Холодный и дикий Воронеж,
Всевечная ссылка моя!
Ладонью души не прикроешь
От нечисти и воронья.
Здесь свет – в канцелярском конверте,
Здесь кухонной подлости медь,
Здесь Бога молил я о смерти,
Но Бог не давал умереть.
За что же мне выпала доля
Жить ссыльным в вольере людском,
Весь день улыбаться от боли,
А ночью – валиться ничком?
И злые молитвы и клятвы
Бессильно и горько шептать,
И ждать окончательной жатвы,
И света таиться, как тать?
Наверное, был я злодеем
В той мгле, где кончается свет,
И к страшным, кровавым затеям
От века мой тянется след.
Доносы строчил по приказам
И дыбой допросы чинил,
И ссылкой за это наказан
В обитель чернее чернил.
А может быть, случай нелепый
Устроил мне тмутаракань,
Где пращур российских совдепий
К Азову простер свою длань?
А чёрт его знает, откуда
Пришла эта злая беда.
Воронеж, улыбка верблюда!
Я сослан в твоё "никуда".
(19 января 1992)