Жемчуг сыпался белыми нитями,
Словно утренний праздничный снег
На шелка и ступени безликие,
На подушки и бархатный плед.
Здесь цыганка жила чернобровая,
И укутавшись в черную шаль,
Смуглой ручкою в тяжести золота
Доставала колоду гадать.
Свечи в комнате были затушены,
В окна лился мерцающий свет.
Ветер гнался за беглыми душами,
Скалил зубы бубновый валет.
А цыганка смеялась и плакала,
И под маской безликих колод
Сердцу близкие образы прятала,
Обещая им благ и невзгод.
Проходили года и столетия,
А старинной колоды таро
Обещают все те же падения
И пророчат, что счастье придет...