Из аварской поэзии:
Расул Гамзатов
* * *
Отец мой когда-то стихи сочинил
О бедной горянке одной,
Которую сельский начальник лишил
Младенческой люльки простой.
Жестокому штрафу подверглась она
За то, что зарю проспала,
Поскольку ребенка качала без сна
И в поле к полудню пришла.
Был случаем тем потрясен Дагестан,
И в хрупкой душе молодой
Остались слова, что отец написал
От имени женщины той:
«Ах, что же мне делать, с работы придя,
Чем злобных задобрить людей,
Когда засыпать не желает дитя
Нигде, кроме люльки своей?..»
Давно те суровые годы прошли.
Но, знаю, сегодня опять
Не люльку, а крохи родимой земли
Хотят у младенцев отнять.
Гаити в крови, и Гренада в огне,
И мать палестинских детей
Взывает к Аллаху в заморской стране
От имени всех матерей:
«Ах, как же нам память,
Господь, обмануть
И совесть утешить свою,
Когда наши дети не могут заснуть
Нигде — только в отчем краю?..»
Но что палачам до беспомощных слез,
Коль жжет их бездумная страсть
И точит, как червь,
нерешенный вопрос —
Кого бы еще обокрасть?
Как будто бы нет у них малых ребят,
И жен, и убогих старух…
И стоны, что пулям подобно летят,
Не ранят их каменный слух.
«Ах, что же нам делать,
Господь, отвечай,
Во временном доме чужом,
Когда, как скорлупка, отцовский очаг
Раздавлен тупым сапогом?..»
И яростно стиснув свои кулачки,
Твердят матерям храбрецы:
«За наши поруганные очаги
Мы тоже умрем, как отцы.
И все ж обретем Палестину опять,
Гренаду и Чили во мгле…»
Жить можно в изгнании, но умирать
Нельзя на нейтральной земле.
И нет им покоя, и люльки тесны,
И тусклы глаза матерей…
И снятся все чаще тревожные сны
О родине — только о ней.
Перевод с аварского
Марины АХМЕДОВОЙ-КОЛЮБАКИНОЙ