ПИСЬМА В ПИОНЕРЛАГЕРЬ
16.06.78 Москва.
Здравствуй, дорогая Катя!
Пишет тебе несчастный кот Бублик. Стыдно мне и горько признаться, что совсем я без тебя развинтился: никого, кроме папы-хозяина не слушаюсь, но и его одеяло, на котором так люблю спать, я… омочил и отнюдь не слезами, а сама понимаешь чем. Чего уж говорить об одеялах «старшей женщины» по кличке «мазэ» и вредного голенастого существа – моего мучителя Машки! Я их просто залил – и теперь они сушатся на балконе, куда меня, кота-затворника и монаха – не пускают, чтоб я лапами своими помидоры и огурцы не разгреб и не вытоптал их вонючие цветочки. Чихал я на их помидоры! А Машке, хоть она и не мучила меня целый месяц, пока в больнице была, я все ж в туфли наделаю. Не будь я мудрый Бублик-бей!
«Фазэ» - хозяин и благодетель –
Книжку напечатанную принес. Но не очень интересную: про нашу кошачью жизнь там одни выдумки и насмешки. Не смог он, хоть и душевный человек, в душу нашу благородную проникнуть и постичь ее во всей красоте и пушистости. Правда, в другой его книжке, где все столбиком написано, кое-что удалось, но заунывно как-то, пессимистически. Вот прямо с первой страницы переписываю:
«Живут в подвалах грустные коты,
Уже не веря ни в мышей, ни в кошек»,
И осеняет их цветной горошек,
Торжественно свисая с высоты.»
Жалко этих котов, но все же автор допускает много искажений действительности, на что я и указал ему вчера лапой: где это видано, чтоб коты жили в подвалах? Коты живут исключительно в трехкомнатных квартирах и осеняют их традесканции, свисая с высоты, а вовсе не какой-то там горошек. Горошек – он зеленый и в банках… Да, и что такое мыши? Тараканов знаю, клопов знаю, собак в окно видел – на нашего Кутю слегка похожи. А мыши – это выдумка безответственного сочинителя: никаких мышей вообще не бывает, так что коты правильно делают, что в них не верят. А кошки все же есть и у них ещё почему-то котёнки иногда появляются. Я пока ещё не изучил до конца механизма этого дела, но мне всё чаще кажется, что котенок – это тоже кот, но только кот в миниатюре…
Приезжай, Катя, и спаси меня: старшая женщина – «мазэ» - не поняв, что я просто пошутил с одеялами, хочет меня выгнать на улицу. Но там жить нельзя мне - аристократу – не подобает, ибо я пропитания себе не достану и машин, которые рычат, как собаки, боюсь. И детей чужих боюсь, и вообще могу запаршиветь и скончаться во цвете… мя-я-ау! – лет… Некогда! Мясо дают! Бегу!
Вечно твой Бубля!
28.06.78.
Москва
Катя, гав!..
Пишет тебе верный и непорочный Кутя – лучший друг человека по имени Игорь – во все времена (даже, когда денег в доме нет). Я только что украл у хозяина рубль и спешу отправить его к тебе, в лагерь… Жизнь у меня – ничего себе: правда, кошки замучили. То Бублик висит на хвосте, то котёнок Бесик на кость мясную кидается, то Зульфия
+- обнюхивает после прогулки в лесу… И чего ей только надо?
Костей стало меньше, потому, что – лето, зато щей и пива у хозяина – больше. И он тебе вторую путёвку добыл и вообще – ждёт не дождётся. Когда приедешь-то? Сообщи собачке – я к твоему приезду помоюсь под душем и клещей выкусю. В лес пойдём: я – за мышами, ты - за грибами. «Мазе» уже нашла один – поганку. Три дня варила, потом её Машка съела: ей поправляться надо.
Жму лапу. Остаюсь – пока – без тебя, но поводок (новый) купить обещали. И ещё, говорят, шоколадку, но я не очень верю.
Лижу твой пятачок.
К. Кутемон-Кутай.