Ноябрь. 2012. Новороссийск.
ЛЕС. (фрагмент письма)
Два дня – недоуменье и тревога. Казалось бы – не так уж это много: подумаешь, всего-то пара дней! Но если адресат, как привиденье, вдруг исчезает без предупрежденья… (шучу, шучу!) – тогда и ждать сложней.
..... Держусь, мой доктор! Дух – прочней металла! Такая я сознательная стала, как будто это вовсе и не я. Меня не сбить – не стоит и пытаться! («Какой кошмар, как можно так питаться?» – сказал мне именинник мой, Илья.)
... Опять кипит судьбы девятый вал, опять напряги, сложности и риски… И, очевидно, стихопереписке пока что не предвидится финал.
*
САНТО.
Ноябрь 2012 Москва - Лос Анджелес.
Монами, улетаю – Москва… огни… крыло…Неохота на ветер из теплой бежать постели!
Не хочу эсэмэсить… звонить… ало… ало!…Обрывается связь, ураганы, дожди, метели.
Неохота в проблемы, в дела, в судьбу, в борьбу погружаться и думать о всяких бесспорных «надо». Но тащусь, закусив удила, и в кровь губу.
Ни к чему мне вот эта вот…. как ее там… бравада: ничего, ерунда все мура, и чушь, и бред – я живу вери вел, напролет и напропалую. Все же лгу – не хватает мне дней, недель и лет, когда просто люблю, обнимаю, дышу, целую.
Самолет, пароход, гул вагонов, такси – мерси. Неохота и все, но приказывать тоже можем! Навалили на плечи, на шею – тащи, неси. Не сгрузить, не оставить, но кто-то же, кто-то должен.
Где набраться терпенья, здоровья, веселья, сил? Или как похуисты живут, спокойствия ради?
Я б у них поучился – настиг, схватил, спросил – но не скажут же, Любчик! – не скажут, не скажут – ****и!
На Гавайи хотел Вас, на юг, на брег, на пляж. Там где мавр на голе в январе, феврале… апреле, чтобы Вы обалдели: поход, пробег, променаж… Ну, недаром, мой Любчик, недаром же Вы худели!
Закажу вам стриптиз – молодой, живой, шальной. Закручу косячок из блудримовой марихуанны. Быть любовницей мавра, шамана, вождя женой, стать распутницей грешной, хмельной и всегда желанной!
Для чего же худил Вас, лечил, хвалил, бранил? – чтоб Вы смирно сидели, в каком-то Новороссийске? – Не напрасно ж Адам из ребра точил, пилил – эти круглые бедра и круглые эти сиськи?
Обещаю отменный разврат, разгон, раздрызг! – Вот так доктор, подумайте, вроде приличный малый!
Там фонтаны до неба из радуг из легких брызг! Там восходы другие – я видел ажурно-алый.
Мавр за пульс не возьмется – за бюст, бедро, плечо – он покажет Вам то, что Вы сами не раз видали, и шепнете мне: Санто, вели – пусть еще, еще эта мавра раскрутит гавайские супер дали.
Тут уж вам не музеи – глазеть, мечтать, вздыхать… Многодетная мать, и семейство твое образцово. Вот начну за собой Вас по свету мотать, гулять…
Жаль, что в жизни, мой Любчик, почти ничего не ново.
Фото. Музей Прадо. Эль Греко.
Новороссийск. Октябрь. 2012.
ЛЕС. (фрагмент письма)
*
Опять разговорами мы не пестрим. Молчанье… Сейчас вы, наверно, в Мадриде. Я думаю, Санто, о вашей планиде: о том, что вся жизнь ваша – вечный экстрим. Читаю опять за рассказом рассказ – и все ваши трудности чувствую кожей. Увы, непонятен мне замысел Божий...................
*
Мадрид. Октябрь. 2012.
Санто.
Самолет.
Опять к иллюминатору пришит. Что впереди? – надежда на Мадрид!
О чем молчу? – Да Вы без слов поймете… Я снова совершаю в самолете очередной заоблачный кульбит.
Внизу повисли скобками мосты, пестрит и семафорит эстакада, близка зодиакальня эскада* – все дальше дом – не дотянуть персты.
А вечером куда? – наверно, в Прадо*.
Октябрь. Сейчас в Испании торнадо.
Нет, все-таки в Костел: там Бог, кресты, лампады, в завитушках образа, на кровле до небес кариатида. Люблю мадонн вишневые глаза. А наши? – малахит и бирюза, в отличие от жителей Мадрида.
Но как невыносима их коррида!
Дни.
Листаю звезд нечитанный букварь. Что дни? – тельняшки, зебры, календарь? – Костяшки домино об стол дубовый! И каждый день – как зуб молочно-новый, в хозяйстве рта – законный инвентарь! Пашу – иначе зубья на алтарь!
О чем еще сказать хотел?... ах вот! Чем зацепила душу Барселона? – проспекты небывалого фасона: здесь нет углов, углы наперечет. Идешь пешком по городу с вокзала, без перекрестков – площадь, поворот, живой фонтан полощет небосвод на высоте витого пьедестала. Где нет углов, там нечисть не живет. Щекочет слух фламинговый полет, фламинго – тремор в воздухе, в эфире. Дизайн домов – что мебель по квартире.
ГаудИ
Вы видели б, как гений Гауди изобразил летящие балконы, развесил узких окон макароны, фасады накрутил на бигуди!
Мне жаль его – погиб, как Берлиоз, на рельсах, под трамвайный стук колес.
Судьба что тать: без фокусов не может – но чем нелепей смерть, тем больше гложет. Среди барочных раковин* и роз он вычленил искусства симбиоз.
Я не сказал о нем и половины, как будто больше жизни впереди, чем пройдено. Чем вынужден пройти… Наверно, позади отрезок львиный – остался путь тернистый, но не длинный. Ковчег не лучше парусной ладьи! Хрустальных шлюпок ждут гардемарины! Зачем? – открыть Колумбом Новый свет! Увидеть лица городов над морем, догнать имбирно-бежевый рассвет испанский – здесь другой кордебалет! Вот граффити: под росчерк "ай эм сорри" – Веласкеса "Менины" на заборе. Чтут в памяти черты прошедших лет и ценят каждый штрих свой, каждый след.
Прадо.
Что в Прадо? – совершенно не блефуя, признаюсь, был немало огорчен. Меж буклей ионических колон Великий Зевс стоит, не торжествуя. Бог оскоплен – достоинств не видать!
Какая-нибудь гейша, так сказать, на чреслах громовержца естествуя, его величью повредила стать.
О грешном месте свято памятуя, пропел ему тихонько аллилуйя.
Терпел я в Лувре Афродит без рук, но Зевс без куя? – выше всяких мук!
Отметил этот факт не слова ради: видал Лаокоона – весь в помаде!
Определенно должен вам сказать, покинувши несчастного изгоя: не так Эль Греко близок мне, как Гойя. Ходил труды его перебирать. Он реалист, и это убеждает, в нем вдумчивость, живая тишина.
Зачем я вспомнил эти имена? – Разнозарядность крепче приближает. Эль Греко все устои разрушает, и в юности любим был больше он – с годами поменялся мой уклон.
Читал я лица царственных особ. Что изменилось в людях? – гардероб! Теперь он облегченного покроя. Глядел на них, внимание утроя: король в джинсАх? – не комильфо прикид! И вид как говорится – на Мадрид.
Хаста Маньяно.
Дань праздности отдать? – Но недосуг. Тарелки площадей смыкают круг.
Такое впечатление, ей-богу, что совершил я всю эту дорогу и натрудил Пегаске старый круп, чтоб щупальцев отведать осьминога, поесть в сиесту чечевичный суп.
Бокал за Вас! – лишь пригубил немного. Вы были правы, истину задев: планида наша – не всегда гуманна. Хуаны пишут непорочных дев – ну согласитесь, более чем странно. :)
Спешу к Воротам Солнца* – много дел: начну лечить Святого Себастьяна! – Святые, а болеют непрестанно, как грешники – какой-то беспредел!
Что на прощание? – Хаста Маньяно!
Ну все, пора мне… что еще хотел?! Ах да: ну, с Богом! С Богом! – полетел…
________________Прим Санто.
*Эскада – по-португальски ESCADA – означает «звезды» и символизирует марку, достигшую вершин.
*Прадо – Национальный музей живописи и скульптуры, одна из главных ценностей Мадрида.
*Антонио ГаудИ – при жизни признанный архитектурный гений. Погиб, сбитый трамваем.
*Барокко в переводе с португальского – причудливая раковина.
*Ворота солнца – Пуэрта дель Соль (Puerta del Sol) – площадь в испанской столице, в Мадриде, означает «ворота солнца».
*Хаста Маньяна – Hasta Manana – до завтра.
* Перекрестки, по древним повериям, места встечи нечистых сил.