1
Сквозь февральскую стужу по лесу
Тройка шла, мёрз возница на ней.
Он в деревню поэта-повесу
Вёз, нещадно хлеща лошадей.
Снег скрипел, сани жалобно ныли,
Парень грелся в тулупе чужом.
Пред глазами берёзы застыли,
Плачут, тонкие, как о родном.
Плачут, лет непутёвых тревогу
Омывая новой слезой,
Молят тихо: «Когда же ты к Богу
С непокрытой придёшь головой?»
Да и парень лишь молча вздыхает,
Вспоминая как лихо с отцом
На охоту ходили, мечтая
Тем же летом поправить крыльцо.
И как мать у печи рукавицы
Вечерами латала зимой.
Он когда-то гутарил о птицах
На печушке валяясь той.
Вот уж дом показался. С пригорка
Вся деревня еле видна.
Танец снежный играет позёмка,
Сани едут едва-едва.
Встреча. Мамка в сенях застыла,
Крутит-вертится пёс-шельмец.
Как здесь всё по-родному мило!
На пороге присел отец.
«Здравствуй, сын. Не такой пропащий
Оказался ты. Кто бы знал!
Всё ругал я тебя гулящим,
А в молитвах до дому звал…»
2
«Да не стой ты верстой на крылечке,
Проходи поскорее в дом,
Мать зажжёт нам пасхальные свечки,
Порыдает чутка потом.»
Дом. Скрипят как всегда половицы
Да лампадка в углу чадит,
За окошком метель ярится,
А у печки котёнок спит.
Суетой закружило мамку
Да соседи уже в дверях…
Постарела изба. Как жалко –
Не поскачешь уже в сенях.
Стол накрыт. Пироги дымятся,
Гомонит деревенский люд.
Всё с вопросами суетятся:
«Распиши городской уют!»
И сидит поэт у окошка,
Усмехаясь, начнёт рассказ:
«Из фарфора на скатерть плошки
Выставляют там каждый раз.
И саней там уже не видно,
Всё кареты по мостовой.
А по праздникам вместо сидра
Вин шампанских бутыль открой!»
Так сидят они аж до ночи,
Удивляясь чудным речам.
То пугаются, то хохочут,
Под луной уже по домам…
3
Вот и утро. Морозец узором
Кружевным окно расписал.
Парень тихо, по-прежнему споро
За водой во двор побежал.
«Эх! Ведь вкусной такой водицы
Не найти в городском бреду!»
Как же мало – воды напиться,
Для покоя надо ему.
«Собирайся…Ты ж в храме вечность
Не стоял со свечой в руке» -
Мать корить его за беспечность
Постаревшая, в синем платке.
В храме древнем, под образами,
За кого он просит сейчас?
То ли старости тихой маме,
То ли кается в первый раз.
После службы – мороз да солнце,
Ребятня на санях гуртом.
Вон – привычно блестит оконце,
Не зайти ли в знакомый дом?
4
Дверь скрипит заполошной галкой,
«Эй, хозяйка, ты гостя ждёшь?»
…А когда-то казался замком
Этот домик в плену порош.
А девица, вскочив с испуга
Со скамеечки у печи,
Молча смотрит на детства друга…
«Вот и встретились…Не кричи.
Как живёшь? Ты надолго в доме
Остановишься у отца?
Как жилось тебе там, на воле?
Не забыл моего лица?»
А глаза…рассказали больше,
Чем промолвить она могла.
Как жила в чём-то тише, проще,
Как его она всё ж ждала.
«Вот и здравствуй, краса-Наташа,
Сколько лет прошло, сколько зим…
Ты взрослее стала и краше,
Где же тот, кто тобой любим?»
«Я одна, сиротой поживаю,
Не смогла я тебя прогнать,
Ни из снов, что мне кажутся раем,
Ни от памяти не сбежать»
«Ты свежа, как июньский вечер,
И глаза – незабудкин цвет,
Только в сердце гуляет ветер,
Для тебя, увы, места нет.
Я любил тебя глупой любовью,
Светлой, детской – да что о том.
Городской несуразною новью
Очарован я будто сном.
Ты прости, что опять растревожил,
Так вся жизнь моя – маета.
Просто память, как клин из ножен,
Оказалась еще жива.»
И вот так, не ступив с порога,
Попрощавшись уйдёт в мороз,
Чтоб вновь не прогневать Бога
И не видеть девичьих слёз.
5
Дальше день полетел за ночью,
Вот и месяц минул давно.
Парень трудится, ждёт и хохочет
Да хмельное берет вино.
Только сердце опять на волю,
В город шумный, зовёт его.
Хоть манит бесконечность поля –
Скоро в путь. Уже решено.
Снова мать стоит у калитки,
Слёзы катятся по щекам…
«Прости, Бог, все его ошибки,
Только пусть он вернётся к нам…»