Вот же, чёрт побери, надышался искусом…
кто б мне веру вернул? Лучше с правильным вкусом.
Чтоб звенели слова, чтобы твёрдо, без трёпа,
всех послал бы туда, где кромешная жопа.
Вот же, кузькина мать, навалились задачи…
с голым торсом года, как индейцы Апачи,
стали резать гортань, отбивая охоту
научить сыновей не ходьбе, а полёту.
Вот же, лихо моё, пробуждённое снова…
ты опять под ребро. Не поможет подкова,
что на счастье была (насквозь ржа уж проела).
И за разум взялось. Не насытилось телом.
Вот же, доля моя, суета и прогнозы…
и слезятся глаза на ветру и в морозы,
достают из души остывающей блики —
неизбежно горьки, неизбежно безлики.