Да, я — моряк! Искатель островов,
Скиталец дерзкий в неоглядном море.
Я жажду новых стран, иных цветов,
Наречий странных, чуждых плоскогорий.
И женщины идут на страстный зов,
Покорные, с одной мольбой во взоре!
Спадает с душ мучительный покров,
Все отдают они — восторг и горе.
В любви душа вскрывается до дна,
Яснеет в ней святая глубина,
Где все единственно и неслучайно.
Да! Я гублю! пью жизни, как вампир!
Но каждая душа — то новый мир,
И манит вновь своей безвестной тайной.
12 мая - 25 июля 1900
В.Я.Брюсов.
Вино на столике, закуска благородная.
Я говорю с тобой, распутница, как с гейшей,
О том, что женщину теряем мы, как Родину,
Один лишь раз и эмигрируем в дальнейшем.
Согласна ты, чтобы в тебя я эмигрировал,
А через час оформил визу выездную.
Ты помнишь, что я казнил тебя и миловал
И звал чужими именами врассыпную.
Мы эмигрируем по душам и по прелестям
Случайно встреченных и ветреных красоток,
А сердце мается, как рыбина на нересте,
Где больно режется озерная осока.
Чужие гавани так празднично рассвечены,
Что якорь сам на дно бросался безрассудно.
Но презирая курс, который взят был вечером,
На утро с якорной цепи срывалось судно.
Штормила память. И вставала, как надгробие:
«У Моны Лизы и у ней – одна улыбка!»
Родная женщина дается, как здоровье нам.
И потерять ее – смертельная ошибка.
Мужская жизнь, конечно, грешница великая.
Как жаль, что истина – конец, а не начало.
Однажды женщина дается, как религия,
Все остальные отдаются, как попало.