Домик, где растят сизифов, окнами на Фудзияму.
Всех заваливших «практику духа» отче сажает в яму.
Вот новый задавленный камнем дрыгает ножкой,
а я на заборе глазею на муки титана черною кошкой,
а я на заборе гостей намываю мохнатою лапкой,
сегодня придешь, и я угощу тебя ромовой бабкой.
И ты затянешь про «вьюн над водой» во славу свободе,
и мы будем двигать шкаф, с мечтами о Новом годе.
И каждый из нас будет громко молчать «про камень»,
– такая вот, русско-японская, очень глухая рамень.
А ночью я предложу взорвать к чертям Фудзияму,
и спящую, на рассвете, меня отнесешь ты в яму…