Ты часто мне пишешь ночью, потом стирая
Фраз кружевную вязь. И мои колени
Ты видишь при этом. Я чувствую. Но не знаю,
Когда замолчат говорящие жадно тени
В моей голове. И останутся в прошлом снова.
Не только от ветра мои замерзают плечи.
Не бойся остаться, когда я почти готова
Стать ближе немного в связующий крепко вечер.
Надкушено яблоко, коричневеет, тает,
На пальцах дыханье кружит медовость сока
Двух апельсинов. И пусть же никто не знает,
Что мы под утро вынесли из урока,
Данного жизнью. Как разучились верить.
Как воробьи доедали с карниза крошки.
Долго дрожали дальше в подъезде двери,
А я привыкала к отсутствию - понемножку.
Затем всё кричало внутри, всё плескалось, ныло,
И зрело нависшей тучей, глубокой лужей.
Чтоб в будущем - с придыханием: т а к любила,
Что больше никто мне, знаешь ли, был не нужен.
Но это - в будущем, нынче же - снег не тает,
Холодный ветер на клочья мне рвёт рассудок.
И пусть никто подобного не узнает,
И будет любим, взаимен, хорош и чуток.
И главное - будет. Ходить по утрам в квартире
В рубашке твоей, карамельность волос до бёдер.
Чтоб знали соседи, что тут не жила, а жили.
И я одинока, знаешь, - не на свободе.
И пусть я сдираю кожу утрами в душе,
Священным рунам подобны все отпечатки.
И в зеркало повторяю: никто не нужен.
И я улыбаюсь. И верю, что всё в порядке.
И будет лето, и кудри опять рыжее,
И ветер станет терпким, солёным, жгучим.
Закрылась одна - распахнутся другие двери,
А то, что сегодня - просто зима и тучи.