Тонкой дымкой стаял синий сумрак.
Хвост зари взметнулся на горе.
Окотилась рыжая косуля
В голубой, дурманящей поре.
И когда ещё мошка кусалась
И кропил холодный мелкий дождь,
Языком сайка она чесала,
Усмиряя преловую дрожь.
На ольхе лохматые серёжки
Ласково шушукались во мгле
И парила шёлковая лёжка
Тайною рожденья на земле.
Крохотным, беспомощным началом
Жизнь дана отрадой нелегко.
Голова осокою качалась,
Из сосцов струилось молоко.
Неумело вскидывал он ножки,
А когда насытившись, затих,
Мать-косуля по зелёным кочкам
Отошла околом попастись.
Поздно. Поздно сойка прокричала.
И стригнув ушами у ручья,
В лужах глаз безвыходной печали
Заблестел холодный ствол ружья.
В три прыжка покрыв пространство глади
Громом воздух дробно задрожал.
Бив копытцем земь, ползла к оврагу.
Хрустнул куст, сверкнул звездой кинжал.
Не успеть. Не вынести лишний.
Всё ж быстрее жалящая дробь.
Чьи-то руки жадно впились в шею
И в глазах кружились небо, топь.
Стихло всё. Лишь чёрные вороны
Гаркали в овражьей пустоте,
Да шумели ильмовые кроны
О небесной синей чистоте.
Долго по листве играло солнце.
И ему садиться вышел срок.
По лещугам схоронились сойки,
Лепетал беспечный ветерок.
А когда сова "ку-гу" запела ночи
Вышел волк - накинул нюх правей.
Жалобный, стаившийся комочек
Мамку ждал в гнусеющей траве.
7521