В который раз опять в тумане
Встречала перемены Русь,
О малолетнем Иоанне
Народ шептался: что за гусь?
Насквозь орлиным видит оком,
По крови Рюрику под стать,
А славой выйдет, или боком –
Не нам, холопьям, и мечтать…
Царь начал любо да рассудно,
Не допускал пустой навет,
Когда порою было трудно,
То добрый принимал совет…
Да жаль, недолго продолжалось –
Бесовский недуг тут как тут:
И Государю показалось –
Его людишки изведут…
Найдут законному замену,
Набатом вздорный бросят клич:
Так значит, топором измену:
Быть земщине, царю – опричь…
И завертелось маскарадом,
Где кровь, где талая вода,
И наяву казалась адом
В огне Малюты борода…
Взаправду грозным, сыроедным,
Обрел опору и покой –
Везде по душам убиенным
Таскал синодик за собой…
А кто синодик тот отыщет,
Сочти написанное встарь:
Четыре с половиной тыщи
Замучил ентот государь…
А от опричнины в то время
Стоял по царству стон и вой:
Всё правда их – гляди, у стремя
Метла с собачьей головой…
Поди, не дай-тко им ответу,
Аль убеги и затворись:
Грызут измену, есть ли, нету,
Царевы люди, покорись…
И верный Курбский ногу в стремя,
Рвет давней дружбы тетиву:
Тут сохранить бы честь и племя,
Хоть на кулички, хоть в Литву…
А царь от пыток утешался –
Все по-простому: дыба, плеть,
И мало кто не соглашался,
Чтоб поскорее помереть…
Но богу душу – нет, шалите! –
Крамолу выхаркни на стол,
А вы, подьячие, пишите,
Кто подрывает под престол…
Такого воя, плача, мата,
Без лютой боли не излить,
А царь двоюродного брата
Повелевает отравить…
Старшому сыну на поживу
Дворы, угодья, купола,
Племянников оставил живу,
Двоих на милость, мал-мала…
Блуд не скрывал от слуг напрасно –
Из носу гнойная капель,
Уж наворочал сладострастно
Тот семиженец и кобель…
Он был и ритор, и воитель,
Себя игуменом польстил,
А приглядись – палач, мучитель,
Похоже, черт его крестил…
И будут зло его и муки
Народа память долго жечь:
В крови-то не по локоть руки -
Промокши кровушкой до плеч…
Доносов черных выше кипа,
Да сверху не орел – сова,
И только в грамотах Филиппа
Увещевания слова…
Да не дожить митрополиту –
Уже прочли за упокой,
И быть заступнику убиту
Малюты грязною рукой…
Но зацветет весною липа,
Устами листьев повторит
Нам снова те слова Филиппа:
Его молитвам Бог открыт…
А Грозный – кто он: прах от праха,
На шее русской полувек,
Сам по ночам дрожал от страха -
Всяк перед смертью человек…
Но от России неотвязный –
И крови хватит, и чернил:
Он грозный, а по сути - грязный,
За все, что людям причинил…
Сибири земли да Казани
Приобрела за это Русь –
Сиди на троне, Иоанне:
Мы люди тихие, не трусь…