Порог.
А вот и я!
и сбоку – бантик.
Но речь пойдет «про бязь» – вот так-то, друг,
про то, как был оторван зверски кантик,
голубенький, бесивший сдобных сук.
На вате барыни Кустодиева всуе
засунули в начинку пирога
и кипятком из блюдец прихлебнули,
но выдала их Борина нога.
Она торчала, как из флага древко,
она сигналила – побойтесь Бога! SOS!
Но у купчих под вечер снова спевка
и с яблочных наливок передоз.
С утра творец имеет вид неважный.
В зените солнышко, – миры на абордаж.
Художника обидеть может каждый,
Сожрать художника – есть высший пилотаж.
Ах, пуговки мои! люли малина!
Вспорхнули весело – и стайкой под диван.
Лепить миры нужна Матрене глина,
халатик – ларчик, тело – чемодан.
Так вот, про бязь…
Верните штуку ситца!
За окнами линяют ноябри.
А где-то, в горнем, Рица или Ницца,
а где-то пьют счастливые шабли.
У нас ноябрь – вчера, сегодня, завтра.
И мой халатик скинул перламутр.
Матрена-дура лепит космонавта,
под мантры нудные буддийских сутр.
А я пришью рукав суровой ниткой,
купчихе морду сальную протру,
слижу с лимона соль и маргариткой
проклюнусь в сон художника к утру.
14 ноября 2012