Небольшой корабль почти бесшумно плыл по тихим волнам Чужой реки. Никто не помнит почему этот широкий поток нарекли таким странным именем и когда началась вечная война двух царств, раскинувших свои бронзовые крылья вдоль ее берегов. Илистые скалы стали алыми, превратившись в символ печали, символ того что река - Чужая. Я же всегда считал эти темные, укрытые туманами воды - своими, капитан боцман и матрос в одном лице, единственный человек на Скорбной шхуне, корабле которому было дозволено плыть в обе стороны без страха быть уничтоженным ядрами или огнем. Ни те не другие не трогали меня и не могли принять, следуя негласному договору. Я родился на этой палубе, посреди бездонной пучины, я вырос на ней, сменив своего предка у штурвала проклятой посудины, чтобы продолжить его дело. Один человек на судне цвета ночи, как призрак обросший жуткими легендами, я делал свое дело - возвращал воинов домой. Их тела, вспученные, объеденные птицами и рыбами, хорошо различались на поверхности волн. Мундиры одних были красны в честь востока и восходящего солнца - символа их
царства, другие были укутаны в синие одежды запада, цвета ночи и луны. Такие разные друг для друга, до дрожи и ненависти, до раздора и войны, в моих глазах они были очень похожи, те же мертвые глаза, запах, одинакого черные пятна крови на потускневшей форме, и я был похож на них. Подобно страшному ремеслу корабля изменялся его капитан. Трупная зараза осквернила мое тело, исказив мерзкими нарывами, бешеным псом изъев плоть до костей. Раньше было больно и плохо, но предок заботился обо мне, промывая раны соленой водой, накладывая тугие повязки, которые вырезал из мундиров тех кого мы вынимали из объятий Чужой. Я не мог сказать ему добрых слов, ведь язык и губы первое что уносит проказа. я не мог слышать его слов, так как родился совершенно глухим. Вскоре он умер, наш век очень короток, мне к концу этой осени предстоит последовать за ним. По старому обычаю я зайду в порт и укажу изломаным пальцем на любую деву, чье лицо исказится в гримасе отчаяния и
ужаса. Я силой заберу ее на Скорбную шхуну, а горожане будут лишь исступленно смотреть в землю, не смея противиться сгорбленной мрачной фигуре. Три сезона избранная будет вынашивать моего приемника и, скорее всего, умрет сразу после родов, ведь ее нежное тело болезнь уничтожит очень быстро. Я взращу потомка, уберегу его от скорой смерти, но это еще впереди. Сегодня - же небо было чистым от всполохов пламени и дыма горящих кораблей, уже вторую седьмицу не было ни одного столкновения и это самый дурной знак. Знак того, что грядет громадное сражение, ведь о мире их цари забыли давным давно. Эти благородные мужи с прекрасными лицами в золотой одежде, что пылкими речами несли правду и боевой задор в сердца солдат, даря дорогое оружие при жизни и осыпая богатствами их семьи после смерти. Какое все-таки глупое слово - правда. Она богиня, являющаяся каждому в ином обличье, манящая к горизонту, идеалу, придающая сил своим нежным голосом. Правда Солнца была крепка а Луны еще крепче, моя же правда отражалась в глазах перепуганных жен и детей, принимавших изувеченные
тела мужей и отцов с моих рук, она виднелась в разбитых остовах потопленных кораблей, слышалась в голодных криках чаек и ощущалась на покрытой коростами коже. Моя богиня была жуткой старухой, но иного было и не нужно.
На закате я подниму парус, ловя легкий ветер в котором начнет ощущаться знакомый запах стали и пороха, и поплыву по Чужой реке, в полной тишине, туда, где друг друга рвут на части огромные корабли, поднимая знамя своей богини выше той что есть у врага.
Правда так изменчива, так воинственна, так пусть же ликует над картиной своего истинного проявления, упиваясь кровью последователей, а затем покинет опустевшее поле боя, позволив черному кораблю, вновь вернуть воинов домой.