Повис над городом туман,
собой высотные дома прикрывший...
Нищий - безногий старец
с длинной бородою - едва послушною рукою
крестом свой день печальный осенил,
из не ему подвластных сил.
Да кепи-ларец разложил
он с робкою надеждой.
Ту, что была ему одеждой,
на сыру землю положил -
ведь так давно он уже жил,-
Чтобы "подачки божьей"
получить и жить
Из рук спешащих мимо пешеходов
на перекрестке судеб,
переходов из стороны в сторонушку другую
средь городской пропахшей дымом суеты.
И ты тогда его приметил
и поразил тебя отец,
молящий и в глаза смотрящий,
больной в исходе тленных тел.
Каков судьбы его удел?
Ему в лицо ты поглядел,
и сердце, кровью обливаясь,
заулыбалося внутри,
и ничего вдруг не осталось
пред взглядом радостным твоим:
ни бед, ни боли, ни печали -
вороны больше не кричали.
Душе твоей открылся Свет:
святой, которых чище нет,
в лохмотьях пред тобой стоял,
Живым калекой вдруг предстал.
Ты на работу опоздал...
Подал ему скромную медь
да кой-какую еще снедь...
Старик тебя благословил...
И мирно, с Богом, отпустил.
Ты за прохожими спешил,
летел по ветру, не иначе,
Казалась жизнь тебе уж паче
того, что было до него!
Ведь в голубых глазах его
сияло Счастье, Благо-дать,
которой наградил он вспять,
тебя вослед крестя рукой,
по воздуху, над головой:
твое безропотное счастье
к спине крылами прицепляючи.
То был ведь Божий Человек,
крестивший этот странный век!
Убогий старец на Пути,
крести людей!
Крести! Крести!