Колени обняв ручками худыми, смотрела из окна,
Печали полон взгляд читался светло-карих глаз.
Ей только семь, ещё не слышала и школьного звонка -
Его счастливый звук, в болезни растворившийся угас.
Волной идёт у горла тошнота, с ней, слабость ног
И цвета тёмного круги у глаз - проталин вешних,
Не детских мыслей улей в голове, а водопад тревог.
Цветок несовместим, она – и кающийся грешник.
Дюймовочкой прозрачной, как пёрышко легка,
Скользила в тапочках, как будто бы парила.
Мечта её, свободной птицею вонзиться в облака,
Ну, а пока хватает сил... держаться за перила.
Она забыла цвет своих волос - их больше нет!
Убиты химией безжалостно весёлые косички
И вен, спешащей в них крови, узор на голове
И ножки хрупкие до слёз, похожие на спички.
Ей машут все, завидя ангела сошедшего с небес,
Улыбкой милой без труда чужие зашивая раны,
Своей зашить не сможет, не бывает здесь чудес...
Земля качается, в глазах плывут холодные туманы.
Мать часто в коридор, когда подступит ком,
Уходит пряча влажность век, от слёз уже не деться,
Она смогла трагедию принять, как приговор - умом...
Но никогда! Израненным своим не примет сердцем!
В нём тонет боль, как часики пульсируют виски,
Та боль из женских глаз стреляет рикошетом...
Ей тело жжёт и бритвой режет душу на куски!
Беспомощная мать очередным встречаема рассветом.
Любила мир через стекло, свою палату – гавань
Молитву по ночам её бескровность губ читала
Пугающей тиши больничных стен, одетых в саван.
Безропотно, здесь будущность страны тихонько умирала!
Ноябрь 2012