пианисту Владимиру Бунину
Быть твоим другом, твоим Эккерманном,
Мыслям глубоким внимать неустанно.
Пианист Владимир Владимирович Бунин, блистательный мастер фортепьянной игры, живущий в Германии, благословил меня на этот труд.
Он очень земной. Он ближе мне на расстоянии, чем когда он рядом. Что это такое?
Он сказал: «Я придумал одну шутку: загримироваться и одеться под Моцарта и сыграть Моцарта. Когда я играю одного композитора, я становлюсь им, я делаюсь похожим на него».
Я сказала: «Пока у меня есть энергия, я могу быть Вашим импрессарио». Володя: «Я не отказываюсь».
Даже одного человека хорошо любить, если не можешь любить всех. Я почти не одинока, живёт во мне невидимо от всех моё дитя, мой Володя, питает меня своей музыкой, своей красотой, а то, что нас разлучает, временно. Свежесть чувства любви к нему не покидает меня.
После Володиного концерта мы уже стоим одетые, как вдруг чтец Слава, запинаясь, говорит мне: «Вы... Вы... Вы – родственники?» Я отвечаю: «Почти». Слава продолжает: «Вы все похожи». Мама Володина говорит: «Родные души».
Идём втроём к площади Ногина, держа под руки Володину маму, она настроена благодушно. В вагоне метро Нина Владимировна говорит: «Сядем все вместе». Она оживлённая, красивая, с сияющим лицом, с непосредственной реакцией на происходящее. «Мне с Вами приятно», - говорит она мне. Она пишет стихи, сказки. Так как она не видит, она начитывает их на магнитофон.
Он играл Шуберта так, что позже Лариса Ю. мне сказала: «Бог любит Бунина, иначе он не смог бы так играть». Мария Александровна Скрябина (дочь Александра Скрябина, композитора) услышала в игре Володи Бунина волю и молодость.
«Что Вы видите во мне?», - спросила я Марию Александровну– после её слов о том, что она чувствует людей. «Смирение», - сказала она, вглядевшись в мои глаза. «Бывало ли, что у Вас душа болит?», - спросила я. «А что я, не человек что ли?», - ответила она.
Обратившись ко мне, она сказала: «Вы будете хозяюшкой... Сделайте Володе бутерброд». Но Володя не ест хлеб. «Лейте ему сначала» (чай), - приказывала Мария Александровна. «Я ему потом налью». Мария Александровна: «Почему?» Я: «Чтобы он был смиренным. Я хочу, чтобы он был совершенным не только в музыке». Володя улыбался.
Мария Александровна рассказала за столом, когда пили чай, о себе, о своей юности. «Теперь Вы что-нибудь расскажите», - обратилась она ко мне. Я рассказала о Габриэлле Босси, о Владыке Антонии Блум, о блаженной Ксении, о старце Захарии, о Иоанне Кронштадском.
Володя ел какие-то особые конфеты. Он дал мне конфету, сказав, что она похожа на капли датского короля. Мы нашли ещё несколько конфет. Последнюю конфету я предложила всем, Володя её взял со словами: «Из Ваших рук - возьму». Он поощрял меня к рассказыванью, велел всё время рассказывать. Меня охватывало по временам чувство обожания по отношению к Володе. Душа внутренне рыдала и говорила: «Я не могу жить без него». Я должна жить без него. О, горе, горе мне!
Метерлинк: «Экстаз есть ничто иное, как начало полного раскрытия нашего существа».
Чем виноват Володя, что я ему не дорога?
Я беру Володю мысленно на руки, подношу к Христу и молю за него.
Сама любовь к человеку является надеждой. Иногда ощущения таковы, что испытываешь счастье, любя и не ожидая взаимности.
Если Бог сотворил мир, то почему бы не интересоваться всеми, кто живёт в мире?
Володя вёл меня под руку, ибо я спотыкалась на льду. Рука его легка. Мы двигались вперед, чувствуя друг друга, движенья наши, шаги были гармоничны. Сходя с автобуса, он протянул мне руку. Я: «Вы производите впечатление человека счастливого». Володя сказал: «Я не хочу страдать. Я кое в чём себе отказал, я кое в чём себя смирил... Мы окружены варварами». Я: «Я жалею их. Во мне нет к ним презрения». Володя: «Я не презираю их». Мы шли на домашний Володин концерт к Лиде Сулимовой.
Звонила сестра: «У вас будет всё хорошо. Вы будете дружить. И может быть, даже больше, но для этого надо время».
Володя воскликнул недавно: «Почему мне не удаётся сделать то, что я хочу?» Я: «Почему моя мечта не исполняется?» Володя: «Какая мечта?». Я: «Это секрет».
И почему тебя я выбрала, не знаю.
Из сотен лиц твоё предпочитаю.
Все кажутся глухими, ты один имеешь слух. Параллельно с твоим бытием – моя одинокая жизнь, стремящаяся, как ручей к реке, к твоему сердцу.
Тысячи бесцветных мгновений и вдруг озарение на несколько секунд. Непонятно, кто эту власть мне дал - любить. Муза стала стучаться в сердце, захотелось писать стихи.
«Не с кем говорить мне, не с кем кроме Бога» - Константин Бальмонт.
Разве это преступление: любить Вас и говорить Вам об этом?
Володя играл в доме у Василия Ивановича, я его рисовала и плакала от счастья и любви. Я не знаю, за что я его люблю. Милее всех на свете он. А когда это чудо созерцания его истощится и любовь иссякнет, буду я смотреть на него и ничего чудесного в нём не увижу.
Василий Иванович попросил меня почитать стихи. Я прочла «Гамлета» Анджелло Мария Риппелино, Цветаеву, Ахматову, Гумилёва, Арсения Тарковского. Я всем задала тест. Меня оставили ночевать. Володя удивился. Мы развлекались, атмосфера была тёплая. Поговорили о высоких материях. «У Вас и проповедь хорошо получается», - сказала жена Василия Ивановича, а он сам после моего чтения Гумилёва сказал: «Вы интересный человек», - и поцеловал мне руку. С Таней Бочаровой–Таракановой мы выпили на брудершафт.
В том тесте, когда речь зашла о доме, я сказала: «А я такая жадная, что у меня было два дома». Володя: «Что же не подсказала?»
Мы пили вино за Бунина, за Лермонтова, за Гумилева. Елена Александровна сказала: «Я надеюсь, что на том свете мы не будем расставаться».
Смотрела «Джен Эйр» по телевизору. Вот моё имя, теперь я поняла это.
Невыразимое словами было очень краткое и пронзительное ощущение, что душа Володи Бунина вспомнила обо мне и прикоснулась ко мне.
Звонила Таня Т., она наблюдала за Володей, когда я читала стихи у Василия Ивановича, он стал внимательным, заинтересованным, когда я предложила тест, он кокетничал со мной, играл некую роль, как бы говорил: «Эта женщина меня выделяет из всех, я ей нравлюсь больше всех». «Вы были бы с Володей прекрасной парой», - считает Таня.
Жить с Володей единой семьей не имеет смысла. Всё очарование общения с ним исчезнет, оно может продлиться только тогда, когда и он вступит в эту божественную игру: творить чудо каждой минуты, настраивая себя на любовь, терпение и снисходительность.
Я учу «Патетическую» сонату Бетховена, Сонату до минор Моцарта, Мендельсона Рондо-Капричиозо, этюд f moll Шопена, Прелюдию G Дur Шопена.
Урок с Володей. Его мама была у него, она сказала, что ей понравилось, как я играю, что у меня красивый звук. «Володя, Галя тебе догоняет», - сказала она сыну. Он дал мне апельсин, я ему шоколадного зайца музыканта.
Я полюбила Володю в доме у Олега Кроткова с первого взгляда.
«Вам надо быть более наглой», - сказала мама Володи Нина Владимировна. «Не умею». Её глаза сияли, лицо было мягкое. «Ваша мама добрее Вас», -сказала я Володе. «Почему?» «Душевнее». Он не подозревает, как я страдаю из-за него.
Я цепляюсь за музыку, чтобы что-то делать на земле, чтобы видеть Володю хотя бы иногда.
Володя говорил после концерта: «Не только музыкальная ущербность, но и моральная. 88% населения не слышит... Техника (фортепьянная) уже не в счёт. Это вторичное для меня. Главное это то, из чего вырастает моральный заряд. Он очень конкретен. Это всё авторизовано. Я играю Шуберта, но ведь я играю себя. Это высшее, к чему должен стремиться исполнитель. Если и этого лишиться, то пианист превращается в робота. У нас много роботов с именами, с заслуженными... Музыка это тёмное искусство... Есть сверх одарённые дети, у которых идёт на уровне интуиции. Галя не даст мне соврать! Есть у Шуберта в романсах такие слова, которые можно применить к любому его произведению, потому что всё - одно».
Мы с Володей ехали на его концерт к Тане Кузнецовой. У него был отчужденный вид. Он настроил пианино. Играл он тепло, поэтично, мягко. Таня рассказала за чаем, что я прекрасно играла. «Где?», - спросил Володя. «В библиотеке Некрасовской».
На обратном пути я рассказала Володе, что мне снились Пушкин, Блок, Ахматова, Цветаева, Дельвиг. Он с уважением взглянул на меня.
Я расспрашивала его о брате Викторе (пианист), сестре Лене, о папе. Володин папа композитор Владимир Васильевич Бунин умер в 1970 году от инфаркта.
«У Вас надменное лицо», - сказала я Володе. «Как у всех музыкантов. Уж такой я...». Он усмехнулся. «Вы чем-то похожи на моего брата. Я смотрю и обалдеваю», - сказала я.
По дороге к метро Володя рвался вперёд, как конь, при переходе улицы. «Сейчас эта машина проедет и мы пойдём», - заявил он решительно, не взирая на красный свет. «Я Вам не разрешаю. Я буду беречь Вашу жизнь», - я останавливала его порыв руками, не пуская его на дорогу. Он смеялся.
Каждый человек на каком-то пределе внешнего общения исчерпаем. Мы повторяемся, мы часто проявляем себя, как роботы. Но сегодня, когда Володя Бунин так трепетно играл, я снова нахожусь в его власти.
Звонила Вера Селю: «У Володи детская душа. Он невероятно талантлив. С такими людьми очень трудно жить. Он многому тебя научит. Надо быть тихой, несуетливой рядом с ним, ждать, когда он тебя спросит, к тебе обратится, надо всё время думать о том, чтобы не мешать ему».
Мой рисунок.