Дежавю. Закрываю глаза.
Левое полушарие начинает судорожный отсчет назад дней и ночей.
Правое одновременно пытается восстановить карту эмоций.
Сутки. Двое. Пять. Двадцать два. Сто пятьдесят восемь. Двести три. Триста шестьдесят шесть.
Аут, я на месте.
Слова. Слова. Слова.
Недоумение. Сопоставление. Отвращение. Злость. Отчаяние.
Брезгливо отворачиваюсь, пытаясь скрыть то, что невольно выступает на лице сквозь прорези маски безразличия.
Вопрос.
Ответ не дослушан.
«Спасибо, ты настоящий друг, хотя, жаль, что ты сказал мне все это сейчас, а не раньше. Да, конечно, я понимаю, ты ведь не мог сказать раньше, это было бы не по законам мужской дружбы. Теперь ты можешь говорить, вернее, теперь ты не можешь молчать. Конечно, все останется строго между нами. Да мне и не кому рассказать. Нет, я уже знаю, как поступить. Спасибо. Увидимся обязательно. Как я поступлю? Исчезну. Меня больше нет. Ты мне очень помог и прежней меня быть уже не может. Все в порядке. Теперь все будет в порядке. Теперь все будет так, как и должно было быть. Ничего, что поздновато. В самый раз. Еще раз спасибо. Мне пора. Извини, мне надо спешить, я и так заболталась. Да, разумеется. Телефон есть. Обязательно. Мы же друзья. Возможно, зимой. Впрочем, еще не знаю. Я напишу или позвоню. Непременно...».
Дежавю. Очки. Застенчивая улыбка. Чуть тронутые ржавчиной непослушные прямые волосы. Тонкая невесомая фигурка. Пластика рук. Длинные пальцы, застывшие у подбородка, задумчиво и нерешительно. Неброскость. Внешняя обычность, за которой яркая и редкая индивидуальность. Другой такой нет. Меня нет.
Дежавю. Вокзал. Две платформы. Станция. Нет, полустанок. Поезд, проносящийся через станцию между платформами. Невозможно разглядеть друг друга. Мелькают вагоны. Бесконечно. Я здесь. Ты там. Мы по разные стороны этого бесконечного поезда, что мчится без остановок между нами. Мы на разных платформах.
Это сон.
Но это и явность, данная нам в ощущениях, порой, мимолетных, но являющихся предтечей реальных событий.
И – тут же отсчет обратно.
Здесь. Я здесь. Я не там.
Сон, длинной в жизнь, которую мне не суждено было прожить.
Поэтому мне остается только это d;j; vu.
Повод? Без явного и понятного для посторонних повода.
Только «уже» и только «виденное» моим внутренним зрением.
«Увиденное мной изнутри».
Одна секунда.
И вечность.
Я беру в руки весы. Чаши чуть колеблясь, застывают. Груз не соразмерен. Одно тяжелее другого. Что же перевесило? Я знаю.
Вижу. Чувствую.
А для остальных это лишь незначительный архаизм – дежавю.
Правое полушарие зачеркивает строки. Левое расставляет их по местам. Что перевесит? Ответ знают двое. Остальным – дежавю. Причем, чужое. Ирония. Нет, судьба никогда не иронизирует. Она слепа. Она лишь весы, на которых перевешивает то, что должно произойти. А случайность – только закономерность, в нужном месте и в нужное время добавленная судьбой к той или иной чаше. Судьба – это вы сами, и выбор всегда за вами. Но, выбрав, изменить решение уже нельзя. Поэтому остается только дежавю. Мучительное. Навязчивым кошмаром вваливающееся без разрешения в сон и не желающее выходить вон при пробуждении. И нет покоя.
-----------------------------------
«...нигде не найти тебе покоя, запрись в монастырь - одиночество напомнит о ней, открой трактир при дороге - каждый стук двери напомнит тебе о ней...»
(с) Е.Шварц, Обыкновенное чудо