Город мой, звонкий город! Яркий, цыганский танец улиц его за ворот льется дождем – не спи! Ветер шальным бродягой бьет под колени, треплет волосы, словно шепчет – ну же, давай, беги. Здесь по-другому сложно. Нужно спешить и падать, гладить асфальт локтями, слезы глотая залпом – водка и кофеин. Ветки метро, как листья, хрустнут под каблуками, сердце зайдется в раже, только исход один. Тут ты, как вечный странник, словно цыган-кочевник, мчишься из утра в утро, зная, куда спешить. Кто-то всегда невыспан, кто-то устал до колик, только нельзя забыться, спутав дороги нить.
Это не то, что Питер – важный до исступленья, медленный и спокойный, как дворянин в мехах. Тут же тебе лишь свитер, теплый, как таз варенья, может напомнить детство, яблони над поветью, бабушку и бабайку – первый твой взрослый страх. Что же, теперь ты вырос, страшен один будильник, утро начнется с кофе, значит, пора, беги.
Город мой, звонкий город! Танец высотных башен, пристань бродяг душевных, тонущая в грязи… Карие его очи, ржавые его ночи, воздух – асфальт и горечь. Ладан и кофеин.
В пальцах сырой подземки бьются сердца живые, только не все их слышат сквозь переклик машин.
Город, усталый город… Вечным движеньем вспорот, вывернут наизнанку, хочешь успеть – спеши.
Только ты попытайся – ну же, пока ты молод – остановись на старте. Просто постой, послушай… Шепот его души.