Время вносит в память лица,
но уносится судьбой,
как степная кобылица
ждёт луну на водопой.
В этом светлая печаль,
знакомая, как запах хлеба,
как будто утром, невзначай
дотронулся душой до неба.
Теперь иной, большой и грубый,
как будто в жизнь вошёл издалека,
я коням рву, их бархатные губы,
с жестокостью лихого седока.
И в этом мире скорости и стали,
где очень стыдно от слезы,
лишь миг от юности проталин,
до вечной в зрелости грозы.
Где руки рвут, что сердцу тонко,
где много не заменит раз,
где переполнена солонка
от слез не видимых из глаз.
Где душа порой стремится
в миг ушедший , как в запой,
где степная кобылица
ждёт луну на водопой.