Из металлических основ
и деревянных перекрытий,
Стоял заложником событий
и вдохновителем для снов
Изящный Пресс… Его ладони
открыты были лишь для птиц,
Что низвергал Издатель ниц
пред тем, как выпустить на волю.
Его устойчивая стать
к себе манила беспрестанно,
И думать было очень странно
что мог бы вовсе не стоять
Он тут, в привычном интерьере.
А, может, где-нибудь ещё –
как будто, прячась, бес в портьере
смеясь, дразнил через плечо…
Издатель думал: что за черти?!
Ведь в полумраке, в зеркалах
всё мнилось в липкой круговерти
рассудок повергая в страх,
Что шток – вон тот, у задней стенки, –
как будто стриптизёрши шест
И, томно выставив коленки,
на нём она качает пресс…
О, хитрый бес! Во искупленье
чужих бесчисленных грехов,
пошли Издателю спасенье!
Хотя до первых петухов
его сомнения терзали…
Но всё решилось в тот же миг,
когда полкИ любимых книг
Виденьям кукиш показали.