Однажды, бархатное кресло
В углу гостиной развалясь, вещало так:
"Я отродясь
Не видывал такого места,
Где был бы принят сей изгой!"
Оно презрительно ногой
Махнуло в сторону столовой.
Стоял там скромный венский стул.
В гостиной плыл веселый гул
Смеялись пухлые банкетки,
Хихикал кожаный диван,
Нарядных стульев караван,
В новейшей шелковой обивке
Зашелся в хохоте. Порой
Казалось – кто-то просто лопнет!
Все ждали – стул ногою топнет?
Однако, стул наш лишь вздыхал
И так стоял, на ножку с ножки,
Переминаясь…
Да он знал, что нет в нем никакого блеска!
Что он потребен лишь тогда,
Когда в столовой очень тесно,
Когда сидячие места уже закончились, а нужно
Еще кого-то усадить за пышный стол…
Однако, пол, шепнул бедняге, усмехаясь:
"Нехай их, пусть пока язвят!
Посмотрим мы на их наряд лет через двадцать
Иль хоть десять! И будет голос ли для песен!"
Прошло лишь десять лет – и что ж?
Диван на мебель не похож!
Его шикарную обивку подрали кошки по углам!
А кресло? Бархат, где ты там?
Уж нету – моль сожрала, напрочь!
Стоит как лысый старикан в углу гостиной и брюзжит.
Стул венский им не позабыт!
«Ишь - шамкает- блестит боками!
Как будто годы только с нами сыграли гадкую игру?
Как сохранился – не пойму!»
Ему поддакивая горько, ряд пуфов драною оборкой
Печально пыльно шевелят,
Банкетки, плача говорят:
"Да-да… Куда катится мир!
Наш шелк протерся весь, до дыр…"
Мораль сей басни такова:
Бог с ней с одежкой,
Пусть крепка основа силы вашей будет,
Но внутренней… А внешний лоск?
Лишь пылесборник, корм для моли,
Непостоянные, как воск!