Таинственный пакет

  ТАИНСТВЕННЫЙ   ПАКЕТ.

     ЧАСТЬ   ПЕРВАЯ.

Распутать дело очень сложно,
Иной раз просто невозможно,
Но кто сумеет суть узнать,
Тот сможет быстро доказать,
И никого не беспокоя,
Найти виновника покоя.
Я вам поведаю секрет:
Тянулось Дело много лет.
Всё началось в старинном замке:
Пришёл пакет в красивой рамке,
В тот день гостей был полон дом.
И каждый думал об одном:
«Какая тайна в нём таится?
Почто  хозяин взять боится?
Пугливо смотрит и молчит,
И только телом весь дрожит».
Всем это странным показалось.
Пакет лишь только вскрыть осталось,
Но, а хозяин не спешил,
Да разойтись, всех попросил.
А, уходя, пакет оставил,
Всех  долго мучиться заставил.
Нашёлся средь гостей храбрец,
Когда ушли все, наконец,
Он тайно сей, пакет похитил,
 А брат его всё это видел
И про себя подумал так:
«Возможно, в нём сокрыт пустяк.
Брат утром сам пакет покажет
И, что внутри, о нём расскажет.
О тайне смогут все узнать»,
И удалился к себе спать.

А утром все опять собрались,
Да меж собою зашептались:
«Смотрите, а пакета нет.
Возможно, уж раскрыт секрет».
Тут камердинер вмиг вбегает
И новость тотчас сообщает,
Что умер в номере один,
Довольно юный господин.
«Причину смерти выясняют,
Кого-то сверху ожидают.
Всех попросили вместе быть
И никуда не выходить».
Все будто враз остолбенели,
Со страхом ужаса смотрели,
Никто не мог ничто понять,
Ни даже в мыслях осознать.

Хозяин вскоре появился,
Решительно распорядился:
«Столы немедленно накрыть,
На миг о смерти позабыть.
Когда эксперты соберутся,
Они без нас там разберутся.
Мы за столы должны все сесть,
И что на них – спокойно есть».
Хоть за столы все тотчас сели,
Без аппетита только ели.
А в мыслях был один пакет,
Тая в себе большой  секрет.

Брат Николай всё собирался,
Прорваться в комнату старался,
Проведать правду самому,
Хотелось первому ему.
Кругом всё сразу оцепили,
Одни эксперты там ходили,
Потом всех стали вызывать,
Свои вопросы задавать.
Дошёл черёд до Николая.
Хотя о брате больше зная,
О нём он всё же промолчал
И ничего не рассказал.

Тянулось следствие три года,
Менялись времена, погода,
Никто не смог определить,
Причину истины раскрыть.
Но в документах написали,
На сердце все грехи списали.
Никто ни в чём не виноват.
Причину знал лишь только брат.

Но вскоре снова все собрались,
Да новостями обменялись:
Кто, где, был в праздничные дни,
Как беззаботно шли они.
Да посудачили немного:
Что выпить было очень много,
А вот с закускою – беда:
Была невкусною еда.
Но вскоре дружно замолчали:
Они пакет вдруг увидали,
На том же месте он лежал,
За ним хозяин наблюдал.
Две любопытные девицы,
Приехав из самой столицы,
Увидев красочный пакет,
Решили выведать секрет.
В руках пакет сей подержали,
Над ним чуть-чуть похохотали:
«Да здесь и адреса-то нет,
Возможно, в этом – весь секрет?
И отчего его бояться?
Бумага, может, затеряться.
Пакет нам нужно, просто, вскрыть,
И автора разоблачить».
Но сделать им не разрешили,
Они пакет сей положили
И стали весело плясать,
Чечётку страстно выбивать.
Хозяин тоже веселился,
Потом слуге распорядился:
Домашним соком угостить,
Лимон в бокалы положить.
После приятной процедуры,
Все, обнажив свои фигуры,
Под солнцем стали загорать,
Блаженно на песке лежать.

Вдруг тучки в небе набежали,
Да дождичком всех разогнали.
Когда в гостиницу  вошли,
Двух юных девиц не нашли,
Среди других не оказалось,
И общество всё растерялось.
Повсюду стали их искать,
Да поимённо звонко звать:
«Светлана! Лиза! Отзовитесь!
Где вы? Немедля покажитесь!».
На пляже мёртвыми нашли,
Лицом лежали до земли.
Их волны плавно колыхали,
Да свою песню напевали,
Их будто крепкий сон объял
И от себя не отпускал.    
Опять кругом всё оцепили,
Ходить к местам сим запретили,
Поодиночке вызывать,
Свои вопросы задавать.
А так, как день тянулся долго,
За ними все следили зорко.
Антон, Василий и Денис
К ним подошёл ещё Борис,
Вокруг пакета покрутились,
На миг они  остановились,
Да каждый в руки его взял,
Борис Василию сказал:
«Неужто тайна в нём сокрыта?!
А если взять да вскрыть открыто,
Да перед всеми прочитать
И тайну сразу разгадать».
Его друзья не поддержали,
Вскрывать пакет ему не дали,
А нарочито отошли,
Потом по вызову пошли.
Борис внезапно пошатнулся,
Назад с друзьями не вернулся.
К столу не вышел и Антон,
Как будто спал он крепким сном.
Исчезли враз Денис, Василий,
Красавчик всеми был любимый.
Всех сразу ужас охватил,
И дара речи вмиг лишил:
Язык, как будто проглотили,
Молчали все, не говорили.
Лишь только страх стоял в глазах,
И дрожь была в руках, ногах.
Всех будто к стульям пригвоздили.
Поодиночке вновь водили,
Да задавали им вопрос,
Довольно долго шёл допрос.
На пять лет снова растянули,
Кто уезжал, того вернули.
Невыносимо стало жить,
И в этом  страшном замке быть.
Хоть времени прошло уж много,
Гостей осталось так немного,
Но каждый в страхе проживал
И своей смерти ожидал.
А следствие не продвигалось,
Хотя при всех  оно старалось,
Что скоро до конца дойдёт,
Черту решенья подведёт.

Пока виновника искали,
А люди тайно пропадали,
Кто смело шёл на суицид,
А у кого был страшный вид:
Психоз серьёзный развивался
И от безумия скончался;
Кого-то сердце подвело,
Не выдержало мук оно.
Но Николай искал причину,
Раскрыть внезапную кончину
Родного брата и других,
Мечтал спасти всех остальных.
Однажды в парке прохлаждаясь
И лебедями восхищаясь,
Заметил женщину одну,
Кидала хлебушек ко дну,
Да мило птицам улыбалась,
Но Николаю не встречалась.
Её он видел первый раз.
И, не спуская с неё глаз,
Приблизился довольно близко,
И, поклонившись даме низко,
Он с нею враз заговорил
И напрямик её спросил:
-Недавно здесь Вы появились?
А может, в замке здесь родились?
Я в обществе Вас не встречал. –
И тут же сразу замолчал.
Она беседу поддержала:
- Зато Вас здесь я всех видала.
Несчастье каждого с вас ждёт,
Живым из замка не уйдёт.
Напрасно следователь рыщет,
Виновника средь вас он ищет.
Пройдёт хоть век, он не найдёт,
Хотя убийца здесь живёт.
За каждым строго наблюдает
И ничего не упускает.
-Следов насилия ведь нет.
- Вот в этом кроется секрет.
Стрелой особой управляет,
Мгновенным ядом отравляет,
Стреляет в голову всегда,
Чтоб не видать было следа.
-За что он нас всех ненавидит?
-Обидчика он в каждом видит.
Когда-то много лет назад,
А он хозяина есть брат,
Меж ними разница в два года,
Была чудесная погода,
Отец затеял карнавал,
Всем нарядиться приказал.
Брат Алексей, что был постарше,
Ходил всегда, как будто в марше,
В царевича наряжен был,
Величием пред всеми слыл.
На младшего – костюм урода,
Чтоб посмешить всего народа.
Отцу перечить он не мог,
Так, как ужасно был он строг.
Кругом все дружно веселились,
Как дети малые, резвились,
Потом, когда перепили,
Все по-звериному вели:
Принц приказал поймать «урода»,
Чтоб не порочил всего рода,
Что язву нужно убирать,
Из рода вон уничтожать.
Его несчастного поймали,
Неделю взаперти держали
И не давали, есть и пить,
А приходили только бить.
Над ним жестоко издевались,
В лицо плевали и смеялись,
Потом раздетого его,
В смоле измазали всего.
Хотя, как будто все шутили,
Но душу ядом отравили.
И он поклялся отомстить,
Их тайно со свету всех сжить.
Вначале он страдал душевно,
Готовил месть им ежедневно:
То яд готовил, то петлю,
То очень острую стрелу.
Но мысль его вдруг осенила,
Лучом как будто озарила.
Он что-то быстро начертил,
В пакет листочек положил
И, не теряя ни минуты,
Все приготовил атрибуты.
И первой жертвой стал отец,
Ему тотчас пришёл конец,
За ним его родные братья
И хохотушка его сватья.
Пакет тотчас же исчезал,
Как невидимка, пропадал.
Никто не ведал, что таится,
Какой секрет в нём там хранится,
И всем хотелось разгадать,
Всю правду истины узнать,
И любопытный погибает,
Но отчего никто не знает.
-Могу увидеть его я?
-Он ходит среди вас всегда,
Ни с кем в контакты он не входит
И стороною всех обходит,
Всегда угрюм и молчалив,
И неприступен, и строптив.
Его цель – брата уничтожить,
Но сделать этого не может:
Пакет тот в руки не берёт,
Но смерть свою давно он ждёт.
-Могу ли с ним я подружиться?
-Он каждого теперь боится.
И в каждом видит лишь врага,
Нацелены его рога.
Навряд ли, сможет подружиться,
В нём рой безумия кружится.
Но мне пора идти домой.
Прощай, мой Лебедь дорогой," -
Она вдруг к птице обратилась,
Пред Николаем извинилась
И по тропиночке пошла.
До поворота лишь дошла,
Сначала резко повернулась
И также резко отвернулась,
И скрылась за кустами роз.
Пришла, как будто бы из грёз.
В ней было столько обаянья!
Пленило враз очарованье,
И Николай всё вслед смотрел
И связь терять с ней не хотел.
«Неужто я в неё влюбился? -
На миг он даже рассердился, -
Никто не сможет покорить,
Меня в себя навек влюбить».
Но мысль о ней не покидала,
Что напоследок мне сказала:
«В  нём рой безумия кружит,
И что нам каждому не жить.
Но это мы ещё посмотрим,
Своим визитом удостоим,
Узнаем, что за враг такой,
Что нарушает всем покой».
 
Искал он долго, терпеливо.
В манерах вёл себя игриво,
За всеми зорко наблюдал,
Всех скрупулёзно изучал.
По описанию той дамы,
Никто не вписывался в рамы.
Не мог «угрюмого» найти,
Не пропустить, не обойти.
В черты он каждого впивался,
Найти «строптивого» пытался,
Да  все напрасные труды.
Опять пошёл он, где – пруды,
Где лебеди в воде плескались,
И люди ими восхищались.
Надеялся на встречу с той,
Что поразила красотой.
Но дама эта не явилась,
Навеки будто растворилась.
Он посещал пруд каждый день,
Ходить ему было не лень.
Других в дела не посвящая,
Пруд ежедневно посещая,
Надежду, веру не терял,
Прохожих лица изучал.
Того, кого найти старался,
Как будто от него скрывался.
Однажды замок обходя,
Случайно встретил горбуна.
От глаз чужих себя скрывая
И по кустарникам  «ныряя»,
Он прошмыгнул внезапно в щель,
Где разрослась двойная ель.
Покой, его не нарушая,
За ним тихонечко шагая,
Дошёл он до двери большой
С узорной ручкой золотой.
Он перед ней остановился,
Но открывать  не торопился.
Увидел нишу в стороне,
И только влез в неё, извне
Как дверь внезапно отворилась,
И дама в шляпе появилась,
За нею выскочил горбун,
Да потянулся, словно вьюн.
Когда они из глаз исчезли,
Он постоял ещё на месте,
За ручку дёрнул и вошёл,
Но никого там не нашёл.
Вокруг ковры одни висели,
Но видно, за столом сидели:
Лежал надкусанный пирог,
С изюмом сладкий творожок
И недопитый в чашке кофе,
Испачканной лежала кофта.
За стенкой кто-то стал кричать,
К себе на помощь громко звать.
Но звук был очень приглушённым,
Казался  сильно отдалённым.
Тут Коля двери стал искать,
Ковры тотчас все поднимать.
И под одним её заметил,   
Когда вошёл, то там он встретил,
В безумии лежал юнец,
Через лицо пролёг рубец;
В бреду кричал он: «Пощадите!
От дьявола освободите!».
То вдруг в сознанье приходил,
Глоток воды испить просил.
И Николай поднёс водицы.
«А, где мои сейчас сестрицы?
Хотят их со свету изжить,
Да из наследства исключить».
Он с жадностью припал к водице,
И вновь поведал о сестрицах,
Да снова память потерял;
Закрыл глаза и так лежал.
И Николай насторожился:
«С кем ты, бедняга, не ужился?
Да кто мешает тебе жить,
И заставляет так тужить?» -
Так про себя он рассуждает,
Ремни на теле примечает:
«Да ты прикован к лежаку,
Знать так угодно вожаку.
Кто этим делом заправляет?» -
И слух на стенку направляет,
Да слышит речи за стеной:
«Кричать, коль будет, успокой.
Таблетку разведи в стакане,
Пред ним коснись чуть-чуть губами
И тут же дай до дна испить.
Подольше пусть и крепко спит.
Он нам с тобой не помешает,
Проблемы пусть свои решает,
Во сне лишь, но не наяву.
Пока его поберегу,
Он нам с тобою пригодится,
Когда начнут они судиться,
Вот тут его и приведём,
За жабры тотчас их возьмём.
Ещё мы с ними повоюем,
Свою часть доли отвоюем,
Пока терпеньем запасись,
От глаз чужих поберегись.
Когда вернусь, пока не знаю.
Тебя от гибели спасаю.
Мне будет трудно без тебя,
Погибнешь ты, погибну я».
Ковры её речь приглушали,
Загробный мир напоминали,
Как будто где-то с  низины,
Звучал с далёкой глубины.
Речь горбуна совсем невнятна
Была тиха и непонятна,
Хоть Николай напряг свой слух,
Но голос горбуна был глух.
Так до конца он не расслышал,
И вместе с дамой тотчас вышел.
За ними вышел Николай,
Но шёл к своим, в другой он край.

Придя, домой, он удивился:
Опять кого-то род лишился.
Сидели молча у печи –
Кругом инспекторы, врачи.
Лишилась жизни Антонина.
Она была лишь в том повинна,
Что пальцем тронула пакет
И удалилась вмиг в буфет,
Но не дошла. Её убили.
И этим вред всем причинили:
Опять всю ночку напролёт
С них каждый в страхе проведёт.

    ЧАСТЬ   ВТОРАЯ.

А Николай сидел в раздумье
И думал: «Кто творит безумье
И для чего и почему?
Ему известно одному».
Не мог понять его причины,
Что жаждет он любой кончины,
И наслажденье видит в том,
Когда страдает целый дом.
В одном теперь он был уверен,
Что не «причастен» к смерти этой
Хозяина родимый брат,
Обязан почему-то спать.
«Про это я ещё узнаю,
Лишь одного не понимаю,
Зачем привязывать, морить,
Таблеткой сонною кормить.
Кто эта дама, что печётся,
И с ним никак не расстаётся?
Что этим хочет доказать?
Кого сурово наказать?
Горбун во всём ей помогает,
Наказы строго выполняет.
Возможно это их дела,
Работа чиста и бела.
Никто не может подкопаться,
До истины святой добраться.
Но прежде что-то доказать,
Я должен обо всём узнать», -
Так про себя он рассуждает
И вдруг внезапно примечает,
Мужчину средних где-то лет,
И на вопрос молчит в ответ.
По описанию – «похожий», 
В делах своих весьма он сложный:
Всегда угрюм и молчалив,
Да в стороне стоит один,
Порочных связей не имеет,
Но в разговор вступать не смеет,
Как будто кто-то запретил,
И незаметно уходил.
И Николай взял на заметку,
Да тайно провести разведку,
Всё тщательно о нём узнать,
Потом о выводах решать.
Узнать так просто невозможно,
А без свидетелей так сложно,
Что-либо миру доказать,
Об этом  точно нужно знать.
И он стал действовать серьёзно
И очень, очень осторожно.
Вновь посетил он лебедей.
На сей раз, не было людей.
Вокруг  пруда прошёл два раза,
И видит, что следят два глаза
Из-за куста за ним тайком,
Куда пойдёт, они – кругом,
Как будто их не замечая,
За ними зорко наблюдая,
Присел на спиленный пенёк,
Сорвал былинку из-под ног,
Да аромат её  вдыхая,
Под нос чего-то напевая,
Услышал шорох за спиной
И голос юный, молодой:
-Как нам сказать? Вдруг не поверит.
-Он может сам, потом проверить.
-Ну, говори.
--Нет, я боюсь
  На волоске уже держусь.
-А вдруг уйдёт, мы не расскажем,
И место это не покажем.
Других людей здесь больше нет.
Нам нужен, в сей момент совет.
И Николай к ним повернулся,
Один мальчонка встрепенулся,
Другой,  за локоть ухватил,
Его бежать не отпустил.
-Вы мне сказать, хотите что-то?
-Подвесил там мужчину кто-то.
-Он трепыхается, живой.
-С разбитой только головой.
-Его Вы, дяденька, спасите.
-Так поскорей к нему ведите, -
Воскликнул тотчас Николай.
-Ты, дяденька, нам обещай,
Беднягу ты в беде не бросишь,
И обо всём его расспросишь.
-Он полчаса уже весит,
Из носа кровь его бежит.


Ребята быстро добежали
И место тотчас показали.
Вниз головой висел горбун,
Привязан был к нему валун,
Он вниз тянул со всею силой,
Грозил ужасною могилой:
Могучий дуб над рвом стоял,
И многих от беды спасал.
На сей раз, ветка надломилась,
И низко над землёй склонилась,
Секунды оставалось жить.
Тут расторопным надо быть,
Да проявить свою сноровку,
Чтоб отвязать скорей верёвку.
Заторопился Николай,
Отсёк верёвки один край,
Другой конец не поддавался,
Горбун, почти, что задыхался,
Да мальчуганы помогли.
От смерти горбуна спасли.
Валун со скоростью скатился,
На дне рва быстро очутился.
Горбун на травушке лежал,
Всей грудью тяжело дышал.
Его от пут освободили,
Водицей раны все промыли,
Да дали капельку испить,
Немного горло освежить.
Он Николаю улыбнулся,
Потом к ребятам повернулся:
-За всё я вас благодарю,
За это вам всем отслужу.

Ребята тут же убежали,
С тех пор их больше не видали.
А Николай беседу вёл:
-Кто на погибель тебя свёл? 
Душа твоя, в чём виновата? 
-История лишь старовата,
Несёт с собой один позор,
И тянется она с тех пор,
Когда отец, красавец статный,
Да по натуре очень «властный»,
И родом с южных был кровей,
Да слыл богаче всех друзей
И до девиц был очень падким,
Как мёдом, пользовался сладким.
Жена лишь сына, дочь родит,
Так он  к  другой тотчас бежит.
И каждая ему рожала,
Да вскоре сразу умирала,
То от болезни, от родов,
А то от странных синяков.
Все дети в замке проживали,
И знания все получали.
Любви  им мало он дарил,
Безумно женщин лишь любил.
Привёз однажды он цыганку,
Черноволосую смуглянку,
Она всю сразу власть взяла.
Сначала дочку родила,
А через год сынок родился,
Но в церкви нашей не крестился. 
Все говорят, что сатана
Его привлёк в свои дела.
С тех пор он сыном управляет,
На чёрный подвиг наставляет.
Но кто такой сей сатана?
Не знает ни одна душа.
Отца цыганка тяготила,
А леди юная манила.
Она его так увлекла,
Что тройню сразу родила:
Двух дочерей: Светлану, Лизу
И сына, славненького Мишу.
Цыганка мать их извела,
Да вскоре сгинула сама.
Лошадка до смерти забила,
Ей внутренности все отбила,
Денёчка три лишь пожила
И Богу душу отдала.
С тех пор он больше не женился.
Но в маскарадах веселился.
И больше всех любил детей
От леди-жёнушки своей.
Наследство так своё составил:
Им много золота оставил,
А остальным всем кое-что
Из состоянья своего.
Вот за наследство убивают,
Следов своих не оставляют.
А правит этим сатана,
Его рука одна видна,
Всех родственников ненавидел.
Никто лица его не видел,
Один Мишуня только знал,
Да жаль, в безумие он впал.
-А где сейчас он пребывает?
-Анита у себя скрывает.
Об этом не могу сказать,
Я должен тайну соблюдать.
-Кто над тобой так поглумился?
Те, кто из первых здесь родился.
Один раз видел лишь всего,
Запомнил только одного:
Эмблема на щеке большая –
Змея и сабелька кривая.
Второй был в маске золотой
И с гривой пышною большой.
-За что они тебя казнили?
В чём так жестоко обвинили?
-За то, что я их тоже брат,
И в этом только «виноват».
С дороги всех нас  убирает, 
Себе путь светлый очищает,
Богатство всё себе пригреть,
Да всеми нами и владеть.
Что жизнь мне спас, я благодарен,
Теперь я снова вольный парень.
-Ты этим очень не гордись,
А от злодеев берегись.
Они так просто не оставят,
Страдать нас всех опять заставят.
Давай, тебя я проведу.
-Спасибо, без тебя дойду.
На этом сразу распрощались,
Руки пожатьем обменялись
И разошлись по сторонам.
-Встречаться чаще нужно нам,-
Горбун сказал вслед Николаю, -
Я в этой местности всех знаю.
Ты помоги узнать двоих,
Раскроешь сразу карты их.
Они всех наших убивают,
Себе дорогу расчищают,
Ты тоже береги себя,
Надейся также на меня, -
Горбун ещё раз попрощался,
И Николай один остался.
Сумел он кое-что узнать,
Но как убийц двух разузнать,
Нигде с эмблемой не встречался,
Он, видно, ото всех скрывался.
Но кто он? Как о нём узнать?
Ещё кто может рассказать? –
Невольно мысль его блуждала,
Нигде покоя не давала.
Пытался в лицах разглядеть,
Эмблему страха усмотреть.

Трагедия настигла снова:
Вошла, как чёрная обнова,
Буквально через три денька
Погибли оба паренька.
На том же месте их казнили,
И так же к дубу пригвоздили.
Висели, как висел горбун,
Унёс их в ров большой валун.
Инспектор разводил руками:
«Не можем справиться мы сами.
Осматриваем  каждый шаг.
Увы! Труды напрасны так.
Как ни старательно мы ищем.
По всем кустам, повсюду рыщем,
Но не находим там следов.
Уже водили с собой псов,
Те след не могут обнаружить,
За нос, как будто кто-то кружит.
Искать, поймите, нам не лень,
Ведь гибнут люди каждый день.
Узнать причину мы не можем.
А разгадать тогда мы сможем,
Когда зацепочку найдём,
Тогда всё сразу разберём».
-Пока зацепочку найдёте,
То вместе с нами и умрёте.
По одному нас перебьют,
И будет всем конец-каюк.
-Вы долго следствие ведёте,
Возможно, вы награды ждёте,
Но дело ваше всё стоит,
На полочке спокойно спит.
И стали все тут возмущаться,
Да каждый выступить старался:
-Работы вашей – никакой
И ни хорошей, ни плохой.

Кто надрывал свой голос дико,
Кто вёл себя довольно лихо,
Кто тихо плакал, кто рыдал,
Кто, молча, головой кивал.
Хотя эксперты все старались,
Увы, дела не продвигались.
Род замка стал на них роптать,
Всю боль и горечь выливать.
Но криком делу не поможешь,
Лишь только душу растревожишь,
И Николай сидел, молчал,
За всеми только наблюдал,
Искал глазами он убийцу.
Вдруг видит, кто-то крутит спицу,
Но только руки лишь видны,
А тело спрятано в тени.
Со стула Николай  поднялся,
К нему тотчас легко подкрался,
И видит на щеке змею.
«Теперь тебя я признаю:
Ты в дьявольской семье родился,
И в церкви нашей не крестился.
Тобою правит сатана,
Цель у тебя теперь одна:
Как действие своё умножить,
Людей как больше уничтожить.
Так вот каков ты есть злодей! 
Вампир умерших всех людей, -
Так в мыслях Николай подумал
И встречу с горбуном задумал, -
Нам нужно всё обговорить,
Задачу правильно решить.
Быть может, что-то мне подскажет,
А может новое расскажет.
Второго нужно разыскать,
Об этом я хочу узнать».
И Николай заторопился,
На встречу к горбуну явился.
Узнал того, кто суд вершит,
Кто не даёт спокойно жить.
-Григорий, я видал вампира,
Не от сего он видно мира,
Бездушен, страшен и жесток.
 Пускать такого на порог
Довольно жутко и опасно,
Теперь тебе немного ясно?
Он жертву ищет каждый день
И убивать ему не лень.
Он в этом сладость получает.
Но кто второй им управляет?
С тобою нужно нам узнать.
-Могу я с точностью назвать.
Но ноги будто подкосились,
На землю тихо опустились,
Промолвить слово не успел,
В мгновенье ока – околел.
Он не успел назвать второго,
Ушёл из жизни очень скоро.
Но понял Николай его,
Врага он знал теперь в лицо.
Весть сообщить спешил плохую:
Весьма печальную, худую.
Хотел он даму навестить
И обо всём оповестить.
Её нигде не оказалось.
А в дом вошёл, там всё валялось,
Забыл хозяин всё прибрать,
Спешил, наверное, удрать.


    ЧАСТЬ   ТРЕТЬЯ.

И сжалось сердце вдруг от боли,
Тут Николай услышал стоны,
Да к Михаилу побежал,
Его в беспамятстве застал.
Чтоб не испытывал он муки,
Вмиг развязал и ноги, руки,
Лицо водицею умыл,
Потом немного напоил.
Он через день совсем очнулся,
Да Николаю улыбнулся.
Его тот сразу накормил,
На ушко шёпотом спросил:
-Не хочешь, погулять со мною?
Я твою душу успокою,
Ты своё тело разомнёшь,
Да вдоволь воздуха вдохнёшь,
Да мысль свою сосредоточишь,
Да мне расскажешь, коль захочешь
О жизни, о любви своей,
Послушаешь и о моей.
Ведь меж собою все мы братья.
Здесь женщина была. Не сватья?
-Сестра родная по отцу.
Готовилась она к венцу,
Жених злодеем оказался, 
С родимым братиком  связался,
Решили род укоротить:
Две третьи с нас всех перебить
И властвовать над завещаньем,
Всех остальных предать страданьям.
Вначале нужно запугать,
Потом в узде своей держать.
Их цель лишь в этом заключалась.
-Так отчего сестра старалась,
Тебя упрятать, не кормить,
От глаз людских всех оградить?
-Возможно, от беды скрывала,
Убить Алёшку не давала.
Ему хотел я отомстить,
Никак не мог за всё простить.
Он надо мною надругался:
Публично оскорблял и дрался.
-Он завещанье прочитал.
Отец тебе всё завещал,
А остальным всем понемногу,
Чтоб каждый встал на свою ногу.
-Об этом ничего не знал,
Поэтому в капкан попал.
С постели только приподнялся,
Но встать не смог, не удержался.
-За эти дни ничто не ел,
Ты очень сильно ослабел.
Ты наберись сначала силы,
Так и не долго до могилы.
По больше жуй и не робей.
-С тобой мне стало веселей.
Не покидай меня, братишка.
Исчезла, где-то моя книжка.   
Нигде я не могу найти.
Пожалуйста, ты поищи….

Прошла неделя, шла вторая.
И, Михаил сам поднимаясь,
Стал с Николаем выходить,
И обо всём с ним говорить.
И Николай ему поведал,
Как обо всём он сам разведал: 
«Пятнадцать братьев и сестёр
Враг расстрелял тайком  в упор.
Погибли Лиза и Светлана,
Убили моего Ивана,
Пакет он тайно с собой взял,
На утро душу Бог забрал».
«Не Бог забрал,а сам убийца:
Евлампий Павлович Синица,
С ним с детства Алексей дружил,
Да чары постигать ходил.
Отец его знал заклинанья
И колдовские прокленанья.
Однажды с ними я ходил,
Немного яда там добыл,
Отец его и не заметил,
Но Алексей, зато, приметил.
Стал у меня, его искать
И даже рядом со мной спать,
Выпытывая осторожно,
Напористо, весьма дотошно,
Что я не выдержал, прогнал,
Отцу об этом рассказал.
Отец с ним долго вёл беседу,
И запретил ходить к соседу.
«Коль не послушаешь меня,
Лишу наследства я тебя». –
И не подав сначала виду,
Он затаил в себе обиду.
На карнавале проявил:
Меня чуть со свету не сжил.
Жестоко надо мной глумился,
Пред публикою веселился.
И я поклялся, отомстить,
Монетой той же отплатить.
Но план мой выкрала сестрица,
Довольно хитрая девица.
Я душу перед ней открыл,
Да сам себя и погубил:
Она всё братцу рассказала,
Ему всю схему показала,
И он решил осуществить,
Сестёр и братьев всех убить.
-А что в пакете содержалось?
-Да небольшая только малость:
Я гроб ему нарисовал,
Всего три слова написал:
«Умрёшь немедленно, сегодня».
Всё выкрала сестрица-сводня.
Когда же братец прочитал,
Меня убить он приказал.
Она имела цель другую.
И Николай спросил: «Какую?».
-Наследство захватить себе,
Да властвовать на сей земле.
Пусть брат родню всю уничтожит,
Она дела все подытожит:
Его со свету изживёт,
И замуж за меня пойдёт.
-Зачем тогда тебя морила
И сытной пищей не кормила?
-Менялись планы у неё:
Не знала выбрать ей кого,
То за Евлампия хотелось,
Потом ей вдруг перехотелось;
То в сговор с братиком вошла,
Металась меж огней она.
Так ни к кому и не примкнула.
В надежде всех нас обманула.
А после смерти Горбуна,
Сбежала вовсе от меня,
На смерть голодную оставив,
Поверить братика заставив,
Что песня спетая моя,
В афёре не помеха я.
Тебе я жизнью всей обязан,
Кабы ни ты, лежал бы, связан
До той поры, пока б истлел,
Хотя я очень жить хотел.

Теперь совместно проживали,
И об одном уж точно знали,
Что их хотят со свету сжить,
Чтоб было некому судить.
Они лишь ночью выходили,
Вдвоём меж клумбами бродили,
Скрываясь от людских всех глаз,
Подслушали случайно раз,
Как две девицы обсуждали,
Какие им костюмы дали,
Что лучше бы свои надеть,
В них хорошо на всех смотреть;
Что карнавал на славу будет,
Его никто не позабудет,
Что вскроет Алексей пакет,
Узнает каждый в нём секрет.
Услышав речь о карнавале,
Они задумались вначале:
Как правильно им поступить,
Чтоб никого не оскорбить.
Костюм решили приготовить,
Да под Евлампия настроить,
Чтоб различить никто не мог,
Чтоб образ этот им помог.

Когда настал час карнавала,
Спокойно музыка играла,
На троне восседал король,
Его излюбленная роль.
Под маской Алексей скрывался,
Об этом каждый догадался.
Сестра принцессою была,
Довольно «белая» с лица.
 Евлампий тут же суетился,
Возле «царя» вокруг крутился,
Да все приказы выполнял,
На ухо без конца шептал,
Но вдруг куда-то удалился,
Такой же точно появился,
Да не один, а целых два,
Как будто с одного лица.
Другого «царь» и не приметил,
И сам себя он рассекретил:
Стал наставление давать,
Кого немедленно убрать.
«С дороги убери Елену.
Прийти захочет мне на смену,
Делить наследство я не дам,
Владеть им буду только сам.
И убери мне Николая,
О нас он очень много знает».
-А как его мне распознать?
Его неведомо мне знать.
-Коли захочешь, то узнаешь,
Как опознать ты лучше знаешь.
Иди и срочно выполняй,
Напрасно время не теряй.

Об этом слышала Елена.
Пред нею встала вдруг проблема:
Или Евлампия убить,
Или самой убитой быть.
Она к нему заторопилась,
И вскоре рядом очутилась.
Он был безумно встрече рад.
И пригласил её в свой сад.
Она сначала согласилась,
Но тут же сразу отступилась,
Поправив свой красивый шарф:
«Хочу испить на брудершафт, -
Она ему проговорила,
Свои слова вновь повторила, -
Согласен ты со мной, мой друг?
Али «другую» встретил вдруг?
Али забыл, как ты мне клялся,
Как угодить всегда старался,
И даже в жёны хотел взять,
Своей супругою назвать».   
-Об этом я всегда мечтаю
И никогда не забываю.
Всё лишь зависит от тебя,
Ты знаешь, как страдаю я.
-А если кто-то тебе скажет,
Убить меня, тотчас прикажет.
Ты волю выполнишь его?
-Убью того я самого.
-За это срочно нужно выпить.
Ты настоящий в жизни – лидер.
За это я тебя люблю,
И замуж за тебя пойду.

Пока принёс вино, бокалы,
Потом нарвал цветов ей «калы»,
Она сумела впрыснуть яд,
Отправить тотчас его в ад.
Евлампия теперь не стало,
Её погибель миновала,
Но существует ещё брат,
Который вовсе ей не рад.
Она опять к «царю» подсела,
С ним пообщаться захотела.
Но Алексей был удивлён
И даже чуточку «взбешён».
Сестра всегда ему мешала
И развернуться не давала.
«Теперь займусь я ею сам,
Да ей немного яда дам».-
 
Сначала с нею обнимался,
Потом прилюдно целовался,
Потом пустился с нею  пляс,
За тем за плечи сильно тряс.
-Давай, сестра, для примиренья,
Мы выпьем кофе для сравненья:
В одной пиале кофе-мёд,
В другом бокале – виски-лёд.
Она с ним тотчас согласилась:
-Вы проявили ко мне милость,
И яда всыпала в бокал.
За нею братец наблюдал,
Пить с нею он не торопился.
Со всеми пел и веселился,
И незаметно от сестры,
Он поменял объект игры:
Бокал свой с виски переставил,
И выпить всё до дна заставил.
Она бокал свой подняла
И громко речь произнесла:
«Пусть будет день последней смерти,
И никогда не будет жертвы!
И пусть сегодня на века,
Лицо раскроется врага,
И не настигнут всех вас грабли!».
И залпом выпив всё до капли,
Спокойно с праздника ушла,
И смерть с собою унесла.

И Алексей теперь знал точно,
Что объявить всем, нужно срочно,
Что завещание ему
Досталось только одному.
Теперь он властелин именья
И никакого нет сомненья,
Всех уничтожил, кто мешал,
Признать богатым не давал.
«Нет Николая, Михаила,
Небось, Елена отравила, -
Так рассуждал он про себя, -
Итоги подведу любя».
«Друзья! Ко мне все подходите,
Узнать про новость поспешите», -
Стал Алексей всех созывать,
Чтоб о наследстве рассказать.
Пакет заранее подготовил,
Да текст с наследством заготовил,
Что якобы отец ему
Всё завещал лишь одному.
Да только сильно прощетался.
Брат Михаил здесь оказался,
Пакет фальшивый он унёс,
А подлинный пакет принёс,
Да и второй с тремя словами,
Что был приманкой для забавы.
К себе Евлампия позвал,
Ему тотчас же приказал:
Прочти текст первого пакета,
Узнаем тайны мы секрета».
И Михаил раскрыл пакет,
И все узнали весь секрет.
В нём чётко, ясно говорилось,
Кем составлялось, кем творилось,
Все даты, подписи даны,
Печатью скреплены они:
«Всё я наследство завещаю
И Михаилу оставляю:
Именье, злато, серебро
И всё нажитое добро».
Затрясся Алексей всем телом,
Лицо покрылось, словно мелом:
«Евлампий, что ты натворил!
Фальшивый текст мне подложил.
Возьми «другой», в нём  измененья,
Предсмертные  распоряженья.
Отец потом переписал,
Наследство всё мне завещал».
Вскрывает Николай второе,
А там совсем уже другое.
Да чётко вслух он прочитал,
И карнавал весь замолчал.
«УМРЁШЬ НЕМЕДЛЕННО СЕГОДНЯ».
«Ты негодяем был и сводня!
Себе дорогу расчищал,
Всех потихоньку убивал,
Не пожалел отца, сестрицу…
Поймать хотел себе синицу?!
Убийца! Страшный ты злодей!
Ты столько погубил людей!
От нас прощения не будет.
Пусть каждый сам тебе в гроб плюнет.
Внесите гроб сюда скорей,
Пусть сгинет с глаз навек злодей!».
От поражения такого,
От срама сильного большого,
Вдруг пошатнулся его трон,
И дух покинул тело вон.
С тех пор никто не погибает,
А каждый мирно проживает.
С любовью правит Михаил,
Не покладая своих сил.

   18 июня 2010г.
    г. Черкассы.