Вечер стрелки повалит за 6,
в гибель окон напротив меня.
А ведь раньше я мог их зажечь
без огня.
Сяду тут, где и совести спят,
сигаретой расчерчивать мглу
и прихлёбывать лишнего в пятом
углу.
Лес картонный сверни, упакуй,
в нём деревья, как зубы, болят.
Зря я преподавал «Неподкупность
полян».
На столешнице сок изо рта –
на прищур мой довольный взгляни:
как отзывчиво нёбо сортам
земляник!
Не искала бы вдоха душа
в анемичности парковых зон,
лишь нанявшись ко мне подышать
в унисон.
На дорожку присела слеза –
путь неблизкий: ресница, щека.
Матерится, с гранаты слезая,
чека.
Королева, святоша и блRдь –
их на сцене шаги сочтены:
в третьем акте я буду стрелять
со стены.
Я бы и не пошёл на восход
в расписной подгоревший рейхстаг,
если б твёрдо не ведал, как сходят
с креста:
так же с вышних спускается сфер
в уголке засидевшийся сель.
Я не сбился со счёта и верно
присел.
3 декабря 2012