Время пройдет, зарубцуются раны,
Но память напомнит в ночи,
Как горной тропою идут караваны-
Оружие везут басмачи.
И снова тревога срывает с кровати
Приказ лаконичен и строг:
Идем на «проческу», в девятом квадрате,
Маршрут от Газни на восток».
Взревели моторы, рванулись машины,
Колонну не видно в пыли….
Лишь только луна осветила вершины
И звезды мерцают вдали.
Афганское небо, не видел я краше,
Прекрасно и ночью и днем.
Не хочется верить, что где-то на марше
Оно может вспыхнуть огнем.
Окраситься заревом дальних пожаров
Горящих селений и школ…
Вдруг крик муэдзина, у вечных мазаров,
В ночи тишину расколол…
Врезается в небо комета эРэСа
И красная нить трассеров…
Послышалась звонкая дробь АКаэСа
Средь мрачных пустых кишлаков.
Вновь гулкое эхо дробится о скалы
И злобно стучит ДэШэКа…
Ожили вдруг стены, ожили дувалы
Заброшенного кишлака….
Прижатый свинцом, зарываясь в кюветы,
Глотая афганский песок
Рассыпался взвод, дожидаясь ракету,
Чтоб сделать последний бросок…
Вдруг – яркая вспышка!... И сразу куда-то
Уходит земля из-под ног…
Проснулся – за окнами грома раскаты,
Уходит гроза на восток.
Время пройдет, зарубцуются раны,
Но сколько бессонных ночей
Еще проведут у окна ветераны-
Афганцы - припомнив друзей.
Припомнив всех тех, кто в отрогах Панджшера,
В Кабуле, близ Харахайны
Остался лежать на броне БэТээРа,
Домой, не вернувшись с войны….
1990 г.