В тиши чарующей Венецианской ночи,
Под плеск воды в каналах городских.
Развеять скуку и бедняк и знатный хочет,
Чтоб ярче стало житие на миг.
Сейчас поведаем о таинстве прекрасном,
Свершается, что только раз в году.
Когда все облачившись в маски,
Отдаться могут в руки волшебству.
Ах карнавал, великий ты проказник!
Ты нас чаруешь и манишь,
Притворства и интриги праздник.
На этот раз чем удивишь?
Быть может тот под маской дожа,
Скрывает нищего певца.
А эта знатная вельможа,
Кухарка старого купца.
А та в одеждах куртизанки,
Величественного рода мать.
Которая при виде ложа,
Молилась и ложилась спать.
Кутила и развратник бреннвй,
В сутану папы облачен.
Под этой маской он блаженный,
Мечтает, что на миг прощен.
Кухарка в образе вельможи,
На миг представить может здесь.
Как ей на утреннее ложе,
Внесут на серебре поесть.
А тот стихов творец сложенья,
Поет на площадях за грош.
Представит, как его творенья,
Оценит и восхвалит дож.
И та, что ныне куртизанка,
Откроет сердцу флирта мир.
Примерит тайную изнанку,
Любовных и душевных игр.
В тиши зари чарующей, Венецианской,
Под плеск воды в каналах городских.
Прийдется всем расстаться с маской,
И целый год, лишь вспоминать тот миг.
И в предвкушеньи таинства такого,
За целый год есть время размышлять.
Кого еще захочеться другого,
Волшебную вам маску примерять.