Я не люблю своих старых стихов.
Я их вычёркиваю
из записных книжек,
как людей,
и они немотствуют, исчезая,
извиваясь и прорастая, превращаясь –
во что? Я не знаю.
– Неважно.
Ангел-Логос расправляет древние крылья,
багровые с просверками.
Ангел-Логос выходит на дневную охоту.
Я зачёркиваю стихи,
и они шепчутся и шелестят в тишине,
а потом исчезают,
оставляя лёгкое сожаление
и чистые листы памяти.
Ангел-Логос, ты беззащитен и всемогущ,
зачем же ты
пикируешь на меня?
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
О, мне знакомы твои повадки –
улыбаясь, ты бросаешь тех,
кто пытался тебя изменить,
а потом пытался изменить тебе.
Они не знали, мой ангел,
что изменить тебе, увы, невозможно.
«О, я знаю твои повадки… –
я шепчу, превращаясь и исчезая. –
Но сейчас не хочу, не надо!..»
– Неважно.
Ангел-Логос прокатывается над городом,
подобно грозе.
Он невидим для всех, кроме нас,
сочинителей странных стихов.
Он обречённо спокоен.
Он знает, где цель,
и эта цель – мы.
Старые мегадеревья
тянут к нему злые сучья.
Небо расцвечено алым
в честь смертоносной любви.
Молнии строчек сверкают
в огромных багровых крылах…
Скручено небо, как свиток.
Ангел-Логос бесстрастен.
Глаза его наблюдают –
ад? рай?..
– Неважно.
Ангел-Логос уносит поэтов туда.
где их новых стихов жадно ждёт
бессловесность пространства.
А потом он вернётся
и снова, невидим для всех,
начнёт дневную охоту.
…И лишь девочка, в небо глядя, воскликнет:
– Мама, мама, смотри – ангелочек!
Он сияет! Сияет!..
1996, 2010
опубл. в "Журнале ПОэтов", № 6, 2012