Кто-то взял лезвие бритвы, иль ножницы,
Может быть, острый стилет.
И, не читая молитвы,
Не морщась,
Вырезал двадцать лет.
Сдвинул два края дымящейся раны,
Скотчем небрежно скрепил.
Все, улыбаясь, шептал он:
- Как странно,
Пьян я, а вроде, не пил.
Бросил в карман, словно деньги, всю груду
Теплых и звонких минут.
Бросил и мне:
- Полежи тут покуда,
Вдруг, за тобой и придут...
Так я лежал, как бревно на дороге.
В пыльной траве голова.
Кто-то ломал об меня свои ноги.
Кто-то пилил на дрова.
Время ползет в несусветной кромешности.
Будто плохое кино.
Даже не знаю, я умер без нежности?
Иль мне уже все равно...
Только весной распускаются веточки,
Зелень на мертвом бревне.
И прибегают соседские девочки
Семечки лузгать на мне...