Целый день сижу сердитый
У открытого окна –
Морда войлоком обита
И слегка застеклена.
…Смертельно влюблялся три раза, легко – не помню сколько. Малопьющий, курящий, с хроническим бронхитом. Раздражительный, не могу спать ночью. Ем что дадут, живу – тоже нерегулярно…
В здоровом теле – дух здоровый
И молодецкая душа,-
Ты на горшке пятилитровом
Сиди, Мария, не спеша.
Иначе ничего не выйдет,
Опять анализы –не то!
И главный врач тебя обидит
Ведёрной клизмой ни за что.
Вот почему-то делаю эти записи. А столько работы – и времени не хватает! Необъяснимо все это, никогда не вел дневников. Прошедшие люди, старые обиды – хлам памяти. Дочь Маша однажды сказала в запале: «Поэтишка! Был бы ты настоящий писатель, давно бы всех обеспечил. Печатали бы тебя»… Печатают иногда, а все никак не обеспечу. А кому это, собственно, удавалось из знакомых и незнакомых?.. Редко кому и далеко не лучшим. Удобным, пробивным, похожим. Впрочем, с годами и печататься желание проходит. Уже не радует типографский шрифт – и с гладкой пустышкой стыдно выступать даже для денег или самосохранения. Становишься все суровей к себе, все мягче к другим. Снисходительней. Знаю как старый редактор – 21 год на одном месте. Кого не редактировал, кого не вывел в люди! Порой думаешь, что редактор – профессия творческая, и так оправдываешь себя, свое нежелание писать. Или уже внутри сидит редактор: это можно, это нельзя….В молодости смелей были, писали без оглядки. Приходит знание, понимание, умение – кончается непосредственность, задор, свежесть. Писал бы прозу, знаю – как и что, за В. Гиллера роман сочинял - «Тихий тиран», переписал для «Знамени» 10 а.л. для отдельного издания добавил своих четыре и тем погубил «Лето мотоциклов» - повесть, за которую получил уже аванс…Или нет: собирался ей покрыть издательские расходы по рассыпанному набору «Ночи караула», но Н.В.Лесючевский издал вместо зарезанной книги (только верстка сохранилась) стихи «Голубиная почта», а гонорар конфисковал. Писал бы, да боюсь повторения истории с этой злополучной «Ночью караула». С 68 года, с публикации в журнале «Неман» ходил в очернителях и дегероизаторах. Крыли меня на всех Военных совещаниях писателей и в ЦК. Комсомола. Маршал Коне, Камшалов, Горбачев - с трибун, полковники Акшевский и Сурин – в печати, Н. Горбачев и А.Ю. Власенко – в печати же – «Октябрь». Ни разу не печатался в «Октябре», а ругали там дважды. Даже у Г. Семенова там были неприятности из-за статьи в защиту повести в «Комсомольской правде».
Лишь через 10 лет вышла книга в «Современнике» с предисловием Ю. Бондарева. А ведь в такие же 10 лет уложилась литературная эпопея Сергея Есенина.
Да и стихи мои выходят в основном с десятилетним опозданием, а сначала от них шарахаются: «Это здорово – но не подходит», – вот типичный ответ. Поэтому и не обращаюсь почти в журналы и в газеты, жалко бывает смотреть, когда редакторы мнутся и отводят глаза. И противно.
В центральной печати обо мне хорошо писали только А. Макаров и И. Гринберг. О «Взморье» Макаров писал в «Знамени», в 65 году6 «И к разряду юношеских ее не отнесешь, как не отнесешь, например, к сему разряду Гаринских «Гимназистов».
А полковник П. Сурин, мой злой гений, в «Красной Звезде» в 1962 году, ругая «Взморье», мимоходом вспомнил «Кадетов» Куприна. «Поневоле вспоминаются «Кадеты», там у всех были неблагозвучные клички»… Чудак!
Удивляюсь я всем этим полковникам от литературы, а еще больше тем маразматикам, которые ставят подпись под чужим трудом - И. Гиллеру, А. Кулешову (переписывал роман для того же «Знамени»), а вот сейчас меня эксплуатирует полковник Г.М. Савенок – староста прозаиков в литобъединении при ЦДСА, которым я руководил в 60-65 годах. Ему 80 лет, и он готов на все, даже платить из своего кармана. Зачем ему это?
Ш.Рашидову
Я знаю в поэзии толк,
А вот переводы – не дело.
Работа, конечно, не волк,
Но мне она осточертела.
Вымучивать ради куска,
Копаться в подстрочном навозе,-
Какая глухая тоска,
Что взвоешь: не лучше ли в прозе?
01.02.88.
* * *
Какие вам еще прогрессы?
Мир удивлять – напрасный труд
С тех пор,
как наши поэтессы
Себя поэтами зовут.
13.01.88