Душа моя всё просит о стихах:
Поэзии торжественный порядок
Во мне, как колокол, звучит. Он не стихал
Веками воплощений. Ряд за рядом
Я вижу образы знакомые свои,
В которых я проявлена бывала –
Во все века я пела о Любви,
И всё равно мне этой песни мало!
Я знаю, как прославилась Сапфо,
Воспев, как птица, жар Любви! Дыханьем
Сливалась с милым образом и по
Следам её неслось Любви признанье.
Потом иные проживала я судьбины
Кассандриной нелёгкою судьбой -
Всё героини так рвались домой
Туда, где за Любовь - «Да не судимы!»
Истаяла, как свечка, без Любви,
Ядвига тонкая, успев за четверть века
Оставить и творения свои
И славу Ягеллону. Человека
Она искала всюду. И везде,
Впечатав профиль, чёткий и точёный,
Свой отдавала дар, чтоб был воздет
Над всей Европой храм, где б мог учёный
Искать ответы на вопросы бытия,
Продолжив дело шведской Ингигерды.
И этот облик опознала я
Уже давно. И викинги, и смерды
Княгиню чтили, что сумела воспитать
И сыновей, и дочерей для всей Европы,
Но душу нежную её могли питать
Лишь солнечные ласковые строфы,
Что отразились в золоте церквей,
В тех храмах, где детей учили книгам…
И мудрость доходила до людей,
Сумевших снять душевные вериги!
Я помню юность буйную Петра,
А прежде – времена, грозы темнее.
И там, на Севере, и здесь, я, как сестра,
Готовила эпоху Водолея.
И слышала всегда я шёпот тот,
Что нёс мелодии, созвучия и лады,
И собирала я пчелою мёд
В ячейки Вечности, в невидимые клады,
Что оформлялись звуками стихов,
Мне песенными строфами звенели,
Что высекалось цоканьем подков
И материнской песней в колыбели.
И пела песни Бабаджа – хатун,
Персидскою учёностью известна,
Там, в центре Азии, как на времён мосту
Оставив жизнь легендою и песней.
И мой не раз французский лился стих
На берегах Бискайского залива,
В Марокко, в Малой Азии. И тих
Был сам султан. Дрожащая олива
Слыхала песнь ночного соловья,
Что душу возвышал и сердце гладил.
Как соловей, пропела жизни я,
В себе самой гармонию отладив.
И соловьиный голос прозвучал,
И тихим стал, истаяв вновь от яда.
И крепостную с графом обвенчал
Столичный поп – и то была награда!
Я помню голос пушкинской строки -
Ему внимала я девчонкой юной.
И он поёт во мне опять. Мне не с руки
Всё раскрывать, что знаю. Но в июне,
Который всё во мне опять взорвал,
Открыл и вынес то, что мной забыто
Так прочно было - он во мне восстал,
Мой дар певучий. Всё, что в нём сокрыто,
Что я копила тропами веков,
Что собирала мёдом в сердца чашу,
Он проявил сквозь плоть земных оков,
Чтоб вновь нести по миру песню нашу,
Любимый мой, мне передавший Дар
Любви и Песен, Мудрости и Знанья,
Ликуй и радуйся! К тебе летит мой жар
Поэзии торжественным признаньем!
Моя душа опять полна поэм,
И звонких строф, и нежных переливов,
Пою Любовь, чтоб поняли, зачем
Исследовать души своей извивы.
Пусть стих опять рождается во мне,
Как плод Любви, как сладкий сок прощенья -
И я уже увидела во сне,
Какие дальше будут воплощенья.
И Дар Любви великой прозвучит
На всю Вселенную, и радостно, и чисто,
И пусть птенец Поэзии стучит
Во мне, на свет рождаясь голосисто!
21 ноября 2002