И ты, созидающий и создающий, сминающий время, сверлящий пространство,
Г лобальный, галантный, галлонами пьющий и трезвый прагмат без соплей и лукавства.
О бидчивый мальчик, печальный и нежный, вдруг глянет с лица бесшабашного Пана.
Р ука, изощренная и молодая, и голос, летящий от форте к пиано.
Ю нота сереброволосый,чья память хранит вкус лепешек и запах обрата.
С вирельной прозрачности горное эхо вдруг вспыхнет в ночном переулке Арбата.
Н аверно, не все гениальное просто – на белом холсте и в вечернем застолье,
Е динственным словом, возможно, волшебным, он мир мастерской наполняет любовью,
Г де пестик всегда понимает тычинку, где все мы мудры и дружны и прелестны,
Усталость – немыслима, грусть – неуместна, общенье – духовно, а радость – телесна.
Р ечам расточительным мысль доверяя, он сам себе Гуру и сам – подмастерье.
У мея раздать, опустеть не боится, ведь щедрый душой не считает потери.