Масленичная седмица).
 Нотное оформление песен, в т.ч. и русских народных – в приложении.

                СЮЖЕТ
     В Масленичную Седмицу (сырную неделю с 14 по 20 марта) каждый день имеет своё название: Понедельник – Встреча; Вторник – Заигрыш; Среда – лакомки; Четверг – Разгуляй; Пятница – Тёщины вечёрки; Суббота – Золовкины посиделки; Воскресенье – Проводы, прощанье (Прошеный день).
     Испокон веков на Руси в эти дни люди ходят в гости друг к другу, угощают друг друга блинами и вином. Но храмы в эти дни были закрыты для верующих.
     В эти первые дни весны Зима – Морена (Масленица, Марья Моревна, Ненаглядная Краса – русая коса, «Честная Госпожа», тридцати братьев сестра, сорока бабушек внучка, трёх матерей дочка) вместе с её родным братом Семиком (Кощеем, Чёрным богом) обретают невиданную силу и власть.
     В Понедельник Марья Моревеа встречает Сварога, который приезжает на праздник в расписных санях с бубенчиками и колокольчиками. Тайно встречает Марья Моревна и своего брата Кощеюшку (Семика). Он приезжает на праздник в простых саночках, в одних портяночках.
     Во Вторник Марья Моревна заигрывает со Сварогом;
     В Среду Марьюшка угощает высокого гостя скромно блинами;
     В Четверг (Широкий Четверг) «Честная Госпожа» устраивает ему пир на весь мир;
     В Пятницу она совместно с Семиком распинают Сварога на Алатырской горе, приковывая его цепями к скале;
     В Субботу сестра Масленицы – Веснянка навещает Марьюшку Моревну, прилетает к ней на ковре-самолёте и освобождает от цепей Сварога;
     В Прощеное Воскресенье Сварог воскресает и прощается с Марьей Моревной, прощает ей все её злодеяния и прощает всех грешных людей, пировавших во время его смертных мучений (люди не ведали, что творили). Сварог принял смертные муки для скорого наступления весеннего тепла, чтобы спасти людей и чтобы мир стал на путь Правды.

                МУЗЫКА
     Музыкальное вступление не связано с драматическими эпизодами мистерии Масленицы. И даже в наивысшие моменты драматизма музыка очень ограниченно подчинена драматическому развитию, так как Истина полна, там и тогда, где и когда не угасает надежда на светлое, вечное доброе начало.
     Между отдельными сценами пьесы музыкальные интермедии исполнены народного торжества, радости и ликования в честь наступления Весны – Красной девицы.
     Речитативы, ариозо, народные песни, хоры, хороводные пантомимы, танцы, пляски ориентированы на раскрытие народного гулянья: сочетаясь между собой, они должны предавать стройность и единство торжества народного. Неразрывна связь музыки с действием спектакля, разворачивающегося на сцене.
     Музыкальное действие должно выдерживаться в живом движении, жизнерадостном характере.
     Последняя картина выдерживается в светлых тонах фольклорного музыкального свойства. Свирельные и флейтовые наигрыши, струящееся звучание русских народных инструментов, лёгкая, прозрачная оркестровка должны передавать настроение полной умиротворённости, победы добра над злом, красоты над безобразием.


                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
               
                СЦЕНА ПЕРВАЯ
                «Встреча»
      Началу спектакля предшествует музыкальное вступление (инструментальная увертюра – открытое начало): исполняется мелодия романса С.В. Рахманинова «Весенние воды».
      Внезапно «врывается» музыка русской, народной песни «Калинка», исполняемая  быстро и легко струнным и деревянным духовым оркестрами русских народных инструментов. Из-за кулис с обеих сторон на сцене шумно и быстро появляются ряженые скоморохи и шуты, вслед за ними и коробейники с яркими товарами в плетеных лукошках.
Ш у т ы  (выбегают вперёд, приплясывая, выкрикивают)
Масленица, масленица, весёлая, широкая!
Собирайся, народ, в наш весёлый хоровод!..

С к о м о р о х и.  (Вырываются вперёд - кувыркаются, пляшут и крутятся волчком, громко декламируют.)
Веселись, честной народ!
Сама, Масленка идёт!..

К о р о б е й н и к и. (Важно проходят вдоль самого края авансцены, говорят речитативом.)
Нынче денег не жалей!
Подходи к купцам смелей!..
Лучше в мире нет товаров, -
Отдаём почти что даром...
Не скупитесь, покупайте, -
Масленицу прославляйте!..
              Шуты, скоморохи и коробейники покидают сцену также весело и шумно, как они и появились на сцене...
     На сцену торжественно «входит» праздник Масленицы, сопровождаемой русской народной песней «А мы Масленицу дожидаем». По сцене с пением и хороводами проходят  празднующие люди.
               
А мы Масленицу дожидали,
Сыром горушки мы укладали.
Ой, ладу, ладу укладали – 2 раза.

Сыром горушки все укладали,
Сверху маслицем горы наливали.
Ой, ладу, ладу поливали – 2 раза.

Стали горушки наши, ох, катливы,
А все девушки наши, ох, смешливы.
Ой, ладу, ладу, ох, смешливы – 2 раза.
 
А мы Масленицу дожидали,
Сыром горушки мы укладали.
Ой, ладу, ладу укладали – 2 раза.
 
     За кулисами послышался звон бубенцов и колокольчиков. Все участники праздника расступаются, дают дорогу долгожданным гостям – Сварогу и Белояру, которые торжественно «въезжают» в праздник Масленицы на тройке лошадей со звоном колокольчиков.
     Навстречу дорогим, почётным гостям выходит Марья Моревна с хлебом-солью на белоснежном полотенце, расшитом весёлыми узорами и предлагает знатным гостям хлеб-соль говорит выразительным речитативом ласковым, сладостным голосом.

               М а р ь я   М о р е в н а  (говорит речитативом)
Богу Сварогу и Пресветлому Сыну –
Молодому Ясному Солнышку –
Белояру Свароговичу –
Наше почтение и земной поклон!..
(кланяется низко)

Гостюшки дорогие, желанные, долгожданные,
Сполна сердца звали вас неустанно мы...
Примите этот каравай хлебушка, -
Он, словно Солнышко, - всему родной дедушка!..
     Сварог принимает хлеб-соль и передаёт Белояру. Исполняется русская народная песня «Костромушка – Кострома».
1. Кострамушка, Кострома, Государыня моя!
- Здорова ли, Кострома? – Здоровенькая!
- А что ты делаешь? – Кудельку пряду! – Ну, пряди, пряди!..
2. ------------”----------   - Клубочки мотаю!
3. -----------“-----------   - Вязанье вяжу!
4. -----------“-----------   - Вас ловлю!..
       Во время исполнения этой песни, водятся хороводы вокруг Сварога и Белояра. После исполнения песни, Сварог приближается к авансцене, и к нему слетаются первые весенние птахи (две танцующие маленькие девочки «с крылышками», изображающие зябнущих зябликов, «закликающих весну». Танцующие зяблики, исполняют музыкальный речитатив.
З я б л и к и.   (Говорят музыкальным речитативом поочерёдно по куплету.)
Весна, весна красная,
Приди, весна, с радостью,
С великою милостью,
Живостью, живностью!..

Солнышком ясным,
Дождичком тёплым,
Хлебом зернистым,
Пшеничкой золотистой!..

Рожью колосистой,
Овсом кучерявым,
Ячменём усатым,
Урожаем богатым!..

Пусть зацветут все цветы луговые!
Пчёлки, несите ключи золотые:
Зиму замкните,
Весну отомкните!..
     Сварог бережно и заботливо обогревает зябликов, подышав им в ладошки; они весело берут его за руки и уводят за кулисы. Весь весенний карнавал постепенно уходит за кулисы вслед за Сварогом и зябликами, при этом исполняется песня «Запрягу я в телегу воробья» (русская народная песня.
1. Запрягу я в телегу воробья, куда люди поедут – туда и я.
Масленица счастливая, протянись далеко.
2. Запрягу я овечку, да поеду на речку.
Масленица счастливая, протянись далеко.
3. Мы хорошие песни распевали, на блины и веселье созываем.
Масленица счастливая, протянись далеко.
     Неприметно для окружающих, с оглядкой, - на сцене появляется Семик (Кощей бессмертный). Он прибыл на праздник украдкой, в простых саночках,  в одних портяночках, без лаптей. Марья Моревна осторожно, с оглядкой встречает его, переговаривается с ним о чём-то. Семик злорадостно хихикает.
С е м и к.   (Обращаясь к Марье Маревне, говорит речитативом.)

Люди думают, что «Масленка» - игра,
Пусть, как дети, той игрою тешатся...
Но наступит скоро лютая пора,
Лихо нал Сварогом попотешемся...
    (Потирает руки, зловеще смеётся.)
     А-ха-ха-ха-ха!..
     Семик и Марья Моревна уходят за кулисы.

                СЦЕНА ВТОРАЯ
                «Заигрыши»
     Второй день праздника Масленицы характерен весёлыми играми, хороводами, танцами, песнями. Исполняется русская народная песня «Как вставала я ранёшенько».

Как вставала я ранёшенько, собиралась я быстрёшенько.
Пришла к нам Масленица, принесла блины и маслице.

Как стояла я у жаркой печи, выпекала кренделя и калачи.
Пришла к нам Масленица, принесла блины и маслице.

Вы, подружки собирайтесь, в сарафаны наряжайтесь.
Пришла к нам Масленица, принесла блины и маслице.

     Будем вместе хороводы водить, надо нам ещё и зиму проводить.
     Пришла к нам Масленица, принесла блины и маслице.

      Будем весело мы петь и плясать, и блинами всех гостей встречать.
      Пришла к нам Масленица, принесла блины и маслице.
      На сцене происходят весёлые игры в ручеёк. Появляются Сварог и Белояр, принимают участие в игре. Марья Моревна выбирает Сварога и приводит его за руку на край авансцены, давая ему возможность в полной мере налюбоваться ей. Сварог очарован Марьюшкой. Он не может оторвать от неё своих глаз. Марья Моревна стыдливо опускает свои глаза, и закрывает своё лицо красивой шалью. Сварог исполняет музыкальный речитатив: «Ты позволь, моя душа».
                С в а р о г.  (Говорит речитативом.)
Ты позволь, моя душа,
Жить, тобой одной дыша,
Верно, ты сама не знаешь,
До чего ты хороша!..

Научи: каким мне быть,
Постарайся не забыть:
Полюби, чтоб стать любимой,
Будь любимой, чтоб любить!..
     Марья Маревна многозначительно улыбнулась Сварогу, одарила его своим обворожительным взглядом и побежала к хороводу девушек. Сварог пытается поймать её в хороводе, но она ловко убегает от него за кулисы. Сварог поспешил за кулисы вслед за ней. Постепенно и весь хоровод уходит за кулисы. Затем появляется Семик-Кощей, крадучись, с оглядкой. Обращается к зрителям, приставляя свою ладонь к губам:
                С е м и к.  (Говорит с воодушевлением.)
 Ай, да Марьюшка Моревна!
Ай, да красная царевна!
Против чар её Сварог
Устоять никак не смог...
То ли будет, поглядим –
Главный фокус – впереди!..
                (Злобно смеётся, уходит за кулисы.)
               
                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

                СЦЕНА ТРЕТЬЯ
                «Лакомки и Разгуляй»
     Народные гулянья в самом разгаре на третий и на четвёртый день Масленицы. Весь народ веселиться сполна: водят хороводы, затевают весёлые игры (в ручеёк, в перегонки-догонялки, кулачные бои, борьба, катанье на качелях и каруселях и т.д.).
     На переднем плане сцены красуется терем Марьи Моревны. Всех, кто проходит мимо терема, Марья Моревна одаривает улыбкой, добрыми, ласковыми словами и горячими маслеными блинами.
     Проходит мимо терема Камаринский мужик, приплясывая, исполняет песню «Здравствуй, Масленица!..» (На мотив русской народной песни «Калинка» или декламируется речитативом.)
       К а м а р и н с к и й   м у ж и к.  (Поёт или  говорит речитативом.)
Я – камаринский весёлый мужик,
Разве в день такой на печке улежишь?..
Здравствуй, Масленица торновая!
Эх, честная да ядрёновая!..

Оп, оп, оп, оп. Опа-па!
Петь, плясать-то ведь для нас – не напасть!
Веселее веселись, честной народ!
Чай, весна-то ведь вот-вот уже придёт!..

Как работать, так теперь уже – не мы!..
Дело делать, так теперь ещё - не мы!..
Вот попить-поесть – большие мастера!
Петь плясать – мы мастера, хоть до утра!..

Оп, оп, оп, оп. Опа-па!
Петь, плясать-то ведь для нас – не напасть!
Веселее веселись, честной народ!
Чай, весна-то ведь вот-вот уже придёт!
     Марья Моревна одаривает камаринского мужика приветливой улыбкой и целой стопкой горячих блинов. Камаринский мужик принимает блины, как великий дар, и, пританцовывая-припевая, уходит к хороводу...
      Проходит мимо терема Марьи Моревны Сварог, исполняет песню «Свет Марьюшка»
                С в а р о г.  (поёт)
Марья-Марьюшка, зорька ясная,
Словно звёздочка ненаглядная.
Марья-Марьюшка, русая коса,
Как сама весна, - красная краса!..

Лепестки ресниц – цветик бирюза,
В сердце глянули мне твои глаза.
Стань царицей мне, подари свой взгляд,
Иль поднять ресниц люди не велят?..

Как сама весна Марьюшка-краса,
Ниже пояса русая коса...
Ты, как звёздочка ненаглядная,
Марья-Марьюшка, зорька ясная!..
     Марья Моревна, смущённая пристальным вниманием Сварога, неторопливо уходит в терем (за кулисы), оглядываясь, и своей обольстительной улыбкой и чарующими  взглядами приглашает Сварога следовать за собою. Сварог последовал за ней. Хор исполняет песню «Ох, Масленица- Сметанница»:
Ох, Масленица – сметанница,
По горкам катаемся,
В блины запекаемся!..
Барыня ты моя,
Барыня сударыня.

Блинов привезла
Целую телегу,
А на горушке насыпало
Много снегу!.. 
Барыня ты моя,
Барыня сударыня...
     Во время исполнения этой песни Семик и Марья Моревна, крадучись, с оглядкой, вывозят на саночках из терема (из-за кулис) большой расписной короб и с остановками, приглядываясь и прислушиваясь, везут саночки на другую сторону кулис.
       С е м и к.   (Говорит в полголоса, обращаясь к Марье Моревне.)
- Что ты так бледна, Марьюшка, аль тебе затея наша не мила?
      М а р ь я   М о р е в н а.   (Отвечает Семику также в полголоса.)
- Затея эта мне по нраву, да боюсь, вдруг очнётся Сварог в этой коробушке, что тогда делать-то станем?..
                С е м и к.  (Говорит со злорадством.)
- Попробуй тут очнуться, коль ты его такими снадобьями напоила (Декламирует с насмешкой в голосе стихотворение «Птичка в сетях».)
Ну, попалась, птичка, стой,
Не уйдёшь из сети,
Не отпустим мы тебя
Ни за что на свете...
(Говорит другим, жалобным голосом):
Ах, зачем, зачем я вам,
Бессердечны дети,
Отпустите вы меня –
Отворите сети...
(Снова говорит злорадостным голосом.)
Нет, певунья, нет и нет!
Жить ты станешь с нами,
Мы дадим тебе конфет,
Пряничков с кнутами...
(Злобно хихикает)
Не пытайся улететь,
Радуй слух наш пеньем,
Станешь клетку освещать
Ярким опереньем!..
О свободе не мечтай,
Радуй слух наш пеньем,
Всю округу освещай ярким опереньем!..
     (Потирая свои руки, Семик-Кощей радуется, предвкушая удовольствие помучить Сварога, продолжает декламировать с упоеньем.)
На скале тебя распнём,
Цепью крепко прикуём
И по пяточкам, по рёбрышкам –
Погваздаем дубьём!..
      С азартом стучит кулаком по своей ладони. Показывает, как он будет бить Сварога дубиной. Зло смеётся. Уходит вместе с Марьей Моревной за кулисы. Увозят с собой расписную коробку.
               
                СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
                «Тёщины вечёрки», «Золовкины посиделки».
     В небольшой светёлке, при свечах, сидят нарядные девицы-красавицы, исполняют русскую народную песню «Пряха»:
В низенькой светёлке
Огонёк горит,
Молодая пряха
Под окном сидит.

Молода, красива,
Карие глаза,
По плечам развита
Русая коса.

Русая головка,
Думы без конца...
Ты о чём мечтаешь,
Девица-краса?..

В низенькой светёлке
Огонёк горит,
Молодая пряха
Под окном сидит.

     Сразу после исполнения песни, на пороге светёлки появляется Веснянка. Поклонившись девицам, она обращается к ним.
                В е с н я н к а.  (Мелодический речитатив.)
 На ваш призыв прийти я поспешила,
Жить с каждым днём вам станет всё светлей...
Сварога я от мук освободила,
Он был прикован Семиком к скале...

Теперь весна в свои права вступила,
И мне, Веснянке, оттого милей.
На ваш призыв прийти я поспешила,
Чтоб стало жить нам краше и светлей!..
     В двери светёлки постучали и вошли молодые парни Белояр и Славен. Декламируя стихотворение «Дары», поочерёдно читают стихотворение «Дары».  (Каждый читает по одному четверостишью.)
В честь широкой Масленицы – будут вечерины,
Мы пришли к вам, девицы, собирать дары...
Чтобы было краше Масленке и шире
С этой самой яркой, радостной поры!..

Пусть же будет краше Масленке и шире
С этой, самой яркой, радостной поры...
В честь широкой Масленицы – краше вечерины,
Не скупитесь, девицы, собирать дары!..
    Девушки Любава и Лада собирают у девиц дары в лукошко и преподносят их Белояру и Славену со словами (читают по очереди по два четверостишья из стихотворения «Жаворонки прилетите!»)
                Б е л о я р.  (декламирует)
Жаворонки, прилетите,
Хладну зиму унесите,
Люту зиму унесите,
Тёплу весну принесите.

Подружнее сокликайтесь,
Жаворонушки, слетайтесь.
Ох, зима нам надоела,
Много хлебушка поела...

                С л а в е н.  (декламирует)
- На чём красная весна,
На чём, ясная, пришла?
- На сошечке, бороночке,
На овсяном снопочке...

На ржаному колосочку,
На пшеничном зёрнышке, -
Вот на чём красна весна
Госпожою к нам пришла!..
     Посиделки заканчиваются выходом девушек с рассветом из светёлки. Они выходят на улицу со словами (говорят нараспев все хором)
Сей, матушка, мучицу –
Пеки нам пироги,
К тебе сегодня – сваты,
А к нам пусть – женихи!..

                СЦЕНА ПЯТАЯ
            «Проводы», «Прощение», «Прощеный день».
     От светёлки, где проходили посиделки, с рассветом начинается карнавал. «Масленичный поезд» возглавляет соломенное чучело Марьи Моревны, которое наряжено в цветастое платье. В руках у Марьи Моревны блин или сковорода (символ Солнца). Празднующие участники карнавала несут сковороды, протвины, ухваты – стучат и гремят ими, приплясывая, и поют песни.
     Проводы Масленицы-чучела сопровождаются комическими представлениями, люди пародируют похороны Марьи Маревны. Масленицу выносят за село и сжигают её на костре или разрывают в клочья при радостных криках с великим ликованием.
      Начинаются Масленичные потехи: пляски и песни шутов-скоморохов, выступают кукольники с Петрушкой в балаганах и прямо на улицах. Ходят вожаки с медведями людям на потеху.  Все люди просят друг у друга прощения.
     Камаринский мужик пляшет и поёт потешные куплеты на мелодию русской народной песни «Калинка». Весь народ ему подпевает.
                К а м а р и н с к и й   м у ж и к.  (поёт)
Веселее веселись, душа моя!
На дворе ликует Масляная!
Калинка, калинка моя, -
На дворе ликует Масляная!..

Пой, пляши, душа, как можно веселей,
Не жалей своих ты липовых лаптей!..
Калинка, калинка моя, -
Не жалей своих ты липовых лаптей!..

Как на Масляной недели из печи -
Из трубы блины летели горячи!..
Калинка малинка моя, -
Из трубы блины летели горячи!..

Ой, блины мои, горячие блины,
Ой, блиночки, подрумяненные!..
Калинка, калинка моя, -
Ой, блиночки подрумяненные!..
     В заключительной сцене Белояр и Веснянка выходят вперёд и выносят на белом полотенце вышитое Солнце и обращаются к зрителям.
      Б е л о я р   и   В е с н я н к а.   (Говорят вместе  речитативом.)
День ото дня, пусть вам Солнца пребудет,
Будьте же счастливы, добрые люди!..
Пусть теплотой вас одарит и светом,
Яркое Солнце весною, как летом!..

     Все артисты выходят на сцену для приветствия. Любава подходит к каждому участнику карнавала, одаривая всех нежными цветами подснежников...
                Конец спектакля.

Приложение 34. 

                МОРОЗ ВОЕВОДА В ЧЕСТЬ НОВОГО ГОДА
                Музыкальная языческая сказка для детей

 Действующие лица и исполнители:

Мороз воевода;
Снегурочка;
Скоморохи (Сенька и Стенька);
Медведь, Волк, Лиса, Зайцы - звери лесные
Баба–Яга;
Кощей Бессмертный
Красная шапочка;

     Действие происходит в дремучем лесу.
     Музыкальное нотное оформление спектакля представлено в приложении.
     Занавес опущен. Авансцена оформлена в виде картины «Зимний лес». За занавесом хранится секрет – Новогодняя ёлка.
     На авансцене установлены два пенька.

                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

                КАРТИНА ПЕРВАЯ
       Увертюрой к спектаклю служит мелодия  «В лесу родилась ёлочка».
     Начинается спектакль песней и пляской зайчат. Из-за кулис на авансцену с двух сторон выбегают двое зайчат. Они пляшут и исполняют песню «Песня зайчат»
Если спросят нас: «Откуда,
Эти песни, эти сказки,
Эта музыка и пляски все – откуда?..»
Мы ответим: «Эти песни,
Эти музыка и сказки, -
Все из детства, как и мы, друзья, оттуда!..»

Ля, ля, ля! – все эти песни,
Эти музыка и сказки, -
Все из детства, как и мы, друзья, - оттуда!..

Если спросят нас: «Откуда
Новогодние улыбки,
И сосна в лесу нарядная, - откуда?..»
Мы ответим, что улыбки,
Эти сосны, эти краски, -
Все из детства, как и мы, друзья, оттуда!..

Ля, ля, ля! – улыбки эти,
Эти сосны, эти краски, -
Все из детства, как и мы, друзья, оттуда!..
 
     Послышались звоны бубнов. Зайчата с испугом убегают за кулисы. На авансцену из-за кулис выбегают скоморохи (Сенька и Стенька). Они стучат в свои бубны, пританцовывая, расхаживают по сцене и громко поочерёдно декламируют скоморошьи скороговорки.
                С т е н ь к а. 
Эх, пойдут дела неплохи,
Коль на сцене скоморохи!..
А вот и мы, прямо с дороги:
Ну-ка, руки, ну-ка, ноги!..
Поударим-ка, что ли
Бубнами да блюдами,
Так, что и дикие места –
Станут людными!..
                С е н ь к а.
Отчего бы не потешиться,
Если ноги-руки чешутся?!
Нам, шутам – все пляски нравятся,
У нас ловко получается!..
Я ль не Сенька-скоморох –
На весь свет переполох!..
Вот как топну я ногой!
Да притопну-то – другой!..
       Сенька и Стенька исполняют дуэтом  «Песню шута»
Эх, дружки-ребятушки,
Красные сопатушки,
Разогреемся пока:
Грянем дружно трепака!..
Ну-ка, руки, ну-ка, ноги,
Ну-ка, лапотцы мои!..

Ай, люли, люли, люли, -
Врежьте, лапотцы мои!..
Ай, люли, люли, люли, -
В клочья, липовые!..
Где один есть скоморох, -
Там большой переполох!..
Двое скоморохов нас:
Эх, и спляшем вам сейчас!..
Ну-ка, руки, ну-ка, ноги,
Ну-ка, лапотцы мои!..

Ай, люли, люли, люли,-
Вжарьте, лапотцы мои!..
Ай, люли, люли, люли, -
Всмятку, липовые!..

Ну-ка, Сенька! Ну-ка, Стенька!
Лыка не жалей и стельку!..
Долго будет вспоминаться,
Как земля зачнёт качаться!..
Ну-ка, руки, ну-ка, ноги,
Ну-ка, лапотцы мои!..

Ай, люли, люли, люли, -
Жгите, лапотцы мои!..
Ай, люли, люли, люли, -
Жарче, липовые!..

Ай, да Стенька-скоморох, -
На весь свет переполох!
Я ли, шут – на пляску плох?!
Мне ли бубен да не друг!..
Ну-ка, руки, ну-ка, ноги,
Ну-ка, лапотцы мои!..

Ай, люли, люли, люли!
Сгиньте, лапотцы мои!..
Ай, люли, люли, люли, -
Лапти липовые!..
      Послышался звон бубенцов и колокольчиков. Шуты, приставляя ладони к своим бровям и к ушам, смотрят вдаль и прислушиваются. 
С к о м о р о х и   (одновременно вскрикивают):
     Ой, мать честная, никак сам Мороз-воевода к нам сюда в лесные дебри пожаловал!.. Чего доброго, ещё и заморозит нас в ледышки.               
                Убегают за кулисы

                КАРТИНА ВТОРАЯ
     Слышится мелодия песни «Русская сказка». По проходу в зрительном зале скачет зимняя тройка с колокольчиком под дугой. В санях едут Мороз Воевода и Снегурочка исполняют песню «Русская сказка»
              Д е д   М о р о з   и   С н е г у р о ч к а.  (Поют в санях.)
Эх, сосенки да ельничек,
Раздайся, лес густой!..
Согрейтесь, белогривые,
Пошли, пошли... рысцой!..
Вокруг: сугробы с инеем,
Снег – вихрем от саней!..
И колокольчик под дугой –
Поёт, что соловей!..

Припев:
Колокольчики мои,
В стужу, чем не соловьи?!
Эх, лошадушки, смелей, -
С соловьями веселей!..

То – всё вокруг белым-бело,
То, вдруг, - калина-цвет!..
Ах, сказка русская моя,
В душе лежит твой след!..
Согрейтесь, белогривые,
Пошли, пошли... рысцой!..
Эх, сосенки, да ельничек, -
Раздайся, лес густой!..

Припев:
Колокольчики мои,
В стужу, чем не соловьи?!
Эх, лошадушки, смелей, -
С соловьями веселей!..
М о р о з   В о е в о д а.  (Въезжает со Снегурочкой на тройке на сцену останавливает коней.)
                Эй, птица-тройка, постой-ка!..
                Только Бог тебя выдумать смог!..

(Обращается к Снегурочке.)

                Полюбуйся, Снегурочка, - индо сердце млеет,
                Когда калина, словно костёр – лес студёный греет!..
С н е г у р о ч к а.   (Обращаясь к деду Морозу.)
                И не смолчу, дедушка Мороз, а скажу: «Чудо-красота!..»
М о р о з   В о е в о д а.   (Говорит громким голосом.)   
                Да что там – красота!.. Чай, сама – лепота!..

     Звучит мелодия русской народной песни «Светит месяц». На авансцене появляется зайчиха с двумя малыми зайчатами (мелодия песни смолкает.

З а й ч и х а.  (Обращается к деду Морозу.)
Дедушка Мороз, позволь к тебе обратиться:
«Нельзя ли мне с зайчатами на тройке прокатиться?!»
М о р о з   В о е в о д а.   (Назидательным голосом.)
Покатайтесь маленько, да не гоните коней зря,
С умом катай зайчишек, короче говоря.
Маленько прокатиться не грех, но не забудь, -
Им надо подкрепиться, и надо отдохнуть!..
 
      Снова звучит мелодия русской народной песни «Светит месяц». Зайчиха со своими зайчатами уезжают на лошадях покататься... На авансцене появляется Лиса.
Л и с а.   (Обращается к Морозу Воеводе.)
Здравствуй, дедушка Мороз!
Рады видеть вас – до слёз!..

(Обращается к Снегурочке.)

И тебя краса-девица,
Рада видеть я, сестрица!..
С н е г у р о ч к а. 
Здравствуй, лисонька-лиса,
Позолочены меха!..
М о р о з   В о е в о д а.  (обращается к лисе)
Нам поведай: как народ
Весь лесной - в лесу живёт?
Л и с а.            Будь ты, дедушка, уверен –
Счастливы лесные звери!..
Счастье наше, так и знай, -
Льётся, прямо через край!..
Дружен наш лесной народ, -
Кипяток – не разольёт!..
М о р о з   В о е в о д а.
Ну, добро... ты без затей
Пригласи лесных вождей!..
Л и с а.
Будь уверен, без прикрас –
Будут звери, в сей же час,
А покуда - я в бегах, -
Отдохните на пеньках...

     Лиса быстро удаляется за кулисы. Мороз Воевода и снегурочка присаживаются на пеньки установленные перед авансценой. За занавесом послышался сильный шум. На авансцену выбегают Медведь и Волк. Они дернуться между собой: бьют друг друга, пинают, не замечая ничего перед собой. Лисе с большим трудом удаётся унять их. Перед Морозом Воеводой они успокаиваются, но иногда, исподтишка, отвешивают тумаки друг другу.

М е д в е д ь  и  В о л к.  (Кланяются Морозу Воеводе и приветствуют гостей в один голос)
                Здрасьте, гости-господа!
          Рады видеть вас всегда!..

(Медведь и Волк грозятся друг другу кулаками.)

М о р о з   В о е в о д а.   (Не обращая внимание на проделки лесных зверей.)
Здравствуйте, лесной народ,
Я привёз вам Новый год!..
М е д в е д ь,  Л и с а   и   В о л к. (Отвечают одновременно, дружно.)
Как мы рады! Как мы рады!
Будут щедрые награды!..
М о р о з   В о е в о д а.   
В этом издавна местечке,
Здесь, в лесу у самой речки,
Высилась одна сосна:
Вся страна с неё видна!..

Этот лес так одичал,
Так народ весь осерчал,
Что без вашей мне подмоги,
Ту сосну не отыскать,
А сосну-то эту, други,
Нынче впору наряжать!..

И ещё хочу сказать:
«Как нам это понимать,
Что река в такой морозец
Перестала замерзать?!
Л и с а.  (Выходит вперёд.)
В этом месте люди были,
Русло речки изменили,
Что-то в реку выливают
И она не замерзает...
Посредине речки той –
Остров стался небольшой,
На котором, вот уж год -
Весело сосна растёт.
Под сосною без затей
Стая белых лебедей –
Основала под сосной
Рай обетованный свой!..
М о р о з   В о е в о д а. 
Что ж нам делать, как нам быть?
Как нам речку переплыть?..
Как сосну ту вековую
Понарядней нарядить?!
Без сосны нарядной этой –
Нам и года не прожить!..
Л и с а.   (Указывает в сторону зрительного зала.)
Может, спросим у детей?
Зрителю всегда видней,
Дети лучше всех на свете –
И умней лесных зверей...
М о р о з   В о е в о д а.   (Обращается к детям в зрительном зале.)
Ну-ка, дети, кто смелей?
Кто подскажет нам верней:
Как на остров перебраться
Через речку побыстрей?!
И с сосною повидаться,
И со стаей лебедей!..

     Из зала раздаются детские голоса. Девочка с первого ряда сообщает громче всех и при этом, надевает себе на голову красную шапочку.

К р а с н а я   Ш а п о ч к а.  (Встаёт и громко произносит.)
Нужен быстрый вертолёт!..
М о р о з   В о е в о д а.   
Верно! Нужен вертолёт,
Тот – ковёр-то – самолёт!
Лучше-то, что может быть!
Как его нам раздобыть?!
К р а с н а я   Ш а п о ч к а.   (Встаёт с первого ряда и громко произносит.)
Ведьма знает, как добыть?
М о роз   В о е в о д а.   (Кивает одобрительно.)
Да кому же лучше знать?
Ведьма, значит, - ведать–знать...
Дружно хором: Раз и два,
Крикнем: Бабушка-Яга!..
     Дети в зрительном зале кричат хором: «Бабушка-Яга! Бабушка-Яга! (звучит мелодия русской народной песни «Из-под дуба, из-под вяза» На авансцене появляется Баба-Яга верхом на метле)
Б а б а - Я г а. 
Здравствуйте, мои друзья!..
Если звали, - вот и я!..
М о р о з   В о е в о д а.  (Обращается к Бабе–Яге.)
Подскажи-ка, как нам быть?
Вертолёт бы раздобыть,
Нам сосну, в раю – за речкой
Надо быстро нарядить!..
Б аб а  - Яга.  (Игриво и с великой гордостью демонстрирует свою метлу.)
Полюбуйтесь-ка, народ, -
Чем метла – не вертолёт!..
К той сосне в рай лебединый
Нас в два счёта довезёт!..
М о р о з   В о е в о д а. (Приглашает жестами рук всех желающих совершить увлекательное путешествие на метле-вертолёте.)
Эй, смелей, лесной народ!
Сказка долго-то не ждёт,
Всех метла, как вертолёт –
К той сосне нас довезёт!..
     Все дружно берутся за метлу и Красная шапочка - в их числе. Звучит песня: «Летят самолёты».  «Путешественники», взявшись руками за метлу, под ритмы песни «Летят самолёты» изображают полёт.  Проходят по авансцене, взмахивая своими свободными руками, спускаются в зрительный зал, и заходят на сцену с другой стороны.  Мелодия песни заканчивается, все «путешественники» изображают приземление - мягкую посадку: одни падают, другие качаются из стороны в сторону. Третьи ходят и разминаются...
                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

                КАРТИНА ТРЕТЬЯ
     Высоко над авансценой, между двух занавесей, появляется голова Кощея Бессмертного. Он окинул всех присутствующих недружелюбным взглядом
К о щ е й  Б е с с м е р т н ы й.  (Говорит громким, хриплым голосом.)
Не дают над златом чахнуть,
Снова русским духом пахнет
Что за люди? Вы откуда?
М о р о з   В о е в о д а.   
Мы из леса. Остров чуда
Прилетели навестить;
Ель нам надо нарядить...
К о щ е й  Б е с с м е р т н ы й.   (Говорит более мягким голосом.)
Я, Кощей, а это значит:
Только кашу ем и щи...
Смерть моя уже в том есть,
Коли стану утку есть,
Что сидит в ларце на ели;
Или стану кушать щуку,
Иль утиное яйцо...
К р а с н а я   Ш а п о ч к а.  (Спрашивает Кощея Бессмертного, и прячется за Мороза Воеводу.)
А игла в яйце – игра?..
К о щ е й   Б е с с м е р т н ы й.   (Смеётся.)
Точно, девочка, игра,
Только – не совсем простая,
И притом - не озорная...
Тем наш остров знаменит,
Что ни слово – песнь звучит!
Что ни шаг – красивый танец,
                Век танцуй – и не устанешь!..

(Все гости говорят ему хором):

Это всё мы понимаем,
Ваш обычай принимаем:
Будем есть и щи, и кашу,
Под сосною песни ваши
Станем петь и танцевать,
И сосну ту наряжать!..
     К а щ е й   Б е с с м е р т н ы й. 
(Исчезает за кулисами и появляется снова перед гостями в своём чёрном длинном халате. Недоброе его выражение лица изменяется - на приветливое. Он обходит всех, дружески улыбаясь, и говорит загадочным, но дружественным голосом.)
Ну, друзья, вперёд смелей!
Ждёт сосна своих друзей!..
     В зале гаснет свет. Зазвучала мелодия песни «Русская сказка». Занавес открывается. Посредине сцены стоит импровизированная сосна, подсвеченная со всех сторон. Около ёлки стоят ящики с игрушками. Все присутствующие быстро наряжают  ёлку и танцуют вокруг неё. Все подходят к краю авансцены, приветствуют зрителей, называя по очереди свои имена.
М о р о з   В о е в о д а   и   С н е г у р о ч к а. 
(Взявшись за руки, обращаются к зрителям.)
Друзья, с Новым годом!  Пусть сбудутся все ваши мечты!..
                Конец спектакля

ФЕЯ МУЗЫКА.

     Часть первая.

     В одном богатом королевстве намечалась свадьбы принцессы. К предстоящей свадьбе готовились заблаговременно все жители этого королевства, начиная от министров  и заканчивая его тружениками. Всем жителям этого королевства нашлось дело для необычного проведения праздничного торжества: портным, сапожникам, кружевницам, цветочницам, виноделам, поварам. Требовались  необыкновенные умельцы, различных дел мастеров и искусств. К предстоящим торжествам готовились певцы, танцоры, артисты. 
      Особое внимание жителей было уделено музыкальному исполнительскому искусству. Почему? Всё дело в том, что принцесса была страстной любительницей исполнительского музыкального искусства и не просто страстной любительницей музыки, она коллекционировала различные самодельные музыкальные инструменты, сотворённые руками народных умельцев. И не просто она коллекционировала музыкальные инструменты-самоделки (как она сама их любовно называла), ко всему прочему, она очень недурно играла на всех подаренных ей музыкальных инструмента – струнных и духовых. Для музыкальных самодельных инструментов у принцессы был целый дворец, где она давала бесплатные концерты для простых тружеников королевства по праздникам и выходным дням. За эти её необыкновенные музыкальные праздники для простых людей,  в королевстве к принцессе относились с особой любовью, её нежно называли Фея Музыка.
    В коллекции у Феи Музыки были совершенно удивительные народные инструменты, на которых играли не профессионалы, но, в первую очередь, многочисленные любители музыки. Здесь были представлены русские домбры, дудочки и свирели; представлены были также самодельные украинские бандуры, кавказские тары, сазы, среднеазиатские дойры, дутары, карнаи, корельские и финские кантели, латышские куокле, итальянские мандолины, испанские гитары и смычковые - скрипки, альты, виолончели, контрабасы. Были у принцессы самодельные флейты большие и малые (флейты- пикколо).  Были у неё даже самодельные щипковые иранские и вавилонские арфы. Словом, у Феи Музыки были представлены музыкальные народные инструменты многих больших народов и малых аборигенов. Отыскались, в своё время, для Феи Музыки духовые самодельные инструменты, выполненные из различных материалов: из дерева, из пластмасс и даже из стекла. Среди которых были: трубы, корнет-а-пистон, альт, тенор, баритон, бас, тромбон, туба, валторна.
    Фея Музыка выразила своё пожелание так: «Хочу я увидеть на своих свадебных торжествах виртуозных народных исполнителей, на музыкальных инструментах своего собственного изготовления, подобных которым нет в моём дворце музыкальных инструментов». Следует сказать, что ко всем прочим своим многочисленным достоинствам, принцесса Фея Музыка обладала достаточной порцией доброго юмора, поэтому она пожелала назвать свой свадебный праздник – Фестивалем Музыкальных Самоделок и обещала победителю Фестиваля беспримерное вознаграждение – стать обладателем её руки и сердца…
    Что тут началось в нашем славном королевстве, невозможно описать никакими словами. Это надо было видеть. Министрам королевства не хотелось ударить в грязь лицом в поисках  виртуозных исполнителей на своих самодельных музыкальных инструментах, которых не было во дворце музыкальных инструментов у Феи Принцессы. Известное дело, что каждому министру хочется послужить своей принцессе верой и правдой. Поэтому все министры горячо принялись за поиски талантливых и красивых обладателей самодельных музыкальных инструментов. Особенное усердие проявили три самых приближённых министра в королевстве: Кво Кво, Кви Кви и Ква Ква. Первый из них - министр Кво Кво был большим знатокам народной музыки, второй - министр Кви Кви – был тонким знатоком народных песен, третий – Ква Ква – владел исключительными знаниями в области народных танцев. 
    Все три министра вернулись в музыкальный дворец строго к назначенному сроку. Лишь одному из них, министру Ква Ква удалось возвратиться во дворец не с пустыми руками. Министр Кво Кво объездил всю Америку безрезультатно. Также не имел успеха и Кви Кви, объездивший всю Африку, вдоль и поперек. Министр Ква Ква торжествовал. Ему удалось привезти с собой уникальных самодеятельных музыкантов, певцов и танцоров из сказочной страны древних Ариев – Бхараты Варши, из Индостана. Их музыку можно было не только слушать, но и видеть. Это доставляло истинное удовольствие. Арийские народные музыканты издавна стремились «говорить» со слушателями, используя мимику, движение рук и пальцев. Слушатели невольно разделяют их эмоциональное состояние, и переживают ту же гамму чувств, что и музыканты. Понять и оценить исполненные произведения слушателям помогают комментарии ведущего, которые доносят до ума и сердец слушателей, таинство музыки, которую бережно хранили с древнейших времён Арии; они приписывали музыке магические свойства.
    По древнейшим преданиям Ариев, музыка может не только укрощать коварных ядовитых змей или разъярённых слонов, но даже может вызывать огонь. Бывало так, что при исполнении магических звуков на самодельных музыкальных инструментах, музыкант буквально сгорал в пламени звуков заживо на глазах изумлённых слушателей, хотя при этом он стоял по самое горло в воде. По представлениям древних Ариев, музыкальные звуки являют собой разновидность энергии космоса, дающей начало жизни на земле. Ритм Вселенной, по мнению Ариев, воплощается посредством определённых сочетаний музыкальных звуков. По их представлениям, семь основных звуков индийского лада возникают по аналогии с космическим звуком семи планет Солнечной системы. Каждому звуку соответствует определённый поэтико-цветовой символ, а каждый музыкальный лад наделяется определённым образно-эмоциональным содержанием. Таким образом, слушателю начинает казаться, что созвучия словно рождаются самой природой – порывами ветра, камнепадом в Гималаях, шумом прибоя волн океана и тропического ливня с раскатами грома; или вдруг слышится ему многоголосое щебетание причудливых птиц, сменяющихся трубным голосом могучих слонов.
    Началу музыкального спектакля предшествуют вступительные слова ведущего. На сцену выходят один за другим исполнители в ярких красочных костюмах с экзотическими музыкальными инструментами в руках.
    Один их инструментов Ариев – Вина, это щипковый музыкальный инструмент; его форма напоминает длинный гриф со струнами и с двумя резонаторами: один – у основания, другой – возле колок грифа. Резонаторы сделаны из выдолбленных тыкв, щедро украшенных изысканным орнаментом. Два резонатора создают эффект объёмного звучания. За свой нежный и богатый тембр звуков Вину называют царицей струнных инструментов. По преданию, на таком музыкальном инструменте играла богиня мудрости, покровительница искусств Сарасвати. 
    Второй инструмент, который был представлен на столь необычном фестивале концерте,  по своему устройству несколько напоминает вину, называется Ситар. Его звучание напоминает разноголосое птиц. Семь его струн натянуты над дугообразными ладами. Деревянный корпус Ситары украшен изысканной инкрустацией с живописными узорами.
    Третий инструмент Тампура – аккомпанирующий. У него низкий гудящий тембр, что служит фоном для причудливых звуков и мелодий Ситары.
    Инструмент Дилруба выглядит просто восхитительно. Его резонатор вырезан из ценных пород красного дерева в форме гордого павлина. Этот музыкальный инструмент хорошо вписывается в роскошную обстановку царских дворцов.
    Саранги – небольшой прямоугольный смычковый музыкальный инструмент с толстым коротким грифом. Форма его напоминает изящную танцовщицу или экзотическую бабочку. Его верхняя часть обтянута кожей. Помимо четырёх игровых струн, у Саранги имеются ещё резонирующие струны, расположенные под игровыми струнами. Смычок не касается резонирующих струн, но они тоже колеблются, придавая звучанию необычный сложный тембр. Звуки Саранги напоминают звучание человеческих голосов.
    Среди духовых инструментов были представлены флейта-шанкха (труба в виде раковины) и шринг (металлический рог).
    Индийская поперечная флейта звучит завораживающе, оказывая на слушателей магическое действие.
    Особенно колдовскими свойствами обладает Тиктари, - духовой инструмент для заклинателей змей. Этот примитивный двойной кларнет сделан из двух тростниковых трубочек, вставленных в небольшую тыкву.
    Все эти древнейшие музыкальные инструменты Ариев сохранились до наших дней. Исполнители строго следуют музыкальным традициям древних Ариев – Раги (Рага в переводе с санскрита, букв. «страсть», «цвет», «привязанность»). В каждой Раге имеется главный звук «Правитель», второстепенный – «Министр», подчинённые звуки «Помощники» и диссонирующий звук «Враг». Каждая Рага, может оказывать определённое психологическое воздействие на слушателей. Рага способна вызвать у человека «заданные» эмоции, чувства, мысли, особое состояние души: веселие, гнев, удивление, успокоение,  и другие. Она способна «окрасить» сердце людей в определённый цвет, который создаётся исполнителем. Некоторые Раги обладают свойством вызывать дождь, пожар и т.д. В зависимости от характера Раги, исполнитель придаёт лицу нужное выражение или надевает соответствующую маску и пользуется надлежащими жестами. Как правило, Рага начинается с того, что вызывает состояние соответствующее состоянию природы в этот период времени года и времени суток.
     Игра на музыкальных инструментах древних Ариев сопровождает пение и танцы, которые в арийской традиции считались пением и танцем Богов. Создателем и первым исполнителем танцев являлся Бог Шива, который с помощью танца создал Вселенную из хаоса. Шиву по праву называют космическим царём танцев, владыкой танца. Он своим танцем поддерживает ритм движения во Вселенной. Танцующий Шива уничтожает своим танцем во вселенной всё старое, отжившее, вызывая к жизни новые, жизнеутверждающие силы, открывает новый цикл жизни во вселенной.
    В традиции древних Ариев было посвящение юных девушек служению в храме в качестве танцовщиц, они передавали своими танцами и пением - мифы о богах и молитвы. Так же они с успехом давали свои сценические представления с музыкой, танцем и песней во дворцах правителей для арийских царей и принцев.  Древний язык арийских танцев, основан на системе мудр (жестов пальцев и рук). Всё в танце имело сокровенный смысл и широкую палитру чувств: мимика, движение тела, жесты рук и пальцев, поворот и движение головы, позиции танцующих ног, ритм танца,  характер взгляда. Искусство индийского танца традиционно связано с поэзией, драматическим искусством, пантомимой, пением, живописью, скульптурой, архитектурой. Считалось, что ни одно из видов искусства не может быть постигнуто без танца, в котором заключён ключ для понимания. 
    На музыкальное представление древних Ариев под открытым небом пришли все желающие зрители семьями, приносили даже грудных детей, садились на соломенные матрацы, расстеленные прямо на земле, смотрели, слушали и с жадностью впитывали происходящее на сцене. Сценическая площадка не имела декораций. Актёры и певцы, с помощью текста, обозначали место, где происходит то или иное действие, они могли быстро изменить его с помощью других песен, реплик и жестов. Такие незамысловатые предметы, как скамейки, столы из некрашеного дерева, быстро появлялись на сцене, изображая трон, вершину горы, небесную повозку или дерево. Коня, например, обозначали уздечкой. Характерной особенностью Арийских представлений являлось единство музыки, пения и танца. Музыкальный ритм определяет темп спектакля. Мелодию, обычно ведёт человеческий голос под аккомпанемент разнообразных струнных и духовых инструментов. Музыканты были весьма заметны в спектакле, участвуя непосредственно в действии, свободно перемещаясь по сцене, усиливая драматический эффект.
 
Часть вторая

   Царила всеобщая дружелюбная обстановка. Когда гости удобно расселись, чтобы насладиться представлением древних Ариев с использованием различных народных самодельных музыкальных инструментов, с участием танцовщиц и певцов, чудо действие началось.
    Танец-рассказ отражал всю красоту окружающего мира. За вступлением танца последовала интермедия, во время которой певец исполняет песню, а танцовщица выражает её содержание мимикой и жестами. Одна и та же строка песни повторяется несколько раз, и танцовщица всякий раз трактовала её по-новому, при этом она была отрешена от всего земного, полна самоотдачи. Постепенно все зрители погрузились в действие спектакля, они стали не то чтобы  свидетелями происходящего на сцене, но были  непосредственными живыми участниками происходящего; они-то возносились к небесам, то упускались на землю, чтобы провести на ней целую жизни и снова вознестись к небесам. Всем казалось, что они становятся маленькими звёздочками, в семействе одной большой звезды. Это подобно тому, как пчёлы вьются вокруг большого благоухающего цветка в поисках душистого мёда и, набрав достаточное количество нектара, пчёлы возвращались в свои ульи, чтобы насладиться нектаром и отложить остальное в соты для своих деток, а затем вновь возвратиться к нектарным цветкам.
     Это музыкальное и танцевальное чудо действие продолжалось достаточно долго, пока, наконец, не смолкла музыка. Все зрители были в каком-то неописуемом восторге. Им никак не хотелось верить, что это чудо остановилось. Они очень чётко осознавали, что жили несколько жизней, то возносились к небесам, то опускаясь на землю, чтобы вскоре вновь вознестись к золотому Небесному цветку за нектаром бессмертия. Им казалось, что этому их несказанному счастью не будет конца…
     Но вот они теперь сидят здесь на поле на соломенных матрацах и грезят о счастье, которое выпало им испытать. И только спустя какое-то время, к зрителям вернулось осознание того, что надо отблагодарить музыкантов, танцоров и певцов за столь удивительное музыкальное представление и тишина, словно взорвалась оглушительным рукоплесканием и всеобщим ликованием…
     Хочу заверить моих благосклонных читателей, что у меня решительно нет более ни малейшей возможности передать ликование жителей прекрасного королевства. Пусть каждый из вас нарисует в своём воображении картину достойную всеобщего восхищения от чудесных самодельных народных инструментов, музыки, танцев и пения Ариев.
    Мне остаётся в заключении сказать только одно: с тех самых пор, как закончился этот необыкновенный Фестиваль в королевстве Феи Мызыки, жители этого прекрасного королевства стали называть  себя ангелами Музыки Ариев. Они начали регулярно разыгрывать у себя в сказочном королевстве арийские музыкальные спектакли с использованием тех музыкальных инструментов, песен и танцев, которые подарили им однажды гости из Древней Бхараты. Мне доводилось видеть их игру и даже доводилось исполнять на их сценах маленькие роли их незамысловатых спектаклей о наступающем Золотом Веке, но это было так давно, что точно уже утверждать не стану: пригрезилось ли мне всё это в сказочном сне, или, всё-таки может быть, всё это было со мною на самом деле… 



   




ПРИЛОЖЕНИЯ:

Голубое зеркало ………………………………………………..2
Два деда Мороза………………………………………………...4
Двуглавый петух………………………………………………...5
Красный петух…………………………………………………....8
Сказка музыкального оркестра……………..11
Сказка цветов………………………………………………….  14
По щучьему велению……………………………………… …18
Зерцало скифов………………………………………………. .20
Сластёна………………………………………………………..    21
Ослиная воля………………………………………………….  .22
Собачья доля………………………………………………….  .23
Шайтан…………………………………………………………       24
Охотник Эгейхода…………………………………………… .25
Правда и Кривда……………………………………………...25
Шучье сало……………………………………………………    .27
Что потопаешь, то и полопаешь…….………27
Букварь……………………………………………………….......28
Компас………………………………………………………….......29
Дятел…………………………………………………………........30
Змей Горыныч меченый…………………………………….31
Поющий гардероб……………………………………………...32
Горыныч……………………………………………………........33
Разбойничьи шапки…………………………………………..34
Казаки в гостях у Екатерины………………….35
Бандурист с хутора близ Диканьки…….36
Бал в солнечном замке……………………………………39
Сказки солнечного зайчика…………………………39
Птица Гаруда…………………………………………………....41
Ефимушка…………………………………………………….......42
Ослиная воля…………………………………………………....43
Индийские волшебные камешки………………..44
Кукольный царь……………………………………………....47
Масленица……………………………………………………......53
Мороз Воевода………………………………………………....63
ФЕЯ МУЗЫКА.........................74