Нежность в том, чтобы слушать, как ты ходишь по магазину,
выбираешь что-нибудь к ужину, дышишь в трубку,
спрашиваешь про мидии или рукколу,
пачки пельменей складываешь в корзину,
занимаешь очередь, шутишь с девушками чужими,
шуршишь пакетами, забываешь на кассе сдачу…
Нежность в том, что невозможно уже иначе.
Точнее, иначе просто непостижимо.
(Кот Басё)
Эта земля обнаженная — открытая моя рана.
Я жду, когда выпадет снег — укроет её, как бинт.
Я бы могла стать равной — действительно тебе равной,
но это война, мой славный, — придумываю гамбит.
Я повзрослела раньше, чем нужно. И знаешь, в этом,
пожалуй, — моя беда. И в этом, пожалуй, — суть.
Мне в сущности всё равно, кто здесь обретёт победу.
Захочется — забирай, а я поживу в лесу.
Я сильная — я могла бы одна — и нести победы.
Да только зачем? Смешно же. Доказывать — детский бред.
Всё это, возможно, ярко могло бы сиять для лета,
но мы уже стали старше — зима на пороге лет.
Уже же давно хватило — по-моему, наигрались:
и вспышками были, Богом, и сексом на пару раз,
и били посуду, врали, искали кольцо на палец,
и пристально изучали, не опукая глаз.
Не хочется больше блажи — «Я Снежная Королева!».
О Господи, я устала. Поставь нулевой режим.
Давай ты придёшь под вечер — поужинаем меж делом,
а после — вот так вот просто — тихонечко полежим.
И ты улыбнёшься нежно: «Яичница подгорела» —
и я рассмеюсь.
Давай-ка сегодня с тобой сбежим?