Я напоминаю себе мазохиста.
Сумасшедше-странного лиса.
Слишком темного, для любви,
И светлого, для убийства.
А как же хочется порой, вскрывшись-впиться,
В свое бледное, тонкое горло,
Как же хочется с асфальтом слиться.
И в воде-вниз головою-по горло.
Что-то странное мне ночами снится.
Там я счастлив и только с тобою.
Что-то странное, ведь оно не случится,
А поменять судьбу не позволят.
Я сгораю в ночной лихорадке,
Просыпаясь от всполохов тока.
В моих венах бьется стерео,
А меж пальцев теряется моно.
Просыпаясь, я плачу. Смеюсь как убитый.
И к окнам руки тяну.
Во дворе, еще ноябрь стоит не одетый.
Авось, может быть, не умру.
Полечу?
Я смотрю и ныряю, в глаза все свои же.
Пытаясь поймать нитку-суть,
Что хотят от меня безумные дети,
Вновь скребясь в костлявую грудь?
В их глазах, вновь и вновь хризантемы сияют,
Их улыбки острее меча.
Новой боли хотят, и о ней все мечтают,
Прося о пище меня.
«На что я надеюсь?»
Вопрос в голове, мелькает внутри близ причала.
В ответ тишина.
И лишь блик в голове,
Твердит мне о звоне кристалла.