В преддверие тектонических сдвигов в сознании землян, мне судьбою предложилось исследовать тему «Роль личности в истории». И хотя это поле не целинно, все же современность мне поможет внести в эту тему новые штрихи для полноты картины. Волею случая, «впрочем, как всегда», я увидела интервью, которое давал писатель Евгений Гришковец по поводу своего отношения к оппозиции. И выбрана эта фигура для хода на шахматной доске, как оказалось, неслучайно. Из поисковика я узнала, что ему пришлось закрыть свою страницу в ЖЖ из-за нападок поклонников Е. Ваенги, о которой автор имел оплошность высказаться нелицеприятно. Думаю, вам все понятно. И мы идем далее. И я учусь у своих учителей методам ведения закулисной борьбы. Итак.
На вопрос «как вы относитесь к оппозиции» автор ответил, что оппозиции как таковой не видит. И далее в вольном переводе передам его мысль: это люди, снующие из одного представления в другое, как будто сам Карабас- Барабас их дергает за ниточки, заставляя плясать под его дудку. И более того, не могу здесь не привести реплики иного интерпретатора действительности, которая меня вчера порядком повеселила. Он написал что-то вроде того, что Ксения как Сусанин (мое) заведет всех в болото, и будет такова. А если быть более точной, то Ксения внедрилась туда с ФСБшной целью, всех поубивают, а она поведет страну в светлое будущее. Черный юмор, конечно, но все близко к реальности. А вот Григорий считает, что это люди, которые всегда шли в ногу со временем и ничего интересного из себя не представляют, поскольку только чудачество являют, которое он обозначил словом фрики. И с этим можно было бы согласиться, если б не одно но – они сражаются за Родину. И не стоит вместе с водой выплескивать и ребенка, которым в той компании является Алексей Навальный. Лично я ничего о нем ранее не слышала, кроме того, что он как Александр Матросов бросался на амбразуру вражеского пулемета и пытался нас защитить в силу своей профессии от деспотизма партии жуликов и воров. И потому сегодня, когда я нашла в своей почте приглашение к обсуждению данной темы от самого Григория, я с любопытством туда заглянула. Он пытался оправдываться шулерством журналистов, выдавшим этот материал не там и не тогда, когда ему хотелось бы. Но слово не воробей, и лучше сразу в себе негативную мысль убей, чтобы потом об этом не сожалеть. И я пошла дальше, дослушала его интервью до конца, хотя и не хотела этого делать и даже прерывала. Но позже я поняла, почему это так важно для всех нас сейчас. Григорий говорил о том, что считает для себя постыдным заниматься политикой, что искусство не призвано нести нравоучения, оно само по себе, как кошка, гуляющая, где ей захочется и ему, «съевшему собаку», совсем ни к чему делиться своим жизненным опытом. Но самым страшным был финал этого представления, ибо Гриша заявил о том, что если его увидят в рядах оппозиции или вообще занимающимся политикой, то это следует приминать за сумасшествие, то есть это не что иное, как проявление неадекватности. А фраза «черт возьми» векторно указала на хозяина мысли. Но теплится надежда на то, что воздействие она имела только на ее правообладателя. Конечно, мне стало стыдно за собрата по перу, но и перья у птиц бывают разные - от черного вороньего крыла до красного – пера жар-птицы. Но мы не тупицы и не рабы и даже не быдло, и чтоб нам не стыдно было, вспомним другого деятеля литературы из истории, который сегодня актуален, как никогда. Ибо немногим сейчас на Руси жить хорошо. Именно он утверждал о том, что «поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан». Таким образом зверь веревками связан, как Гулливер карликами. Выходит, если даже рядовые члены общества выходят на баррикады, то литератор там должен быть и подавно. Искусство не должно быть бездуховным как тело без души и об этом шикарно изъяснялся еще Белинский.
«У нас нет литературы, — говорит Белинский, — я повторяю это с восторгом, с наслаждением, ибо в сей истине вижу залог наших будущих успехов…
Придёт время, — просвещение разольётся в России широким потоком, умственная физиономия народа выяснится, — и тогда наши художники и писатели будут на все свои произведения налагать печать русского духа»
«Ей (России) нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и навозе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а с здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их выполнение. А вместо этого она представляет собою ужасное зрелище… страны, где нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей».
Теперь вы и сами видите, что пути Господни неисповедимы. Но я добавлю еще одно мистическое совпадение. Вчера, разбирая бумаги, я нашла портрет Шукшина, а точнее его ксерокопию, сделанную с портрета, выполненного путем резки по металлу (фрески), моего знакомого художника. И уже тогда я поняла, что это неспроста, и даже не столько потому, что актуальна тема «Они сражались за Родину», а потому что необходимо показать на его примере миру, что человек рожден, чтобы «мыслить и страдать», искать себя в этом мире, понять суть своего предназначения, расти духовно. Накапливать опыт и передавать его ближним, не только удовольствие от своего творчества получать, но и поучать. И когда человек достигнет духовного роста, жить станет ему просто, и он будет пребывать в радости всегда, и не страшна будет ему любая беда. И его веселие духа станет понятным и Грише. И тогда такому духосуществу не страшны будут никакие потопы, ибо главным плавательным средством будут руки, ноги, голова. И особенно это актуально в период Апокалипсиса, который уже идет полным ходом. Воспользуемся для подкрепления духа пшеницей, добытой нашим соотечественником – хлеборобом.
«В произведениях Шукшина дано лаконичное и ёмкое описание советской деревни, его творчество характеризует глубокое знание языка и деталей быта, на первый план в нём зачастую выходят глубокие нравственные проблемы и общечеловеческие ценности (рассказы «Охота жить», «Космос, нервная система и шмат сала»)
А сейчас я через сито просею его цитаты.
Пшеница.
Угнетай себя до гения.
Есть правда — есть литература.
Ты счастлив, когда ты смел и прав.
Правда всегда немногословна. Ложь - да.
Надо, чтоб в рассказе было все понятно, и даже больше.
Самые наблюдательные люди - дети. Потом - художники.
Критическое отношение к себе - вот что делает человека по-настоящему умным.
Почему же позор тем, кто подражает? Нет, слава тем, кому подражают, - они работали на будущее.
Человек, который дарит, хочет испытать радость. Нельзя ни в коем случае отнимать у него эту радость.
Эпоха великого наступления мещан. И в первых рядах этой страшной армии - женщины. Это грустно, но так.
Нам бы про душу не забыть, нам бы чуть добрее быть, нам бы, с нашими скоростями, не забыть, что люди мы.
Истинно великих людей определяет, кроме всего прочего, еще и то, что они терпят рядом с собой инакомыслящих.
Когда нам плохо, мы думаем: "А где-то кому-то - хорошо". Когда нам хорошо, мы редко думаем: "Где-то кому-то - плохо".
Русского человека во многом выручает сознание этого вот - есть еще куда отступать, есть где отдышаться, собраться с духом.
Не должно наступать никогда то время, когда надо махнуть рукой и сказать, что тут уже ничего не сделаешь. Сделать всегда можно.
Все гибнет: молодость, обаяние, страсти, все стареет и разрушается. Мысль не гибнет, и прекрасен человек, который несет ее через жизнь.
Армию - не тронь, милицию не тронь, партаппарат не тронь, чиновников министерского ранга не тронь. Ну, а мужика я и сам не буду. В России - все хорошие.
В трех случаях особенно отчетливо понимаю, что напрасно трачу время: когда стою в очереди, когда читаю чью-нибудь бездарную рукопись, когда сижу на собрании.
Все время живет желание превратить литературу в спортивные состязания: кто короче? Кто длинней? Кто проще? Кто сложней? Кто смелей? А литература есть правда. Откровение.
Нигде больше не видел такой ясной, простой, законченной целесообразности, как в жилище деда - крестьянина, таких естественных, правдивых, добрых, в сущности, отношений между людьми там.
Ни ума, ни правды, ни силы настоящей, ни одной живой идеи. Да при помощи чего же они правят нами? Остается одно объяснение - при помощи нашей собственной глупости. Вот по ней-то надо бить и бить нашему искусству.
……………………..
А неспелые колосья дали это.
Мы не мыслители, у нас зарплата не та - Все удобное мешает искусству.
Каждый настоящий писатель, конечно же, психолог, но сам больной - Уверуй, что всё было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наше страдание- не отдавай всего этого за понюх табаку. Мы умели жить. Помни это. Будь человеком.
Если же кто сказал слова добрые и правдивые и его не услышали - значит, он и не сказал их - Нужно жалеть или не нужно жалеть — так ставят вопрос фальшивые люди.
Да, литературы нет. Это ведь даже произнести страшно, а мы – живем - Я ищу героя нашего времени и, кажется, нащупал его; герой нашего времени - демагог.
И прокурор твой, и все, кто всерьез занимается экономикой, прекрасно знают, что – воруют - Одно дело жить и бороться, когда есть куда вернуться, другое дело, когда отступать некуда.
Добро – это доброе дело, это трудно, это не просто. Не хвалитесь добротой, не делайте хоть зла - Грамматические ошибки при красивом почерке - как вши в нейлоновой рубашке.
Никогда, ни разу в своей жизни я не позволил себе пожить расслабленно, развалившись - В дурачке, который ходит у нас по улице, больше времени - эпохи, чем в каком-нибудь министре.
Всю жизнь свою рассматриваю как бой в три раунда: молодость, зрелость, старость. Два из этих раунда надо выиграть. Один я уже проиграл - Не старость сама по себе уважается, а прожитая жизнь.
И тут, конечно, я не могу, не дать в зубы врагу и опять вспомню о плане даллеса, который осуществился таким образом, что Преображенскую никто не знает, не читает, не ставит ее пьесы в стихах на сценах театров, тогда как Гришковец увешан орденами и медалями, обласкан почетом. Вот малая малость.
«В 1998 году переехал в Калининград. Тогда он же представил в Москве на зрительский суд свой первый моноспектакль «Как я съел собаку», за который в 1999 году был удостоен национальной театральной премии Золотая маска в номинациях «Новация» и «Приз критиков».
Приведу чужие характеристики только шестой книги Асфальт (2008)
«В центре сюжета жизнь и переживания Миши — бизнесмена средней руки, зарабатывающего изготовлением дорожных знаков и разметкой дорог. В спокойную и размеренную жизнь главного героя врывается страшное известие. Покончила с собой его давняя и близкая подруга-товарищ Юля. Произошедшее ломает его долго и тщательно выстраиваемый уклад жизни. Работа, жена, дети, друзья, прошлое, жизнь… Миша смотрит на всё это под другим углом. Через всю книгу проходит Юля и её поступок».
Сама это не осилю, ибо не люблю депрессивные вещи. Терять благодать не имею права, да и вам не советую. А впрочем, выбор за вами. А мне пора в бой. Труба Ангелов зовет за собой – нести в мир любовь!